Гордая бедная княжна - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Картленд cтр.№ 12

По поручению герцога, покидая яхту, Гарри взял с собой пакет. Он был завернут в коричневую бумагу, и теперь герцог поднял его с пола.

— Отправляясь на встречу с вами, ваше высочество, — сказал он князю Ивану, — я вспомнил, что по русскому обычаю гость всегда должен приходить с подарком к хозяину дома.

То, что я принес, может вам понравиться, и надеюсь, что вы это примете.

Князь на секунду нахмурился, видимо, решив, что герцог намекает на его первоначальное негостеприимное обращение с ним.

Но князь внезапно улыбнулся и, несмотря на свою бороду, вновь стал выглядеть молодым.

— Я благодарю вашу светлость, и хотя не имею представления, что это за подарок, я его принимаю с благодарностью.

— Пожалуй, нам пора уже возвращаться, — сказал герцог. — Нам предстоит многое сделать до одиннадцати часов завтрашнего утра.

Князь коротко рассмеялся, что прозвучало несколько странно после серьезного тона, с каким только что проходило их обсуждение.

— Экипаж ждет вашу светлость! — объявил он. — А вот и ваш кучер!

И князь указал на широко улыбавшегося князя Александра.

— Мы никому не могли довериться, — объяснил князь, — и, естественно, наняли экипаж без ведома его владельца. Остается лишь молиться, чтобы нас не повесили за кражу лошади!

— Нам только этой напасти не хватало! — в шутку согласился герцог.

Князь Александр поспешил за экипажем, и герцог повернулся к княжне, стоявшей у входа в комнату отца.

— Доброй ночи, ваша светлость, — сказал он, раскланиваясь, как и подобает перед царственной особой.

— Доброй ночи, ваша светлость, — ответила она.

Тон ее по-прежнему звучал холодно и неприступно, и герцогу показалось, что княжна, как ни странно, питает к нему неприязнь.

Князь проводил его через темный коридор к выходу и выглядывал в дверь до тех пор, пока не появился экипаж.

— Этот дом был пустой, — тихо сказал он, — и мы надеемся, что никому невдомек, что он теперь занят.

Герцог так и предполагал с самого начала. Наконец экипаж выехал на дорогу из укрытия, где князь Александр прятал его.

— Доброй ночи, — сказал он и поспешил к экипажу вместе с Гарри.

Когда они отъехали, Гарри издал звук, выражавший одновременно и облегчение, и изумление.

— Когда мы направились сюда, — сказал он, — я и не ожидал увидеть ничего подобного.

— Бедняги! — заметил герцог. — Я с трудом узнал Керенского.

— Ничего удивительного! Когда повезешь им одежду завтра, не забудь взять бритву.

— По-моему, она у них есть, — ответил герцог. — У Великого князя почти такая же борода, как и прежде, только очень седая.

— Пожалуй, с их лохмотьями борода — хорошая маскировка.

— И очень эффективная. Даже родная мать не узнала бы их, если б встретила на улице.

— Они и вправду бедняги! Сколько всего им пришлось вынести! — сказал Гарри. — И все четверо выглядят сильно истощенными от голода!

— Ну, во всяком случае, сегодня им будет что закусить, — сказал герцог.

— Что ты положил в пакет? — спросил Гарри.

— Только то, что, по-моему, не должно задеть их самолюбия, — ответил герцог, — хотя в данных обстоятельствах хлеб и, может быть, немного вареного мяса были бы более полезны.

— Так что же ты дал им? — настаивал Гарри.

— Паштет из гусиной печени и икру! — ответил герцог.

— Бог мой, когда они это попробуют, то обязательно испытают сентиментальную ностальгию по старым добрым временам.

— Главное, что наш подарок спасет их от голодной смерти по крайней мере до завтрашнего утра! — ответил герцог.

Некоторое время Они ехали молча, и при подъезде к яхте Гарри сказал:

— Мне было чертовски неловко, когда они говорили, как король отказался принять императора и императрицу в Англии, и, по-моему, вряд ли кто-нибудь из выживших русских аристократов когда-нибудь простит нас.

— Да, вряд ли, — согласился герцог.

Он подумал о горечи и неприязни в голосе княжны Милицы.

Герцог и Гарри просидели допоздна, обсуждая план действий, и когда Гарри наконец отправился спать, он подумал, что давно уже не видел Бака столь оживленным и полным энтузиазма.

» Он всегда стремится к трудновыполнимой задаче, которая смогла бы увлечь его «, — размышлял Гарри.

Он всегда считал, да и сейчас тоже, что человеку с деятельным умом баснословное богатство может оказаться в тягость, потому что обрекает его на бездействие.

Они решили, что никому ничего не станут говорить до самого последнего момента.

— Если они будут обсуждать наши планы между собой, — резонно заметил герцог, — стюарды могут их услышать, а я всегда считал, что слуги распространяют сплетни быстрее, чем голуби почту во времена наполеоновских войн.

Как обычно, они завтракали все вместе, и Долли между прочим спросила, какие планы на сегодня.

— Если нас ждет такая же прогулка по городу, что и вчера, не считая сокровищ во дворце султана, — сказала она, — я, пожалуй, займусь чем-нибудь другим.

— У меня есть план, — сказал герцог, — но я расскажу о нем после завтрака.

Долли вопросительно посмотрела на него, но Гарри отвлек ее внимание, заговорив об украшениях, которые она, несомненно, сможет купить в Каире.

Когда они позавтракали, герцог сказал:

— Я хочу поговорить с вами в моей каюте. Пройдемте, пожалуйста, туда.

— О чем? — полюбопытствовал лорд Рэдсток.

Герцог не ответил ему, и они все потянулись на середину яхты, где была расположена особая каюта герцога.

Он сел за свой стол и, когда дверь за ними закрылась, заговорил:

— Я должен сообщить вам нечто очень важное.

Прежде чем он смог продолжить, Долли прервала его:

— Ты выглядишь как школьный учитель на уроке в конце четверти. Я уже чувствую, что мой табель успеваемости будет незавидным.

— Это будет зависеть от тебя, — ответил герцог.

Почувствовав серьезность его тона, Долли и Нэнси с интересом посмотрели на герцога.

— Я попросил вас прийти сюда, где нас не смогут подслушать, — продолжал он, — поскольку хочу получить ваше согласие принять участие в деле, которое в случае провала может повлечь за собой очень серьезные последствия.

Не понимая, что он имеет в виду, гости недоуменно молчали.

— Мы можем спасти жизнь нескольким людям, — сказал герцог, — однако один неверный шаг или неосторожное слово приведут — и я не преувеличиваю — к их смерти.