– Ты так воняешь! – гавкнул я Сникерсу.
Он остановился рядом со мной и раздражённо зашипел.
– Тебя кто-то спрашивал? Твоё мнение никому не интересно, малявка! И убирайся из моего сада, пока я тебе не врезал по ушам! – В ту же секунду он взмахнул лапой, и его когти просвистели в миллиметре от моего чувствительного носа. Уиуиуи – вот что имели в виду мои знакомые собаки, когда сказали, что Сникерс пленных не берёт: этот кот бьёт без пощады! От испуга я присел и не мог даже тявкнуть. Это было ужасно!
Когда я оправился от шока, Сникерс уже исчез, а у меня в голове крутилось множество вопросов. Что творится с этим котом? Почему он по ночам уходит из дома? Они с другими кошками стаей охотятся на мышей? Но, судя по тому, что рассказывала моя мама, кошки охотятся скорее в одиночку. И почему Сникерс возвращается утром домой в таком виде? Тут явно кроется какая-то тайна, что-то запретное – ведь иначе он не стал бы с такой злобой реагировать на мой безобидный вопрос.
Одно мне стало ясно: я всё узнаю, если незаметно прослежу за Сникерсом. Сам он, конечно, ничего мне не расскажет. Вот только вопрос, как ночью выбраться из дома – ведь вечером Дора и Торстен, конечно, запирают все двери. Сникерс, вероятно, выходит через кошачью створку, но в нашей квартире я ничего похожего не обнаружил. Значит, нужно что-то придумать!
Глава 9
Дрессировка и новые события
Остаток дня я спал в своей корзинке возле двери на террасу или бегал с Билле и Фипсом. Как только они возвращались из школы, в доме начиналась настоящая, бурная жизнь.
В этот день Фипс решил научить меня маленьким трюкам. Он сцепил руки в виде кольца и крикнул: «Прыгай, Пауль!» – и, когда я прыгнул, он похвалил меня и почесал мне брюхо. Классно! Мы повторили этот номер раз десять, а потом Билле тоже захотела стать дрессировщицей. С прыжками у неё не получилось, и тогда она сжала кулак и стала быстро вращать им по кругу над моей головой.
– Давай, Пауль, танцуй! – крикнула она.
Я озадаченно таращился на неё. Что я должен делать – танцевать?!
– Ой, глупенькая! – простонал Фипс. – Пауль ведь такса, а не медведь из цирка!
– Но я видела в цирке и танцующих собачек! – возразила Билле.
Я чуть не задохнулся от возмущения. Танцующие собаки?! В цирке! Эй, постойте! Я благородный охотничий пёс! Моё призвание – охотиться на барсуков, а не танцевать в цирке! Хотя должен признаться, что я не очень знал, кто такой или что такое цирк. Я сел и решил ничего больше не делать.
– Ну, пойдём же! – Билле снова стала крутить кулаком у меня перед носом, а потом описала им круг. Я не имел ни малейшего представления, что ей от меня надо.
– Эй, не будь таким тупым, малявка! – послышалось где-то сбоку над моей головой. Я удивлённо повернул голову, но никого не увидел. – Встань на задние лапы, сделай стойку – или как там это называется у собак – и повернись вокруг своей оси. Вот увидишь – сразу получишь лакомство. Она прячет его в кулаке.
Кто это говорит? Я ещё раз, внимательнее, посмотрел в ту сторону, откуда слышался голос.
И тут наконец увидел: на карнизе, проходящем снаружи под окнами террасы, сидел Сникерс. Окна были приоткрыты, поэтому я и слышал его так хорошо!
Теперь я почуял и его запах – он донёсся до меня вместе с ветерком. Заметив, что я его обнаружил, он усмехнулся. Во всяком случае, так мне показалось. Может, просто он так выглядит, когда не шипит на меня.
– Ну, давай! Сделай!
Я немного помедлил. Надо ли мне делать какие-то ужасные глупости по совету старого кота? С другой стороны, может, он прав и я вот так, без всякого труда, заработаю лакомство?
Я принюхался. Гафф! А вдруг она и вправду что-то спрятала в кулаке? Что ж, попробую проверить!
Я снова сел, потом встал, поднял кверху передние лапы, сделал стойку и повернулся вокруг своей оси.
Билле пришла в восторг и захлопала в ладоши.
– Фипс, смотри, как мило! Пауль начал танцевать! – Она разжала кулак, и я теперь точно почуял – лакомство! Я подпрыгнул ещё выше и схватил его с ладони.
За стеклом раздался смех Сникерса. Когда я, работая челюстями, снова повернулся в его сторону, он уже исчез. Что за странный у меня сосед!
– Мейер! Мюллер! Парни, как хорошо, что я вас наконец-то увидел!
После наших упражнений Билле и Фипс пошли со мной гулять, и первыми, кого мы встретили в парке, оказались мои новые друзья.
Мы хорошенько обнюхали друг друга, а потом я, воспользовавшись такой возможностью, рассказал им о моих странных ночных наблюдениях. Они внимательно меня выслушали.
– Хм, значит, ночью этот жуткий кот шастает по улице и встречается с другими кошками? – повторил Мейер.
– Но может, для кошек это вполне нормально, – предположил Мюллер.
– Возможно. То есть нормально, что он шастает ночью. Но разве кошки охотятся не в одиночку? – спросил я.
Мюллер и Мейер одновременно наклонили головы набок, и это выглядело забавно.
– Может, жирный кот просто трус и не может охотиться без компании? – предположил Мейер.
Я покачал головой:
– Нет. Да, он кажется мне туповатым. Но он точно не трус. И я абсолютно уверен, что кошки что-то замышляют!
– Ага. – Мюллер больше ничего к этому не добавил, но мне показалось, что он был согласен со мной.
– Гав, – сказал Мейер и с сомнением посмотрел на меня. – Я не стану с тобой спорить, Пауль, но мне кажется, что тебе это всё померещилось. Ночью все кошки серые, даже если они бегают по вашему саду. Так что лучше ложись в свою корзинку и выспись хорошенько. Тогда ты и днём будешь бодрее и проворнее. – Он усмехнулся.
Проворнее?! На что это он намекает? Но мне не пришлось долго думать, потому что Мейер тут же сам ответил на мой безмолвный вопрос:
– Проворнее, чтобы ты мог побегать с нами наперегонки! Бежим!
И он тут же сорвался с места, Мюллер за ним. Меня тоже не надо было приглашать дважды! Вперёд!
В тот день я так набегался, что вечером еле шевелил лапами, и моя корзинка притягивала меня к себе словно мощный магнит. К тому же Дора приготовила для меня восхитительный ужин – отварила рубец и добавила туда чуточку куриной печёнки. Вкуснота!
Я так наелся, что моё брюхо стало тугим как барабан. Билле немножко почесала мне его, а я уже с трудом держал глаза открытыми.