Тот, кто приходит из зеркала - читать онлайн книгу. Автор: Кирстен Бойе cтр.№ 30

Головорезы подо мной прекратили раскачивать дерево и стали взбираться по стволу.

– Ей никогда не перейти на ту сторону, маленькой крысе! – снова прокричал первый.

– Сорви её оттуда как спелый фрукт! – воскликнул второй.

– Мы доставим её Деспоту, как он нам велел! – воскликнул третий, и в этот момент первый почти добрался до меня. Дерево задрожало, ствол согнулся под его весом, и я вцепилась в ветку изо всех сил.

– У тебя получится, Анна! – повторил Раджун. – У тебя получится, ведь у тебя кольцо!

Бандит уже собирался схватить меня за ногу, и я, отпустив ствол, сделала первый шаг.

И ветка выдержала.

– У тебя получится, Анна! – крикнул Раджун.

Я шаг за шагом несмело шла по ветке, спиной ощущая дыхание врага. Подо мной бушевала Бурная Река, как будто заманивая, но я не смотрела вниз. Я переставляла ноги и старалась не думать о том, что будет, если я оступлюсь.

– Ты сможешь, сможешь! – торжествующе вскричал Раджун, а кролик в моих руках запричитал:

– Как глубоко! О господи, как же там глубоко! И какая бурная река!

– Замолкни! – злобно сказала я, и когда ветка начала наклоняться, я спрыгнула.

Я оказалась в Прелестном Краю.

В Прелестном Краю!

– У нас получилось! – воскликнул кролик. – О боже! Вряд ли когда-либо существовал такой же отважный кролик, как я!

Но в безопасности мы не были, и теперь мы это заметили. О спасении говорить было рано. На дереве толкались головорезы, и первый уже добрался до нашей ветки.

– Перебирайся на ту сторону и хватай её! – воскликнул второй.

– Поймай её как бродячую кошку! – взревел третий.

– Мы доставим её Деспоту, как он нам велел! – завопил четвёртый.

Первый уже ступил на ветку.

– Сейчас вы у меня попляшете! – хвастливо воскликнул он. Но не успел он договорить, как ветка под ним треснула, и он с диким рёвом полетел в пропасть – в глубокое ущелье, в бурные воды реки.

– Раджун! – прошептала я и схватила его за руку. Хоть это и бандит, который явился сюда, чтобы поймать меня и доставить Деспоту, всё равно конец его был ужасен.

Но его дружков его судьба не волновала.

– Ветка сломалась, – равнодушно заметил второй и стал спускаться с дерева.

– Теперь нам на ту сторону не перейти, – сказал третий и последовал за ним.

– И мы не сможем доставить её Деспоту, как он приказывал, – добавил четвёртый.

О своём товарище они не сказали ни слова.

– Им его даже не жалко! – испуганно шепнула я Раджуну, когда головорезы вскочили на лошадей и исчезли в опускающихся на пустыню сумерках. – Они о нём даже не говорят! Он им безразличен!

Раджун повернулся к ущелью спиной, и я впервые почувствовала, какой мягкий здесь воздух и какая мягкая под ногами трава.

– Они не знают, что такое дружба! – объяснил Раджун. – Они ненавидят людей, но и своих товарищей они не любят. Его созданиям не ведомы никакие чувства, кроме ненависти. – Он улыбнулся. – Мы сейчас в Прелестном Краю… – и тут мы увидели перед собой родник, и упали на колени, и наполнили ладони водой, и пили, и пили.

– Да, теперь мы в Прелестном Краю, – радостно произнесла я, и мы пили, и пили, и думали, что никогда не остановимся.

– Здесь никто никогда не встречал головорезов, – сказал Раджун и зевнул. – Здесь мы в безопасности. – Он закрыл глаза, лёг на траву и уснул рядом с кроликом.

Над нами было чёрное, усыпанное звёздами небо; рядом в темноте бил родник и журчал ручеёк.

На короткое мгновение мне показалось, что я услышала шорох и заметила тень, как будто от крупной птицы. Но мы находились в Прелестном Краю, и, измождённая и успокоившаяся, я уснула.

Никогда в жизни я не спала так, как в ту ночь на ложе из травы и под потолком из звёзд в Прелестном Краю. Никогда в жизни я не спала так глубоко и крепко, и не просыпалась такой свежей, и не встречала новый день с таким нетерпением.

Рядом со мной уже сидел Раджун, он смотрел поверх холмов.

– Не верится, что может существовать такая красота, – сказал он и поднёс к губам гармошку, как будто теперь, когда я проснулась, он наконец решил поиграть. – Мы всего в паре шагов от безжалостной пустыни – а вокруг такая красота!

Я обернулась, чтобы взглянуть через пропасть на раскалённый песок – но там был только туман: он поднимался от реки, словно боясь даже воспоминанием омрачить наш восторг от Прелестного Края.

Мы с Раджуном стали смотреть поверх холмов – по ту сторону находились Зловещие Горы; чёрные и до того мрачные, что казалось, будто они пропитаны злобой.

– Невероятно, что такая красота существует рядом с самым жутким из всех злодеев, с Диким, – вздрогнув, произнесла я.

Даже небо над горами было мрачным, будто само солнце не решалось там светить.

– Не верится, что здесь такая красота, а мой желудок настолько пуст! – рассмеявшись, воскликнул Раджун и вскочил на ноги. – Давай позавтракаем, Храбрая Воительница. Я так долго ждал, пока ты проснёшься.

Кролик уже давно исчез в сочной траве, и мы стали собирать землянику, малину и вишню, а затем наполнили кувшины у родника. Ещё никогда завтрак не был таким вкусным.

– И всё-таки у нас получилось, Раджун, – сказала я, снова укладываясь на траву после еды, потому что так объелась, что больше не могла идти. Я слушала, как вода у нас в животах и вода в роднике соревнуются, какая громче журчит. – Мы уже и не верили, но мы смогли. Никогда нельзя сдаваться раньше времени, говорит моя мама. Всегда есть хотя бы один выход.

Раджун хотел что-то сказать, но промолчал.

– Ты был прав насчёт кольца, – продолжала я. – Его сила всё ещё при нём.

– Это же кольцо кузнеца, – сказал Раджун. – Зачем ему было давать его Храброму Воину, если бы оно так быстро теряло свою силу?

– Кольцо зеркальное, – добавила я. – Об этом рассказала мне жена кузнеца. Но что это означает, она не знала.

– В Лесу-из-которого-не-возвращаются ты стала маленькой, – сказал Раджун. – А над Бурной Рекой мы стали лёгкими.

– Если бы я стала лёгкой тогда в лесу, мне бы это не помогло, – заметила я. – Тогда головорезы меня чуть не поймали. Я спаслась, укрывшись в мышиной норке.

Раджун опрокинул в рот последнюю пригоршню ягод и вздохнул:

– Я сейчас лопну! – И он с довольным видом откатился в сторону и закрыл глаза. – Я объелся и опять очень устал.