Лиловый рай. Роман. Том первый - читать онлайн книгу. Автор: Эля Джикирба cтр.№ 146

Отдельно Элиа выделил тему Джейн.

– Я буду присматривать за ней, как за дочерью, – сказал он. – Ради тебя в первую очередь, но не только. Она заслуживает этого, бедняжка, да и моё будущее зависит от неё. Не буду скрывать, парень, именно здесь, в этой дыре, среди этих несчастных, я обрёл смысл жизни. А Элиа понимает слово «смысл» буквально. Элиа все слова понимает буквально. Элиа даже стал убийцей здесь. И не поневоле, как в случае с тем, – он кивнул в сторону – грёбаным придурком, честно, я не хотел его смерти, не думал, что он грохнется головой о камень, клянусь честью, не думал! Я всего лишь хотел проучить его за то, что он оскорбил меня. Назвал белым уродом. Кто он такой, чтобы меня оскорблять? Здесь я стал настоящим убийцей. Взял на себя грех, зарезал этого несчастного, как овцу, когда увидел, что он сделал с тобой. И даже не раздумывал ни секунды, клянусь. И знаешь, парень? Мой поступок и есть главный тест на проверку цельности моей натуры. И я его не прошёл. Точно не прошёл.

– То есть всё остаётся без изменений и ты хочешь, чтобы я уехал? – уточнил ещё раз Майкл.

– Да, – твёрдо сказал Элиа. – Я хочу, чтобы ты уехал, и предлагаю тебе начать жизнь с чистого листа.

– Ладно. С чистого – так с чистого, – совсем по-взрослому сказал Майкл, и Элиа заметил самую что ни на есть настоящую грусть в его прекрасных глазах.

В аэропорту Сакраменто после прошедшей накануне прощальной вечеринки, на которой было много пива и травы и даже младшеклассники ходили с побледневшими от злоупотреблений лицами, Элиа сказал Майклу ещё кое-что.

– Запомни, парень. Ты не звонишь, не приезжаешь, не возвращаешься. С этой минуты ты начал новую жизнь, и в ней нет школы и нет женщины по имени Джейн. И нет меня и Адель.

При упоминании своего имени Аделаида улыбнулась бесцветной улыбкой. Она проплакала всю ночь, но поехала с Элиа провожать Майкла. А чтобы окружающие не видели её опухших глаз, водрузила на острый нос старомодные солнечные очки.

– Я думала, мы будем жить как одна семья, – объяснила она Элиа причину своих слёз.

– Мы не его семья, Адель, – терпеливо объяснил Элиа. – Мы – подданные, а он – король. Но королю нужны дворец, королева и блистательная свита, а мы простые люди. Какие из нас, к чертям, маркизы и графы?

– Что ты такое говоришь, Эл, – попыталась разубедить его Аделаида. – Он же едет в никуда. Ты бы лучше об этом побеспокоился, а не о каких-то там дурацких графах с герцогами.

– Он справится, Адель, – сказал Элиа. – Он справится.

Прощаясь, Майкл шепнул ей на ухо:

– Ты вернула меня к жизни, Адель. Я всегда буду помнить о тебе.

Она зарделась в ответ, как девочка.

Элиа дал Майклу банковскую карту в самый последний момент – когда тот уже двинулся в направлении установленного у прохода металлоискателя.

– Там тридцать семь тысяч, – сказал он. – Это всё, что я могу дать. Иди, «и да пребудет с тобой сила».

Майкл засмеялся, взял под козырёк и, не оглядываясь, пошёл вперёд.

И вот он сидит в своей вылизанной до блеска конуре в одной из мрачных кирпичных громадин и думает о том, что опять пришла пора сваливать, потому что Мозес точно не оставит его в покое.

Позади несколько месяцев изнурительной беготни по городу то в поисках жилья, то в поисках работы, ведь деньги с карты Зануды Смита Майкл снимает лишь в самых крайних случаях. Будущее тоже весьма неясно, и в нём нет места его страхам и рефлексиям. Если Майкл впустит их, перспектив у него не больше, чем у несчастной больной Джейн.

Его лиловый мир рухнул безвозвратно, а Элиа отрезал ему пути отступления, и Майкл так и не понял, что именно толкнуло его на столь радикальный и внезапный поступок. Догадка пыталась вползти в него, но он оказался начеку и не впустил её. Зачем? Что дадут ему размышления о причинах поведения Элиа, кроме рефлексий?

Теперь ещё и новая напасть. О, Майкл хорошо, даже слишком хорошо знает, как в ближайшем будущем поведёт себя Мозес. Просто потому, что Мозес поведёт себя так же, как все.

В смысле – все остальные.

Один и тот же сценарий. Предсказуемый до смешного.

Сначала на лице появляется смешанное с восторгом удивление, вроде того, про которое говорят: я не верю собственным глазам. Следом он и она желают познакомиться, и, если Майкл по какой-то причине даёт согласие, удивлённые восторги быстро переходят в страсть. А то и в любовь.

Так вот. В случае с Мозесом Майкл не видит никаких причин, по которым он желал бы общаться с парнем с оливковым грубым лицом, возомнившим себя местечковым авторитетом.

Опять бежать? Да-да, конечно! Сразу, как только сизый цвет ночи, спящий за узким, плохо открывающимся окном начнёт одеваться в чётко очерченные одежды утра, Майкл туго свернёт матрас и подушку (он специально купил такой матрас – лёгкий, походный), закинет нехитрые пожитки в рюкзак и исчезнет навсегда из этого дома, с этой улицы, из этого района. И по уже заведённому правилу пойдёт в мотель, чтобы перекантоваться, пока не найдёт новое жилище – такое же убогое, как прежнее.

Решение съехать успокоило Майкла, и он потянулся к экрану, чтобы дописать свои ежедневные заметки, но остановился.

Нет. Всё не так.

Пора быть честным с собой, Мигелито. Ты же обещал себе быть честным? А раз обещал, значит, должен признать, что больше не получится оставаться одному. То есть, грубо говоря (а почему, собственно, грубо, что за идиотское выражение?), так вот, иначе говоря, пришло время выйти из тени и явить себя миру. Да, тебе придётся вступить с этим миром в разнообразные отношения и со страхом возможных последствий ждать очередных войн между теми, кто попадёт в ловушку твоего образа.

Дежавю?

Конечно. Всё уже было.

Сначала в Мексике.

Затем в школе Барта.

Чёрт побери, Майкл не хочет даже думать о том, что начнётся, когда он останется один на один с этими мужчинами и женщинами, подростками и стариками, толстыми и худыми, подсчитывающими барыши богачами и бедняками, берегущими последний грош.

И дело не только в возможных последствиях. Есть и другая причина, не менее веская.

Майкл разочаровался в них. Разочаровался окончательно, когда пришёл в большой мир из тесного, ограниченного рамками леса школьного мира. Наивный, ты думал, что плохо было в школе, а здесь будет прекрасно? Думал, что тебя ждёт пространство, пульсирующее брызжущей энергией и наполненное до отказа исключительно возвышенными и сильными духом людьми? Пространство, в котором все мужчины – герои, а женщины – необыкновенные красавицы?

Почему ты так думал, Мигелито?