Не надо пофигизма - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Курпатов cтр.№ 63

Великий Иван Петрович Павлов, будучи настоящим учёным до мозга костей, пытался в научных целях организовать процесс феноменологической фиксации своей смерти.

Рассказывают, что он дал своим ученикам задание, чтобы те сидели у его постели и конспектировали его «отчёт» о том, как он умирает. Надо сказать, что Иван Петрович, даже будучи в состоянии агонии, продолжал анализ и даже быстрее лечащих врачей диагностировал у себя отёк мозга.

Но по большому счёту из этого эксперимента так ничего и не вышло. Врачи его лаборатории находились рядом, фиксировали слова учителя, потом он на время впал в забытье, прошло ещё несколько часов, была ночь…

И вот в ночи, быть может под утро, Иван Петрович встал с постели, был болезненно оживлён, сказал, что ему надо собираться на работу, и… умер.

Мы не узнаем смерть, когда она явится к нам. Это так же сложно, как и узнать в толпе человека, которого ты никогда раньше не видел, а лишь общался с ним, например, через Интернет. Как понять, кто из них в этой толпе – он?

Вот картина закрыта плотным куском материи – можешь ли ты испугаться того, что на ней изображено? Нет, это невозможно. Мы боимся собственных представлений о смерти, но не смерти как таковой. Мы боимся, что не будет этой жизни, но не смерти. Возможно, это и звучит как-то странно, парадоксально, но это именно так.

Если же эта наша фантазия становится навязчивой, то дело не в смерти, дело в том, что у человека есть некие проблемы в жизни, решение которых он не способен отыскать. Проблемы, которые, возможно, он даже не осознаёт, и проблемы, никак не связанные со смертью, скорее наоборот.

Страх смерти может свидетельствовать о каких-то проблемах человека в интимной сфере, об ощущении его малоценности, о проблемах в отношениях с окружающими. В общем, о чём угодно, только не о смерти как таковой.

В результате хронических проблем по всем фронтам у человека зачастую действительно развивается ипохондрия, нарастает депрессия с соответствующими депрессивными мыслями или же формируется состояние панического ожидания всяческих катаклизмов.

У меня была пациентка, которая боялась, что однажды ночью её дом обрушится и, не дождавшись спасателей, она умрёт от обезвоживания. Ей по телевизору добрые журналисты рассказали о подобной душещипательной истории. Поэтому перед сном она всегда ставила рядом со своей прикроватной тумбочкой бутылку воды.

Женщина не просто была убеждена в том, что её дом обязательно рухнет в результате теракта, но ещё и рисовала себе чёткую картину того, как именно это будет происходить.

Согласно её планам, при обрушении здания бетонные плиты должны были сложить её диван так, что она оказалась бы в нём, как кусок сыра в двойном бутерброде. «И всё будет прекрасно, – рассуждала она, – но спасателей придётся ждать долго, а поэтому необходима питьевая вода».

Разумеется, такая фантазия – это банальный невротический страх, который выдаёт сам себя своей же нелепостью. Позже выяснилось, что у этой женщины действительно были серьёзные проблемы невротического характера, связанные с сексуальной неудовлетворённостью и страхом перед серьёзными отношениями.

С другой стороны, смерть и переживания по её поводу – это, конечно, мировоззренческая проблема. Смерть стоит в ряду множества событий, с которыми я должен суметь примириться.

На самом деле в жизни немало неприятных вещей, с которыми нам приходится соглашаться, хотя мы вовсе не горим соответствующим желанием.

Например, каждому хочется, чтобы его любовь вечно оставалась такой, какой была в начальный период развития отношений, – со всеми характерными трепетаниями, экстатическими переживаниями, мурашками по коже и т. д., и т. п.

Но любовь меняет своё качество, становится другой, и нам надо внутренне принять это её преображение. В противном случае мы будем постоянно искать эту агонию любви и превратимся в этаких перекати-поле. Причём довольно быстро выхолостимся и уже не сможем влюбляться.

Примириться надо и с тем, например, что наши родители никогда не будут относиться к нам так, как бы нам того хотелось. У нас с ними могут быть замечательные отношения, но у человека всегда есть некая мечта о чём-то таком, чего никогда в этих отношениях не состоится.

Надо примириться и с тем, что твои дети – существа абсолютно самостоятельные. Однажды они вырастут, и ты будешь им не нужен, по крайней мере в той степени, в какой бы тебе того хотелось. И они будут проводить время с тобой из уважения, из вежливости, из благодарности, но не потому, что для них это жизненно важно.

Повзрослевшие дети станут как-то по-своему строить свою жизнь, и поэтому, рано или поздно, но нам придётся смириться с их самостоятельностью и свободой.

Надо принять свою национальность, происхождение, время, в котором тебе довелось жить, хотя, возможно, в другую эпоху было бы и поспокойнее, и повеселее. Хотя не факт…

Бесполезно спорить и с тем, что всю жизнь нам придётся как-то зарабатывать на эту нашу жизнь и вряд ли когда-нибудь наступит период, когда ты сможешь позволить себе не думать о деньгах.

Смерть стоит в ряду потерь, которые мы в большом количестве переживаем по ходу своей жизни: смерть наших надежд, ожиданий, мечтаний, смерть близких людей.