Дезире - значит желание - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Картленд cтр.№ 48

Цыганская мелодия достигла крещендо. Она сломила последнее сопротивление Корнелии, смела ее последнюю попытку остаться холодной и отстраненной. Она позволила ему целовать себя в губы, теснее прижать к себе, ощутила его губы на глазах, на шее, на обнаженных плечах, потом услышала его хриплый от страсти голос:

— Боже, как я люблю вас, мое дорогое дитя, моя королева!

Он очень осторожно вытащил усеянные бриллиантами шпильки.

— Нет, нет, — прошептала Корнелия. .

Но было поздно. Освобожденные волосы каскадом пролились ей на плечи, закрыли щеки, и герцог стал исступленно целовать их, зарываясь лицом в их мягкий шелк, ища губами ее губы сквозь вуаль волос.

— Такой я и представлял вас в своем воображении, — сказал он. — Моя прелесть, моя любовь, я боготворю вас, я преклоняюсь перед вами…

Вдруг Корнелия выскользнула у него из рук и бросилась бежать — не от него, от тех чувств, которые он в ней разбудил. Она добежала до засыпанного лепестками дивана в дальнем конце комнаты и упала на него, и ее волосы облаком легли по обе стороны от нее. Ей хотелось выиграть время, чтобы подумать, справиться с бушующим у нее внутри пламенем.

Герцог остался стоять на месте, но, когда она повернулась к нему, он быстро подошел к ней, взял за руки и снова привлек к себе.

— Я предупреждал вас: играя со мной, вы играете с огнем, — сказал он севшим голосом. — Да, вы неопытны, но не до такой же степени…

Прежде чем она успела возразить, он снова впился в ее губы — яростно и властно, и теперь она впервые испугалась по-настоящему. Ее жалкая попытка оттолкнуть его ни к чему не привела. Он больно впился в ее рот, а его пальцы крепко сжимали ее руки. Она чувствовала себя полностью в его власти, его пленницей.

Корнелия погружалась в странную и пугающую темноту, из которой не было спасения. Она опускалась все ниже и ниже, она терялась, тонула в этой темноте, и лишь панический ужас не давал ей потерять сознание.

— Пожалуйста… Дрого, пожалуйста… мне больно… я боюсь.

Это был крик ребенка, и он сразу отрезвил герцога. Она мгновенно оказалась свободной — так резко, что могла бы упасть, если бы позади не было дивана. Корнелия снова села и посмотрела на него, глаза ее были полны слез. Она подняла руку и осторожно потрогала свой истерзанный рот.

— Простите меня. — Его голос звучал нежно и просительно. — Поверьте, я не могу оставаться с вами наедине и сохранять рассудок. Я так давно хочу вас. Я так сильно вас люблю, что мое тело превратилось в один сплошной комок желания. — Он умоляюще протянул к ней руки. — Скажите, что прощаете меня. Я больше никогда не причиню вам боли.

Корнелия почти машинально протянула руки, он поднес их к губам и стал целовать так ласково и нежно, что ей захотелось плакать. Но это были уже не слезы страха, а слезы счастья, вызванные его лаской.

— Вы должны понять, что я вас люблю, люблю по-настоящему, — тихо говорил герцог. — Не только потому, что хочу вас как женщину — этого я тоже хочу, — вы сводите меня с ума своей красотой и чудом своих волос. Меня охватывают восторг и безумие, когда я ощущаю ваши губы, когда держу вас в объятиях, — но я люблю в вас и другое.

Ваш ум, миленькие пустячки, которые вы говорите, то, как вы смотрите на меня из-под ресниц, как вы смеетесь, как двигаетесь, — все очаровательно. Ваша фигура введет в соблазн любого мужчину, если он не из мрамора; но я до безумия люблю смотреть, как вы сплетаете пальцы, как вскидываете подбородок, когда сердитесь, люблю ту маленькую жилку, которая бьется у вас на шее, когда вы возбуждены. Вот и сейчас вы возбуждены, моя прелесть. Не из-за того ли, что я поцеловал вас?

Его обаяние было неотразимо, и ее голос звучал неровно, когда она сказала:

— Вы сами знаете, что возбуждаете меня.

— И вы меня любите?

— Вы же знаете…

— Скажите мне! Я хочу это услышать от вас!

— Я… я люблю… вас.

— И вы больше меня не боитесь?

— Н-нет.

— Вы не уверены? Почему! Я вас пугаю?

— Н-нет!

— И все же вы боитесь?

— Немного… потому что…

— Говорите же!

— Потому что… с вами я делаюсь сама не своя… становлюсь неистовой и нехорошей…

— Моя дорогая, как я счастлив, что могу заставить вас чувствовать себя «неистовой и нехорошей». Это когда я к вам прикасаюсь? Никогда не подозревал, что кожа женщины может быть такой нежной — как магнолия! Вам кто-нибудь уже говорил это?

— Да… один раз.

— Боже мой! Это был мужчина?

— Нет… нет, женщина. Она сказала, что моя кожа напоминает на ощупь… магнолию!

— Она права, но если бы это был мужчина, то мне пришлось бы убить его — и вас! Никто не смеет прикасаться к вам, кроме меня! Никто! Вы слышите меня?

— Вы мне… делаете… больно!

— Милая, я не хочу быть жестоким, это все потому, что я вас люблю и вы — моя!

— Мне нравится… быть вашей… но вы забываете… о своей силе.

— Простите меня, моя крошка, моя любовь! Вы такая маленькая, такая слабая, но у вас в руках вся моя жизнь!

— Это лишь… на сегодня?

— Навсегда, навечно. Мы — одно целое! Мы созданы друг для друга. Вы сомневаетесь в этом?

— Нет… нет… Я тоже так думаю.

— Ангел мой, зачем вы прячете лицо? Посмотрите на меня! Дорогая, ваши глаза открывают мне чудесные, волшебные тайны! Что вы любите меня, что вы хотите меня — немножко!

— Н-нет!

— Да, да! Я ведь заставляю вас чувствовать себя неистовой и нехорошей?

— Да… о да!

Он с силой поцеловал ее в губы, и Корнелия откинула голову назад.

— Может быть, это неправильно? — воскликнула она в отчаянии. — Может быть, это плохо, что мы любим друг друга?

Герцог ответил не сразу. Она увидела боль в его глазах; потом он выпустил ее из объятий.

— Я не верю, что может быть неправильным и грешным то, что так прекрасно, — негромко сказал он. — Клянусь вам, Дезире: с моральной точки зрения мы никому не наносим вреда нашей любовью. Возможно, юридически дело обстоит иначе, но морально — нет. Морально я свободен и волен сказать вам, что люблю вас.

В его голосе звучала убежденность. Потом он поднялся на ноги и стоял, глядя на Корнелию. Она подняла голову, и ее волосы рассыпались у нее за спиной. Плечи казались белоснежными на фоне темных волос и ярко-огненного платья.

— Мы зашли слишком далеко и уже не можем повернуть назад, — хрипло произнес герцог. — Я люблю вас, и вы тоже любите меня. Что бы ни было в нашем прошлом, мы предназначены друг для друга, вы и я. С первого же взгляда на вас я понял, что всю жизнь искал именно вас и что, наконец, мои поиски завершились. — Он немного помолчал. — Но если вы все еще боитесь, если я ошибся и ваша любовь не так сильна, как моя, я уйду и оставлю вас, хотя и уверен, что мы оба будем жалеть об этом до конца жизни.