Беременна по ошибке - читать онлайн книгу. Автор: Адалин Черно cтр.№ 44

Именно поэтому я готовлю ужин, а вечером, когда Давид возвращается с работы и мы садимся за стол, я не устраиваю истерик, не кричу, а просто молча достаю телефон, включаю ту самую фотографию, что впечатлила меня сильнее всего, и кладу айфон перед ним так, чтобы он увидел ее.



Давид

Жена ставит передо мной телефон с фотографией, которую явно сделали вчера, а я не знаю, как это объяснить ей. Понимаю, что это глупое стечение обстоятельств, но не уверен, что Мила поверит мне и простит за то, что я не рассказал ей об этом вчера. Она молчит, а я попросту не знаю, как объяснить ей всё.

— Всё понятно, — с горечью в голосе произносит она и встает, чтобы уйти.

После я, наконец, отмираю и тоже встаю, хватая ее за руку.

— Ты всё не так поняла, — шепчу я, прижимая ее к себе ближе. — Не так, Мила.

Она не дергается, не пытается вырваться, лишь кладет голову мне на плечо и кивает.

— Расскажи мне.

И я рассказываю. Как общался в ресторане с деловыми партнерами, как разговаривал с той самой девушкой на фото. Она оказалась женой одного из потенциальных и довольно крупных инвесторов. Я не понимал, почему у нее такой интерес ко мне. Предположил, что ее попросил муж все узнать и без сомнений рассказывал. Когда она попросила потанцевать — не отказал. Когда стояли в пробке и она спрашивала за Милу — рассказывал.

— Это фото, видимо, сделал он. Я не знаю зачем и кто ему за это заплатил, но это было сделано специально. Тот взгляд, что ты видишь на фото… — я замолкаю. — В тот момент я думал о тебе, потому что эта баба меня абсолютно не интересовала. Она была женой другого, это раз, а два… я люблю тебя.

Я не уверен, что она поверит мне, но очень надеюсь на это. И только когда она всхлипывает, а из ее глаз начинают литься слезы, понимаю, что поверила. Я подхожу к ней ближе, потому что пока я рассказывал, она отошла к столешнице на кухне, и тяну руку. Мила не отталкивает, напротив, идет мне навстречу и обнимает за плечи.

— Дима был вчера на встрече? Или в ресторане?

— Нет.

Я пытаюсь напрячь воспоминания, но уверен, что никакого Димы там не было и быть не могло. Ресторан закрытый, встреча тоже, я бы видел его.

— Это он подстроил, — уверенно произносит Мила и утирает слезы со щек. — Я видела его сегодня, в парке. Глеб ему еще врезал. Он говорил о тебе и о том, что я у тебя не единственная.

— Вот сука! — не сдерживаюсь и ругаюсь.

Поверить не могу, что после всего, что сделал этот мудак, он еще позволяет себе подкупать других и делать фотографии, чтобы развести меня с Милой.

— Я все улажу, — уверенно произношу и провожу большим пальцем по ее щеке.

Когда мы ложимся спать я дожидаюсь, пока Мила уснет. Это происходит довольно быстро: за весь день она вымоталась и жутко устала. Я же тихо встаю и спускаюсь на первый этаж. Быстро одеваюсь и выхожу из дома. Мне просто охереть, как надоели закидоны Димы. Ладно бы, если б это было первое, что он сделал, но ведь он вставляет палки в колеса везде, где только может. Несколько недель назад он перехватил лучшего моего инвестора, а неделю назад послал фото подобного содержания Миле, но сделал это в конверте.

Тогда я сомневался в том, что это сделал он, но сейчас…

Я быстро сажусь в машину и добираюсь до дома Димы за считанное время. Проходит каких-то десять минут, прежде чем я подъезжаю к его дому. Везде горит свет, и я нажимаю на звонок. Мне не открывают довольно долго, но наконец дверь открывается, и на пороге появляется Дима.

Не раздумывая, врезаю ему по лицу. Вначале я хотел просто поговорить с ним, но едва увидел его самодовольную рожу, понял, что попросту не смогу. И если не врежу ему сейчас, все равно сделаю это потом. Удовлетворив свое желание, поднимаю его за грудки и припечатываю к воротам.

— Еще, сука, раз, ты сделаешь что-то подобное, я размажу тебя по этим воротам с огромнейшим удовольствием. А чтобы тебе не было так весело, через три дня тебе придет иск за вторжение в частную собственность и клевету. Это ведь ты пустил те фотки в народ, верно? Захотел подняться на хайпе?

Меня резко осеняет. Я понимаю, что никто, кроме него не мог сделать фотографии. О месте встрече знал только я и он. Была, конечно, вероятность, что за всем следила его жена, но я в это не верю. Не сейчас, когда он делает все, лишь бы Мила ушла от меня. А я остался нищим.

Дима ничего не говорит, да это и не нужно. Я смотрю на его разбитое лицо и с удовольствием отмечаю, что и Глеб постарался на славу. Он неплохо отпечатал свой кулак на его скуле. Мне больше не хочется марать об него руки, поэтому я просто отталкиваю его от себя и ухожу. Возвращаюсь домой, принимаю душ и ложусь рядом с Милой. Я почему-то думал, что она будет меня ждать. Проснется, увидит, что меня нет и напридумывает себе всего, но она мирно спит, и я не придумываю ничего лучше, кроме как крепко обнять ее за талию и прижать к себе.

Засыпаю я быстро, а на утро меня будит плач Кирилла. Милы рядом нет и мне приходится встать к сыну. Из-за постоянной загруженности я уделяю сыну все меньше и меньше внимания. Именно поэтому, когда я беру его на руки, все же немного опасаюсь, что сделаю что-то не так.

Но на удивление, едва Кирилл оказывается у меня на руках, он замолкает и удивленно распахивает свои глаза. Мой сын еще маленький и у него еще не сформировался цвет глаз. Я смотрю на темные глаза-бусинки и понимаю, что он — самое родное, что у меня есть. Если бы я решил изменить Миле, то вспомнил бы его и это желание тут же пропало бы. Правда, его так и нет. Я осознаю, что моя жена единственная, кого я в принципе хочу видеть рядом. Все то время, что я провел в постоянных разгулах давно прошло. Теперь у меня есть семья, жена, дочь и два сына, впрочем, один из них таки не изменил своего решения и уезжает.

Кто знает, когда я увижу его снова.

— Кирюша, не иди туда, упадешь! — кричу сыну, потому что он со всей скорости направляется к бассейну.

Почти у края его подхватывает Давид и смеется, когда Кирилл крутится змеей, лишь бы папа отпустил его.

— Пусти, — кричит малыш и вырывается. — Хочу купаться.

— Да погоди ты, — произносит грозно Давид. — Не все так быстро.

Я подхожу к своим мужчинам и нежно провожу рукой по длинным кучерявым волосам Кирилла. Ему такая ласка не очень, поэтому он опять вырывается. Давид, наконец, кладет его на пол и тот снова несется, правда, на этот раз по кругу бассейна, а не прямо в направлении воды.

— Как думаешь, он когда-либо угомониться? — задает риторический вопрос Давид, потому что я точно знаю: не угомониться.

Я совсем не знаю, в кого именно пошел наш ребенок, но то, что он слишком активный, стало ясно, когда он ни на минутку не садился, а все время бегал, кричал, смеялся.