Я в ужасе переводила взгляд с Вити на мужчину. Неужели муж действительно закроет меня в комнате на все девять месяцев? Если я закричу, поможет ли мне слесарь?
— Не делай глупостей, любимая. Иди в ванную и переоденься.
На кровать полетели мои домашние вещи из сумки. Я их узнала.
— Твои документы и все остальное в надежном месте, не беспокойся, я позаботился.
— Хозяин, готово. Может все же двусторонним замок-то сделать? А то смысл закрывать снаружи, когда изнутри не откроешь?
— Есть смысл, — прервал его Витя, сразу доставая купюры и расплачиваясь за работу. — Идем проверим работу, и провожу тебя.
Они вышли, и в следующую секунду в двери повернулся ключ.
Я снова поджала под себя ноги и зарыдала.
Ключ повернулся, и я затихла. Витю нельзя провоцировать, особенно плачем. Я не хотела рисковать, не могла.
— Вода. Буду давать по полтарашке на день. Экономь. Еду в обед привезу. В столовой перехвачу чего-нибудь тебе. Не смей орать или звать на помощь, — тон изменился. — Если узнаю, втащу отверткой в живот, поняла? Может тебя и спасут, а ублюдка твоего нет.
Я задохнулась от угрозы, закрывая живот руками:
— Тебя посадят, — зубы стучали от потрясения. — Ты не посмеешь!
— Скажу, рука соскочила, и кому надо денег дам. А вот кто даст за тебя и твою жизнь хоть копейку? А? Думаешь, босс? Он наигрался, вздохнул с облегчением, когда ты свалила с ублюдком…
— Нет… Не правда. Он не мог…
— Я позвонил ему, — сердце встрепенулось, если Марк знает, где я, он придет и заберет, он не оставит меня с мужем! — Сказал, что ты вернулась, — усмехнулся муж и добил: — Он пожелал счастья и пообещал отстегнуть долю в компании, если я признаю ублюдка своим.
— Не-е-ет! — завыла я, плевав на то, что Витя не выносит слёз. — Нет!
— Да, дрянь, да. Потаскухи никому не нужны. Только на одну ночь! Тебе повезло, что твоя мордаха приглянулась еще одному важному человеку. Но даже тут ты подгадила и приперлась с животом.
Витя скривился, как будто говорил о грязи, а не о младенце, не о новой зарожденной жизни. И какая разница от кого она, если это уже подарок судьбы?
— Хотя, пока пузо не полезло на нос, может недельку и ему послужишь, — задумчиво произнес он.
— Нет!
Лучше не жить, чем жить так!
Я бросилась к окну, преданная всеми, ненужная никому, без шанса защитить и спасти мое маленькое чудо.
— Стой, дура!
Витя схватил меня за волосы и с силой рванул назад.
— Я пошутил, поняла? Пошутил! Но я сделаю это, если не будешь сидеть тихо, — шипел он от злости, а я рвалась, билась в его руках, потеряв всякую надежду вырваться на свободу, даже через окно.
Через пятнадцать минут муж оставил меня привязанной ремнями к спинке кровати, а еще через час привел двух мужчин, которые только пару раз скосились на меня, пока приваривали к окну решетку.
Вот и всё, тюрьма готова…
* * *
Следующие две недели моя жизнь стала до тошноты однообразной и монотонной. По утрам я не вылезала из ванной, меня выкручивало нещадно, до желчи. До обеда я без сил лежала в постели, потом приходил Витя, и я притворялась спящей. Когда он уходил впихивала в себя принесенную им еду. Не для себя, я даже вкуса иногда не чувствовала, а ради малыша. Он понемногу, но рос, а я заставляла не думать себя о плохом.
Сначала нужно доносить малыша, потом благополучно родить, потом…
Я каждый день ждала Марка, пока однажды не подслушала разговор мужа.
Он как раз пришел на обед и принес мне еду, поставил на тумбочку рядом с кроватью и вышел. Дверь захлопнулась, я полежала еще полминуты и встала, когда услышала звонок его телефона:
— Да? Марк Витальевич? Я ждал-ждал. Что-то вы пропали…
Услышав знакомое имя, я прилипла к двери, чтобы не упустить не слова:
— Зачем вам её видеть? Нет, не можете… Она неважно себя чувс… Не угрожайте мне! Она моя жена и я сам решаю, как с ней поступать. Что? Нет, Марк Витальевич, вы заплатите! Только теперь я вам навяжу условия, либо десять процентов сейчас, либо пятьдесят через полгода. Ничего не изменится? Вы так думаете? Ну-ну… Нет! Десять процентов без всяких встреч! Вы за месяц и так нагляделись на нее. Теперь она сидит дома и не выходит… Всё нормально с ней, но встречаться я вам не позволю…
Марк явно что-то еще говорил, но по «угу» от Вити я не могла понять, что именно, в конце муж просто сказал:
— Я подумаю.
И закончил разговор.
Но не закончил со мной. Я еле успела отскочить от двери и сесть на постель.
— Проснулась? — Витя был насупленный. — Встань.
Я беспрекословно поднялась. Он молча окинул меня взглядом.
— Отвезу тебя к врачу. Если что выкинешь — пожалеешь. И осмотр только при мне. Не соглашайся оставаться одна, поняла?
Я кивнула, не веря своему счастью! Господи, только бы с малышом все было в порядке.
На третьей недели мы поехали в клинику, где я долго и успешно лечилась.
— Наталья! Рада видеть вас. С хорошими новостями?
Я смущенно кивнула, чувствуя, как пальцы мужа клешнями впиваются в локоть.
— Тогда отпустим супруга подождать в коридор и заведем на вас карточку, возьмем анализы, сделаем замеры…
— Я останусь, — оборвал врача Витя.
Она оценила настрой мужа и мой вид, кивнула и пригласила Витю занять кушетку, пока проводила мой осмотр.
— Пока все показатели в норме, но я запишу вас на УЗИ, — врач улыбнулась, передавая мне рецепт и направление. — Тут мультикомплекс, его будете пить весь первый триместр и средство, которое поможет легче переносить токсикоз.
— По питанию, кроме витаминов, ей что ещё нужно? — вставил вопрос Витя.
— Только спокойствие, больше гулять на свежем воздухе, двигаться, никаких нагрузок, правильный режим дня, — врач обращалась к нам с мужем, уверенная, что мы наконец-то получили долгожданную беременность, что Витя разделяет радость отцовства.
Но он рационально брал советы по сохранению беременности.
Вернувшись домой, он запер меня в комнате, насмешливо посоветовав почаще открывать окно и проветривать.
Но с этой недели в свой монотонный день я ввела еще двухразовую разминку. Первую делала до обеда, вторую перед ужином.
Новости от Марка пришли только через неделю. Витя зашел ко мне в комнату, вертя в одной руке отвертку, другой указывая на меня телефоном.
— Босс никак не успокоится, думает я из тебя шашлыки на вертеле кручу. Сейчас наберу номер, и ты счастливым тоном убедишь его, как хорошо тебе живется. Поняла?