Лиловый рай. Роман. Том первый - читать онлайн книгу. Автор: Эля Джикирба cтр.№ 42

По обоюдному согласию в агентстве решили обойтись без женщин, но не из-за мужского шовинизма, а «из-за дилетантизма организаторов в вопросах феминизма», как с лёгкой иронией говорил Джанни, неизменно подчёркивавший своё незнание женской психологии.

Тест, по которому шёл отбор, поначалу был составлен Джанни на основе специализированных тестов, принятых в разведшколах, но вызвал сильную критику Стива.

– Ты готовишь разведчиков-шестёрок, а мне нужны психологи-фанаты, – пояснил он. – Такой человеческий материал годится разве что для охраны ворот моего особняка. Мне не нужны охранники. Нанимать охранников – не такая уж сложная задача, кому, как не тебе, об этом знать. Мне нужны небожители, Джан, мне нужны боги. Поработай ещё, макаронник. Иди-иди, чего уставился?!

Его претензии удалось удовлетворить лишь через три года скрупулёзной работы, когда сто восемьдесят два вопроса составленного Джанни проверочного теста дали возможность выявлять подходящих кандидатов с точностью, которой позавидовал бы любой продвинутый центр по подготовке самых законспирированных разведчиков.

Они были очень разными, новоиспечённые агенты из новоиспечённого агентства «Парни». Как внешне, так и по своим внутренним качествам. Кто-то был тихим и незаметным, как тень, кто-то шумным, как водопад. Были красавцы модельного типа и похожие на бородавочников уроды, толстые и худые, зрелые и молодые. Несмотря на разницу, в одном они были схожи – все они прошли тест. Точнее, не весь тест, это оказалось под силу лишь единицам, а его основную часть. Но даже частичное прохождение многого стоило.

По итогам отбора агентов разделили на три группы.

В первую группу вошли агенты, прошедшие начальную ступень в первые пятьдесят вопросов, или, как назвал их Стив, «парни из низов». Они могли выполнять различные мелкие поручения и работать в охране.

Вторая группа агентов объединила тех, кто одолел тест почти до конца, то есть более чем на восемьдесят процентов. Именно из них Стив набрал основной костяк своей новой команды: аналитиков и технарей, юристов широкого и узкого профиля, экономистов, программистов, а также тех, кому Стив дал прозвище «искусствоведы».

Третья группа агентов была самой небольшой и так и называлась – Третий отдел.

– По аналогии с рейхом, – иронизировал Джанни.

– Сплюнь, а то закончат так же плохо, – отшучивался обычно предлагавший названия Стив.

В Третий отдел входили парни, полностью прошедшие проверочный тест. Их было не более полудюжины, парней из Третьего отдела, но именно этой маленькой команде доверили управление гибкой и сложной схемой только что созданной теневой империи Стива. Агенты Третьего отдела были универсалами, при необходимости могли проводить операции «по устранению либо нейтрализации физических лиц особо деликатного уровня», как обозначил Джанни определённую часть их полномочий, и имели исключительное право общаться со Стивом напрямую, без посредничества Джанни. Если возникала подобная необходимость, конечно. Жили они сами по себе, со Стивом и Джанни почти не общались, дела свои делали тихо и получали очень большие деньги.

Ещё больше были выдаваемые им после очередных успешных операций бонусы.

А вот с парнями из второй группы Стив, наоборот, общался открыто и подолгу. Среди них тоже встречались разнообразные личности. Некоторые имели свой бизнес либо работали в различных ведомствах или организациях, в том числе и в политических, жили своей жизнью и занимались своими делами. Другие трудились непосредственно в корпорации Дженкинс-Маклинни, и как минимум трое из них занимали в его официальном бизнесе ключевые посты.

Особое место в агентстве отводилось «искусствоведам», ведь, в отличие от официальной жизни, в которой Стив неукоснительно придерживался имиджа честного коллекционера с безупречной репутацией, в другой его жизни попрание принципов добропорядочности, скорее, приветствовалось.

– «Хоть из-под земли», – обозначил он стратегическое направление при первом знакомстве с «искусствоведами». – Вот ваш девиз, парни, и вы должны неукоснительно следовать ему. Приветствуется всё. Подмена подлинников на копии, грабёж, обман, обмен, взятки и прочее. Вы должны буквально жить на чёрном рынке. В мире много войн, часть из них идёт в местах, где много артефактов, так что держите нос по ветру. Моя нелегальная коллекция может уступать легальной количественно, но должна превосходить её качественно. Задача ясна? Вот и отлично. Я завидую вам, парни. Нет занятия прекраснее, чем добывательство. Разве что секс, но он мимолётен, а искусство вечно, ха-ха-ха-а…

Через неделю после скандала, как раз вечером того дня, когда Тереса и Майкл нанесли визит падре Мануэлю и встретили там Панчито, Мигель Фернандес сидел в баре в компании Панчито и пары мелких сошек, выполнявших различные поручения хозяина.

Мигель по-прежнему доверял только живой передаче – по старинке, на словах. И не потому, что сомневался в технике, вот уж нет, технику Мигель как раз уважал и охотно пользовался достижениями цивилизации в области прогресса. Просто никакая техника не была в состоянии заглянуть человеку в глаза и произнести:

– У вас должок, сеньор, там дон Мигель просил напомнить.

Смотрит тебе в глаза противная харя с цепью из дутого золота на толстой шее, проговаривает слова бесцветным равнодушным голосом – и всё! Холодеет нутро, слабеют коленки, некоторые даже обделываются от страха.

– Наверняка те, кого туда не раз пердолили, ха-ха-ха. Не так ли, Панчито?

Панчито отворачивается, а Мигелю нравится видеть, как ходят желваки на его тощих скулах.

– Отчего ты такой тощий, Панчо? Больной, что ли? – спрашивает Мигель, глядя на рот своего дружка жадными глазами, ждёт, когда тот заговорит, смотрит, как движутся тонкие губы, с наслаждением чувствует прилив крови там, где вечный пожар, чёрт его дери, ни минуты покоя!

Он мучает Панчито расспросами, наливается пивом, требует ответов, не слушая их. Рука всё чаще бьёт по деревянной поверхности стола переполненной кружкой, разбрызгивается в разные стороны тёмный напиток. В другой руке дымится неизменная сигара с изжёванным концом, и сверкает на безымянном пальце одетый в вычурную золотую оправу и отдающий желтизной бриллиант.

– Пошли, что ли? – говорит он и резко встаёт.

У Панчито всегда в такие минуты сжимается то место, о котором не принято говорить вслух в приличном обществе.

И отчего это педикам нравится туда трахаться? Панчито не нравится, он так и не привык, и ему всегда больно. Он ненавидит в эти минуты своего босса и в то же время знает, что при долгих перерывах, а они случаются, и нередко, чего-то ему начинает не хватать.

Он даже знает чего. Сильных рук. Тяжёлого дыхания. Беспорядочно-интенсивных толчков, идущих со стороны спины, а Мигель пользует его только в этой позе. И покровительственного, почти ласкового похлопывания по худым ягодицам уже после того, как босс освобождается от семени.