Ловец - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Мамаева cтр.№ 45

Я почувствовала, как талмуд тяжелеет в руках, а края его обложки становятся острыми. Книга мстила, как могла, своей непутевой хозяйке.

Идя за куратором в аудиторию, в мыслях прикидывала, как задобрить собственный учебник, и задумавшись, не заметила, что Зак остановился. Врезалась прямо в его спину. И отлетела бы, плюхнувшись на то место, которое участвует во всех сферах человеческой жизни, от учения до приключения, но меня успел подхватить обернувшийся куратор.

Я так и зависла в прогибе, поддерживаемая за талию Заком, с книгой в руках. Вторая рука куратора аккуратно легла мне под лопатку. Поднимал меня бывший жених медленно и аккуратно, как хрустальную статуэтку, а потом…

— Знаешь, Шенни, не хотел дарить тебе это в коридоре. Боялся, что случайный свидетель все не так поймет, — с этими словами Зак протянул мне сверток. — Это тебе.

Я недоверчиво глянула на куратора.

— Это за брата. Он вчера пришел домой в третьем часу ночи. Весь мокрый, грязный и молчаливый. Зашел ко мне в кабинет. Я за работой бывает и до пяти утра засиживаюсь, — словно оправдываясь, пояснил Зак. — И поклялся, что больше никогда, никогда не будет участвовать в гонках. Сам. Добровольно. Принес мне клятву древних. На крови. — куратор говорил, словно клинком слова отсекал, чеканил. — А потом рассказал все.

Я чуть не взвыла. Вот трепло! Мысли у меня были сплошь членовредительские и все адресованы одному юнцу.

— Поэтому я безмерно благодарен тебе, Шенни. За то, что ты сумела донести до Клима простую истину, которую от меня брат слышать не хотел. Пусть и так, после этих проклятых гонок, но я рад, что он наконец-то одумался.

Он замялся, не зная, что сказать еще, и повторил.

— Это тебе. Подарок в благодарность.

Произнесено это было так искренне, что отказать я не смогла. Протянула руку к свертку. Под пальцами зашуршала оберточная бумага, и в моих руках оказалась шаль.

Увы, я знала, сколько стоит это ажурное полотно. Теплое, согревающее даже в лютые морозы лучше меха, это вязанное чудо могло пройти сквозь кольцо, не застряв. И стоило оно в три раза дороже, чем мы вчера, вместе взятые с Климом, выиграли.

С губ уже хотели сорваться слова о том, что это слишком дорогой подарок, и я не вправе его принять, как Зак подошел и собственноручно накинул мне шаль на плечи. Чуть задержал свои руки на моих и прошептал:

— Прошу, не отказывайся. Иначе мне придеться ломать голову над другим подарком. А если думаешь о цене, поверь, то, что ты сделала для Клима, стоит намного дороже.

Потом, словно опомнившись, что он куратор, а я его подопечная, резко отстранился. Шаль нежно обнимала плечи, а я поняла, что этот подарок — гораздо лучше дежурного букета цветов или украшения. Он пропитан заботой, вниманием, пониманием и уважением.

— Спасибо, — сказала и оробела.

Зак тоже чувствовал себя не в своей тарелке но все же, преувеличенно бодрым тоном начал:

— Ну, раз уж домашнее задание не сделано, то приступим к изучению новой темы.

Он рассказывал, а я старательно записывала. Вредная книженция, так и не открывшаяся на протяжении всех двух часов, что шло занятие, покоилась на краю парты.

Но вот странность, нет-нет, но, поднимая голову, я ловила на себе внимательный задумчивый взгляд Зака. Когда же звонок возвестил о начале большой перемены, я поняла, что голодна. Зверски. Но отчего-то покидать аудиторию не хотелось. Не торопился и куратор, с преувеличенным вниманием разглядывая листок, на котором была выведена всего пара строчек. А потом, вскинув голову, Зак прошептал: «К бездне все правила» и уже громче спросил:

— Шенни, как ты сморишь на то, чтобы пообедать?

— Одобрительно, — ответила я и за себя и за свой голодный желудок.

— А если в моей компании?

Тут я озадачилась.

А потом решила: отчего бы и нет? Во всяком случае, мой молодой уже не растущий организм усиленно намекал, что не прочь бы получить вкусное и калорийное топливо.

— С удовольствием, — и ведь ни звуком не слукавила. В обществе Зака я чувствовала себя легко и непринужденно, словно мне снова было шесть и самая большая проблема, что маячила перед моим носом — это испачканные грязью ботиночки.

— Тогда прошу, — мне галантно подставили локоть.

Я, чуть смущаясь, положила свою ладонь на сгиб его руки. Мы так и пошли, неспешно, по вновь опустевшему после звонка на урок коридору.

Оказалось, что в этом секторе помимо самой школы имелся еще городок. Не чета столице, но в нем было свое очарование. Он разместился за территорией школы так, что, сойдя с пирса, перед приплывшим виднелась лишь Альма-матер. Только пройдя учебный двор, можно было попасть в бриталь.

Тихие улочки, палисадники с пышными астрами, рябиновые гроздья, свисающие прямо над головами прохожих.

— Почему… — начала было я озадаченно, но Зак, словно поняв мою еще не высказанную мысль, завершил за меня.

— … здесь так спокойно? Хотя столица — близко, — и понимающе усмехнулся. — Здесь нельзя построить фабрику или завод, плантации тоже организовать проблематично. Виной всему — непредсказуемые адепты. Представь, что у юного дарования из рук вырвалось заклинание. А если рядом производство? Так что местные жители — это очень смелые люди.

— Которые даже не боятся открывать кафе? — я кивнула на вывеску.

К покачивающейся на ветру шильде мы как раз и направлялись. Чья-то смелая рука намалевала на ней запечённую курочку. Художник явно был из тех, для кого такие мелочи, как реализм, значения не имеют. Вдохновение — превыше. Оттого окорочка, воздетые к небу, были не коричневого, а малинового цвета. Видимо, курочка, по мнению творца, не жарилась на вертеле, а загорала под солнцем. Пропорции шедевра и вовсе являли собой отдельную сагу. Голодную. Поскольку столь раскормленную несушку я в реальности еще не встречала. Она была фантастически упитанной. Такой, что ее ширина в три раза превышала длину.

— Здесь отлично кормят, — заверил меня Зак, словно угадав мои мысли. — Кулинарный талант хозяина не чета его художественному вкусу, поверь мне.

Если мужчина просит ему поверить, то обязательно нужно проверить. Поэтому-то я и решила, что все же стоит лично удостовериться, что подают здесь нормальных жареных курочек, а не тех, что способны завлечь своим видом только слепых.

Внутри оказалось чисто, опрятно и на удивление уютно. Не кабак с голой столешницей, а вполне приличный стол, накрытый небеленой льняной скатертью. Опять же стулья, а не скамьи. Едва мы сели, рядом с нами оказалась женщина. Завязки ее передника обхватывали внушительную талию, пухлые руки держали свёрнутые салфетки. Глядя на подошедшую, сразу становилось понятно: не служанка, хозяйка.

— Чего желаете? Сегодня у нас запечённая курочка с картошкой, есть рыбный суп, кексы вот-вот подоспеют. Из напитков у нас есть чай, взвары, лимонад, кофий… — она говорила и разворачивала салфетки на скатерти перед нами. Причем слова ее звучали так многообещающе, что мой желудок слушал их как симфонию.