Горький водопад - читать онлайн книгу. Автор: Рэйчел Кейн cтр.№ 36

Они выдвигают теорию о том, что я сам пристрелил ее, а ФБР – точнее, мой друг Майк Люстиг – скрыло это. Конечно же, это будет последним выпуском их подкаста, а не первым. Я уверен, что все мои враги, которыми я обзавелся со старшей школы и далее, получат шанс заявить в микрофон о моей преступной натуре – еще до того, как что-либо будет сказано о реальных фактах. Дело будет состряпано тщательно, пусть даже полностью ложно.

Гвен права, к подобному нужно быть готовым. Одно прочтение этих постов заставило меня ощутить болезненное напряжение и опустошающую неуверенность. Даже когда ты знаешь, как все было на самом деле, тяжело видеть, сколько людей считает тебя виновным. Кажется, что ты проиграл битву с самого начала.

Я выхожу из темы и пролистываю остальные посты. Конечно же, «Погибшие ангелы» не все свое время тратят на ненависть ко мне и Гвен; на форуме есть посты, посвященные памяти погибших девушек. Бытовые разговоры. Обсуждения тревожащей популярности книг, фильмов, передач и подкастов, рассказывающих о реальных преступлениях. Островок разума среди моря патологической ненависти.

Как ни иронично, есть здесь и темы догадок на тему маньяков и серийных убийств. Кто-то просто обсасывает старые случаи, кто-то искренне пытается увязать все концы, сделать что-то хорошее.

Одна тема на четвертой странице форума привлекает мое внимание: пост о пропавших молодых мужчинах. Это достаточно необычно, чтобы вызвать у меня желание взглянуть на эту тему. У автора поста нет почти никаких улик, да и логика не отличается последовательностью.

Но что-то заставляет меня притормозить и прочесть повнимательнее. Автор собирает в одну кучу все исчезновения по всему юго-востоку, и одно из указанных имен мне знакомо.

Реми Лэндри.

«Какого черта?..»

Я возвращаюсь назад и снова перечитываю весь пост, чувствуя, как по спине бежит холодная дрожь. Да, автор опирается на легковесные улики, но он может оказаться прав. Вполне возможно, что-то такое тут происходит. Выводы его – о том, что здесь как-то замешаны сатанисты, – полная чушь, но при ближайшем рассмотрении мне тоже кажется, что во всех этих случаях есть нечто общее.

Я беру телефон и звоню Гвен, однако попадаю на автоответчик и оставляю сообщение, зачитав ключевые части поста. Потом добавляю:

– Может оказаться, что Реми – лишь одна из жертв. Если это будет доказано, то, вероятно, это не один случай, а минимум полдюжины или даже больше, и все они связаны между собой. Так что… будь осторожна. Потому что, если это так, если кто-то причастен к исчезновению этих парней… он знает, как заставить людей молчать. Позвони мне.

Я закрываю ноутбук и лежу без сна, глядя в потолок. Потом наконец сдаюсь, включаю телевизор и лезу в бар за очередной непомерно дорогой бутылочкой спиртного.

Церковь Евангельского Свидетельства оказывается совсем не такой огромной, какой я ее представляла. Обычно на Юге возводят массивные храмы, но эта церковь скорее похожа на часовню – скромная, обшитая досками – и явно нуждается в ремонте и покраске. Старая доска объявлений перед фасадом, выходящим на улицу, выгорела от солнца. Надпись большими черными буквами, вставленными в прозрачные карманчики, гласит: КОНЕЦ ПРИШЕЛ, ПРИШЕЛ КОНЕЦ, ВСТАЛ НА ТЕБЯ! ^[8] Я подавляю смех от двусмысленности этого изречения – вероятно, ненамеренной. Вряд ли в таком месте станут проявлять пошлый юмор – по крайней мере, в том, что касается Священного Писания.

День уже клонится к вечеру, когда я въезжаю на практически пустую парковку. К тому же сегодня пятница, а значит, вечерней службы, вероятно, не будет, поскольку пятидесятники обычно проводят их по воскресеньям и средам. Хотя сегодня вечером здесь могут проходить занятия по изучению Библии или какие-нибудь другие церковные курсы. Если это и так, их мало кто посещает.

Я останавливаю взятую напрокат машину на одном из боковых парковочных мест, близко к кустам, роняющим листья. Когда открываю дверцу машины, на меня обрушивается порыв холодного ветра. Верхней одежды у меня с собой нет – в Луизиане она мне не требовалась. Я залезаю в багажник и открываю чемодан, чтобы найти свою куртку-блейзер. Под ней лежит мой пистолет, поставленный на предохранитель, и запертая коробка с патронами. Я открываю ее, заряжаю пистолет, надеваю наплечную кобуру и вкладываю в нее «ЗИГ-Зауэр», сдвинув так, чтобы было удобнее его доставать. Поверх накидываю куртку, потом беру сумочку, запираю машину и иду к церкви.

Сигнал клаксона, вероятно, насторожит находящихся в здании людей, если они хоть на что-то обращают внимание.

Я дергаю главную дверь – она заперта. Неизменно открытые двери городских церквей вышли из моды примерно в то время, когда в газетах стали постоянно появляться статьи о маньяках и наркоманах, и я не могу винить церковные власти за то, что им приходится составлять расписание для верующих. Я обхожу здание сбоку и вижу потертую деревянную дверь с кнопкой звонка, растрескавшейся от времени. Табличка на двери гласит «Администрация».

Я звоню.

Дверь открывается, и очень молодой мужчина белой расы с очень короткой стрижкой осведомляется:

– Здравствуйте, чем могу вам помочь?

– Я хотела бы поговорить с пастором, будьте так добры, – отвечаю я. – Он здесь?

– Нет, мэм, прошу прощения, он сейчас не принимает. – Мужчина начинает закрывать дверь, я придерживаю ее рукой, однако при этом стараюсь выглядеть смиренно. Ну, настолько смиренно, насколько могу.

– Мне просто… просто очень нужно поговорить с кем-нибудь, – прошу я его. Я вызываю обратно к жизни ту женщину, которой была когда-то, когда меня звали Джина Ройял: нерешительную, неуверенную, покорную. Я меняю язык своего тела. Стараюсь, чтобы мой голос звучал тихо и робко: – Пожалуйста, мне очень нужна его помощь!

Это грязный прием, и мне стыдно им пользоваться, но он срабатывает. Молодой человек широко открывает глаза, потом – дверь и оглядывается через плечо на кого-то, кого я не вижу. Должно быть, он получает разрешение, потому что отступает назад.

Я признательно улыбаюсь ему и прохожу в офис. Помещение удушающе тесное, а старый исцарапанный рабочий стол загромождает его еще сильнее. Почти всю поверхность стола занимает старый, громоздкий компьютер. Дешевые металлические стеллажи забиты пачками документов и распечаток. Оливково-зеленый стационарный телефон, притулившийся в углу стола, примерно так же стар, как и компьютер, а все остальное место занято коллекцией фарфоровых ангелов. Серое ковровое покрытие под ногами вытерто до нитей, и это можно ощутить, даже не глядя.

За столом никого нет, и я понимаю, что он, должно быть, принадлежит молодому человеку, впустившему меня. Справа обнаруживается узкая дверь, ведущая в кабинет немного побольше, почти с таким же столом, за вычетом компьютера и ангелов.