Портрет мужчины в красном - читать онлайн книгу. Автор: Джулиан Барнс cтр.№ 44

В поступающей на его имя корреспонденции далеко не все письма непосредственно связаны с мастерством Поцци-хирурга. В декабре 1902 года он переправляет своей знакомой «эпистолярную жемчужину», полученную от некой «арфистки-ибсенитки» (ключевое слово здесь «ибсенитка», ярлык вольномыслия). Та признается, что каждый вечер, играя на арфе, смотрит на его фото. Естественно, он становится объектом пересудов, которые множатся с ростом его славы. Один сатирический журнал утверждает, что у Поцци в шкафу рядами стоят склянки с аппендиксами лучших парижских актрис. Но в определенных кругах такие сплетни только наводят лоск на репутацию мужчины.

Впрочем, в жизни Поцци не все безоблачно. Он убеждается, что даже профессионал высшей пробы не способен подчинить всех окружающих своей воле; и уж тем более не в его власти подчинить себе финансовые потоки, религию и некоторые ожидания общества. В течение двух десятилетий Тереза вела для него дом, была хозяйкой их салона, устраивала и украшала собой званые обеды и ужины. Она тактична, умеет достойно вести себя в обществе. К тому же она в курсе его отношений с Эммой Фишофф, давно ставших достоянием гласности. В домашней обстановке, сначала на Вандомской площади, потом на авеню д’Йена, супруги скандалят и срываются на крик, не стесняясь присутствия семерых слуг и троих детей.

Поцци среди сокровищ своей коллекции

А ведь с ними еще проживает матушка Терезы. С зятем она давно не разговаривает. И его обаяние, перед которым не могут устоять светские дамы, разбивается об эту набожную провинциальную вдову-католичку. Теща Поцци имеет больше влияния на его жену, чем он сам. Кроме того, она заботится о духовном благополучии своей внучки Катрин. Бабка, мать и дочь вместе причащаются в церкви Святой Магдалины. Аспекты веры и финансов не подвержены колебаниям: и то и другое контролируется женской ветвью семьи.

Кому-то из знакомых Поцци сетует, что его рвут на части «домашние менады».

В 1927 году, через девять лет после смерти отца, Катрин Поцци, которой исполнилось сорок три, публикует новеллу «Агнесса», повествующую об эмоциональном и духовом надломе семнадцатилетней девушки. Агнесса пишет любовные (точнее, исповедальные) письма мужчине своей мечты, которого пока не встретила. В связи с этим она установила для себя режим тренировок, разделенных на три категории: Тело, Ум, Душа, чтобы в преддверии знакомства с Ним безупречно подготовиться к любви на равных. Трогательная и зыбкая, «Агнесса» заставляет вспомнить Рильке и слепит автобиографичностью. В своем одиноком, недопонятом отрочестве Катрин писала схожие письма, большей частью по-английски, адресуя их «Ему». И таким же образом установила для себя режим тренировок.

1 февраля 1927 года Катрин отмечает: «Вышла „Агнесса“. Мама на седьмом небе». Книжка опубликована под достаточно прозрачными инициалами «К.-К.» (ближайшая подруга Катрин звала ее Карин), которые, судя по всему, тогда остались неразгаданными. Пять месяцев спустя новоиспеченную писательницу приняла у себя великосветская поэтесса графиня Анна де Ноай (в постели, ненапудренная, растрепанная). Катрин задают вопрос, не ее ли это произведение – «Агнесса»; та отрицает свое авторство. Допрос длится с полчаса, но она стоит на своем. А дома признается дневнику: «Одно меня порадовало: в „Агнессе“ она узрела Papa – „отца“. И ведь она единственная его узнала; только у нее одной хватило ума… Увы!»

Не стоит переоценивать сметливость Анны де Ноай. «Отец» – модный врач, который живет и работает в роскошных апартаментах, тогда как его родные (жена, дочь, теща) живут ровно на пятьдесят шесть ступенек выше – как в жизни. Отец весьма преуспевает, его покои украшены гобеленами, книгами, разными диковинками. «Казалось, все лучи жизни приходят ко мне с его стороны, – пишет Агнесса, – и все же он недоступен, как солнце». Когда ей требуется его внимание, он почти всегда занят: разбирает почту или говорит по телефону. «Да, княгиня?» – так он отвечает на повседневные звонки.

Бескомпромиссная семнадцатилетняя Агнесса замечает, что взрослые постоянно лгут; но «Papa всегда лжет меньше своих собеседников». Отец подарил ей полное собрание сочинений Уильяма Джеймса ^[89] и дал почитать Дарвина. Сам он атеист, но не поддерживает дочь, когда ее начинают мучить религиозные сомнения: спокойствие в семье для него выше интеллектуальной истины. «Не досаждай бабушке, – говорит он. – Сходи с ней на причастие». Это воспринимается как очередное тихое предательство, и ближе к концу новеллы измученная Агнесса молится Пресвятой Деве у фонтана в Лурде. Она трижды повторяет свою просьбу: «Даруй мне любовь или позволь умереть».

Первый любовный опыт, то есть опыт любовных чувств, Катрин Поцци испытала с юной американкой Одри Дикон в 1903 году. Они, молодые, склонные к меланхолии, страдающие от недостатка внимания, провели вместе два ярких месяца в Энгадине. Для Катрин это было великое одиночество – отчасти экзистенциальное (она разделяла мнение Альфреда де Мюссе ^[90]: жизнь – «мрачная случайность между двумя бесконечными снами») и отчасти фамильное: к отсутствию отца она уже привыкла, а теперь, похоже, и мать «все время пропадает в гостях». Детство Одри было отмечено убийством: в 1892 году ее отец застрелил любовника матери, после чего девочку с тремя сестрами то и дело переправляли за океан и обратно, а потом определяли в европейские монастыри, пока их мать путешествовала с новым возлюбленным – князем. В семье также была наследственная нервно-психическая неустойчивость: в 1901 году отец Одри умер в американском психиатрическом стационаре, и ее сестра Глэдис, которая осуществила материнские чаяния, став женой герцога Мальборо, в конце жизни тоже была изолирована от общества.

За этими двумя месяцами неистовой любви-дружбы последовала неистовая любовь-разлука; в своих посланиях к Одри (написанных по-английски) Катрин обращается к ней «моя дорогая Лодочка» – как будто подруга от нее уплывала. Вообще говоря, Одри уплывала окончательно и бесповоротно: у девушки нашли сердечное заболевание, после чего ее отправили в Рим, где отдали на попечение англиканских сестер милосердия, трудившихся под началом некоего доктора Труазье (который волею судеб оказался, конечно же, добрым другом Поцци). Весной 1904 года Одри умерла в возрасте девятнадцати лет; у Катрин сохранилось ее фото в гробу с мягкой обивкой: она лежит с полуоткрытыми глазами, словно вглядываясь в утраченную жизнь.