Лиловый рай. Роман. Том первый - читать онлайн книгу. Автор: Эля Джикирба cтр.№ 35

В итоге они договорились посетить падре Мануэля в церкви, чтобы попросить его помолиться и снять таким образом сны-видения с Майкла.

– Наш падре – благочестивый человек, – пояснила Тереса. – Он помолится за тебя, и, кто знает, может, ты больше не будешь свои сны видеть? А ещё мы поговорим о том, как Мигелито плохо кушает.

Майкл закатил глаза и обречённо вздохнул.

– Мигелито, красавчик мой, ты пойми, еда – это сила, – продолжила увещевать его Тереса. – Вот ты съедаешь за неделю – я слежу за тобой, ты же знаешь – так вот… на чём это я остановилась?

Она наморщила лоб.

– Фу ты, забыла свою мысль! Не молчи, проказник, напомни быстро!

Майкл засмеялся. Сколько раз Тереса лишь покачивала головой, когда наблюдала, как люди реагировали на его улыбку. Глаза Майкла, не раскосые, а, скорее, удлинённые, начинали лучиться тысячами маленьких смешинок. Смешинки рассыпались вокруг лица крошечными фейерверками, губы, по-детски ещё не обретшие чёткого контура, открывались неожиданно щедро, а само лицо, аристократичное из-за тонкости черт, немедленно утрачивало обычную для него безмятежную отстранённость и становилось весёлым и родным. И смех у Майкла был рассыпчатый и катился по воздушным волнам, словно вырвавшиеся на свободу драгоценные жемчужные бусины.

– Какая ты смешная, мамита, – смеялся Майкл, глядя на не оставлявшую попыток поймать утерянную мысль Тересу. – У тебя сейчас лицо, как у Хесуса.

– Ну вот, дожила. С Хесусом меня сравнил!

Возмущённая Тереса схватила Майкла в охапку, стала щекотать бока, быстрыми движениями теребить его, хватать за нос, щипать за попку и то будто руку ему в живот вкручивала, то хотела боднуть. Майкл вертелся в её объятиях ужом, делано пытался ускользнуть, но не двигался с места, а только смеялся, периодически запрокидывая голову.

Кончилось всё, как водится, объятиями.

– Мигелито, любимый мой малыш, надо начать есть, – проговорила тяжело дышавшая от возни и нахлынувших чувств Тереса.

По-прежнему прижимаясь к ней, он сказал:

– Но я не могу. Если я съем больше того, что я ем, меня стошнит. Ты же видела. Помнишь тогда, когда…

– Помню-помню, – прервала его Тереса.

Ей даже вспоминать об этом было страшно. Пресвятая Дева, как он корчился тогда, бедняжка!

– Никто ведь тебя не заставляет много есть, – примирительно добавила она. – Но хоть чуть-чуть больше, чем ты съедаешь, ведь можно? Попробуем, Мигелито?

Рацион у Майкла был, что и говорить, скудноват. Один поджаренный хлебец. Одно авокадо или помидор. Одно яблоко. И вдоволь воды. Он понимал, что это мало, но ему, как ни странно, хватало.

Гонсало как-то спросил его полушутя-полусерьёзно:

– А ты какаешь вообще, Мигелито?

Он смутился, но не показал виду.

– Да, Гонсало, конечно.

– Наверное, в год один раз?

– В неделю. Маленькой колбаской.

Он стал заметно нервничать.

– Колбаской? Как щенок, что ли?

– Точно! Как щенок! Я и разговариваю, как щенок, вот слушай: тяфф-тяфф.

И бросился на Гонсало так, будто хотел его укусить. Гонсало аж отпрянул.

Вечером того дня, когда Тереса пыталась вести очередную беседу с Майклом, Гонсало заглянул к ней, но в комнате никого не было.

– Так, – сказал Гонсало и некоторое время стоял в коридоре, явно не зная, что делать, затем хлопнул себя рукой по бедру, довольно хмыкнул и двинулся к комнате Майкла. Постоял некоторое время перед дверью, будто думал, войти или нет. Затем открыл её.

Внутри явно готовились ко сну. Майкл укрылся покрывалом, а Тереса прилегла рядом с ним с детской книгой в руках.

На обложке книги Гонсало увидел изображение рыцаря в средневековых латах и на тощем коне. В руке у рыцаря было длинное копьё.

– «Дон Кихот»? – спросил Гонсало, кивком указывая на книгу. – А ему не рано?

– Это приспособленный вариант. Специально для детей, – объяснила Тереса.

– Ты хотела сказать «адаптированный»? – уточнил Гонсало и тут же пожалел об этом.

– Чего тебе надо, Гонсалито? – спросила Тереса и с силой захлопнула книгу.

– Ничего, – пожал плечами Гонсало, параллельно заметив, что за ним внимательно наблюдает ещё одна пара глаз, блестящих, казавшихся чёрными при ночном освещении.

Встретившись с ним взглядом, Майкл улыбнулся, и вдохновлённый его улыбкой Гонсало подошёл поближе.

– Да вот, мальца зашёл повидать, – весело подмигнув Майклу, прогудел он.

– С чего это вдруг?

Голос Тересы, в котором слышалось уже неприкрытое раздражение, произвёл на Гонсало эффект холодного душа.

– То есть как это с чего? – спросил он, чувствуя, как закипает внутри злость.

– Никогда не заходил, а сейчас вдруг объявился. Проверяешь, что ли?

– Что теперь, нельзя и проверить? – спросил Гонсало и тяжело взглянул на приподнявшуюся на локте Тересу.

Догадавшись, что пора вмешаться, Майкл скинул покрывало, ловко перескочил через возлежавшую на краю кровати Тересу и, взяв Гонсало за руку, потянул за собой.

– Ложись здесь, Гонсалито, – пригласил он, указывая на место с противоположной стороны.

Гонсало отрицательно мотнул головой.

– Почему не хочешь, Гонсалито? – продолжил было Майкл, но Тереса не дала Гонсало ответить.

– Спасибо тебе, Пресвятая Дева, что вразумила Гонсалито. А то я было подумала, что он сейчас уляжется прямо на меня, – усмехнувшись, сказала она.

Замерев, Гонсало поднял указательный палец и, тыча им в сторону Тересы, сказал:

– Ты, мамита, не болтай так много. Мне и Инес за глаза хватает, ещё ты тут прибавилась!

– Мне рот закрыть проще, я ведь не чёрт. Это чёрту невозможно молчать, он всё время болтать будет. Нечего было на ней жениться. Сколько отговаривала тебя тогда.

Тереса вздохнула и с натугой стала вставать с кровати.

– Ты, Гонсалито, поменьше её слушай, – сказала она. – Смотри, дочь твоя лишний раз сюда даже не звонит. И сыновья не звонили. И не только потому, что времени у них не было. Им же просто некому было звонить. Она с ними толком и общаться никогда не умела, хотя мать была неплохая, тут я врать не буду.

– А я при чём? – спросил Гонсало. – Мне могли бы звонить.

– Ты ими тоже никогда особенно не интересовался. Жил для себя. Вот и не обижайся теперь.

Она положила книгу на тумбочку и сказала лежавшему тихо, как мышь, Майклу:

– Всё чтение нам испортил этот Гонсало. А ты спи, мой ангел. Завтра дочитаем. Видишь, ходят тут всякие, неймётся им.