— А что с фондом?
— После Нового года заступите на место председателя. Раньше никак — нужно утвердить советом.
— Хорошо… Фонд может инициировать проверку социальных статей областного бюджета?
— Сам — нет, но можно составить пару жалоб, и прокуратура займется изучением вопроса.
— Составь. Подготовь всё, чтобы поставить область на уши.
— Сделаю, Марк Витальевич.
Я не успел отключиться, как снова пришел звонок.
— Сергей Иванович?
— Ждал поздравлений и благодарностей от тебя, — самодовольно начал он, — но ты не торопишься, а?
— Поздравляю, — усмехнулся я. — Можешь тоже меня поздравить — я сегодня стал отцом, — гордо добавил я.
— Что?! Как?
Сергей замолчал, видимо прикидывая сроки.
— Так ты, козел, специально толкал Вику на аборт? Чтобы расчистить путь свой очередной шлюшки?
— Язык свой подбери. И сначала научить видеть то, что тебе под нос подсовывают. Не звони мне до Нового года. Не порти праздник.
Я отключился, отправив номер бывшего партнера в блокировку. И только потом, немного успокоившись, вернулся в палату к Таше.
— Это был он? — испугано подняла на меня глаза моя девочка.
— Кто?
— Витя? Он звонил…
— Нет, это по делам звонили, — отмахнулся я.
— Марк, если Витя позвонит… Не пускай его сюда, пожалуйста?
И тут она разрыдалась, судорожно прижимая сына к груди.
Но позвонил не Витя. В конце дня мне позвонил лаборант и подтвердил полное совпадение ДНК по тестам.
— Поздравляю, это ваш сын.
Мне вдруг затопило такими эмоциями, что я не смог выдавить элементарное «спасибо». Только открывал и закрывал рот, чувствуя, как меня распирает изнутри.
Таша, я и сын. Семья.
Черт побери! Может ли быть что-то более мощнее по ощущениям, чем это?
— Как назовешь его?
— Хотела — Марк, — засмущалась Таша.
— Марк Маркович? — нахмурился я. — Не вариант. Надо что-то другое.
— Маркович?
— Да, — я посмотрел на растерявшуюся Ташу. — Это же мой ребенок.
Она медленно кивнула:
— И ты дашь ему свое имя?
— Естественно!
— Спасибо! Но помоги мне снова сбежать от Вити. Он сам не отпустит.
Я придвинул стул и сел на него верхом, протягивая ладонь и гладя обеспокоенное лицо Таши:
— Зачем сбегать, моя? Я заплатил за вас сполна. Теперь вы мои, и никто не встанет на нашем пути.
— Твои? Мы? Марк, это не сон? Ущипни меня!
— Лучше я тебя поцелую, — пробормотал я, добравшись пальцем до губ и теперь изнывая от желания коснуться их, вспомнить ее неповторимый вкус, мягкость, сладость.
Это было самое долгое мгновение, когда я тянулся к ее губам, когда увидел сомнение в ее глазах, когда испугался сам, что начал давить на нее, еще не высказав намерений.
— Стой, — остановился в миллиметре от подрагивающих полураскрытых губ, готовых принять меня и поцелуй.
Неловко полез в нагрудный карман, куда положил коробку, привезенную мне водителем из Москвы:
— Наташа, — начал я, но тут голос сел от непонятного волнения.
Она увидела коробочку и помрачнела. Давить я не хотел, но… Она же понимает, что если ребенок мой, то и жить он будет со мной? И естественно, что она тоже должна жить со мной.
— Выходи за меня замуж? — я медленно открыл коробку, зная, что кольца изумительные и обязательно произведут на нее впечатление.
— Нет…
— Что?!
— Я не могу, Марк.
— В смысле не можешь? Если ты про развод, уже завтра подпишем все бумаги и мой юрист отнесет их в мировой суд.
— В суд? Зачем?
Я поморщился.
— С появлением ребенка процедура немного усложняется. Надо будет официально доказывать отцовство записывать на мою фамилию, но ты не беспокойся об этом, юристы все сделают. Будешь только подписывать, где скажут и всё.
— А если Витя не согласится? — вот теперь в ее глазах плескалась паника.
— Согласится. Он получил компанию за это.
— Вот именно, Марк. Раз он уже все получил, зачем ему подписывать что-то? Проще еще потрясти тебя.
— Оставь это моим людям. Через три месяца ты будешь разведена. А теперь прими мое предложение.
Она вздохнула. Мне этот вздох совсем не понравился. Можно было сказать «да», а потом вздыхать сколько влезет.
— Нет.
- Почему? — я начал закипать.
— Ты брал эти кольца для своей невесты, а теперь предлагаешь обручится мне. Это плохая примета.
Я охренел. Закрыл коробку. Убрал в карман. Подумал.
— Ты видела их раньше?
— Да, в ящике твоего стола.
— Так. И увидев их, решила, что они куплены для той невесты?
— Ну конечно. Ведь обручальные кольца покупают для той, кому делают предложение.
— Та-а-ак. Поэтому ты сбежала?
Таша кивнула, а я выругался. Что за нелепое стечение обстоятельств?
— Зачем? Я купил эти кольца тебе. Нам. Я брал их, зная, что женюсь только на тебе.
— Тогда почему?
— Что почему? — я почувствовал за ее вопросом еле сдерживаемую боль, ту которая мешала ответить мне согласием.
— Почему ты не забрал меня от него?
На ее глазах появились слезы, а я не мог просто приказать их остановить, не плакать.
— Потому что ты убежала…
— Но ты не сказал, что хочешь быть со мной. Я же не знала твоих планов.
— А я узнал, что ты вернулась к мужу, а потом увидел тебя беременную! Что я должен был думать? Ты могла позвонить мне, сказать, что он тебя держит?
Таша покачала головой:
— Он отобрал телефон.
— Но мы же разговаривали с тобой? По телефону? Ты могла сказать?
— Он грозился убить моего ребенка, Марк! Моего малыша, которого я ждала семь лет! Твоего малыша! Ты бы простил мне убийство сына, только потому, что мне не нравится куда меня посадили и как я там выживаю?
Я пересел на кровать, рывком притянул к себе Ташу и обнял. Какие они разные… Одну не остановило убийство ребенка, чтобы заполучить меня, а вторая сама чуть не погибла, пытаясь сохранить моего ребенка. Как я мог быть так слеп? Почему верил ее мужу и не настоял на личной встрече сразу же?