Алмазы для Золушки - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 4

– На связи, – наконец сказал Джелани Афолаби, и некоторое время молчал слушая доклад. Неспешно затянулся, запрокинул голову, выпуская кольца дыма.

– Плохо, – сказал, наконец. – И как ты можешь это объяснить?

– Похоже, наша красотка, подсунула французам поддельную карту, – в голосе полковника можно было различить легчайшие оттенки укоризны. В его сознании метод натягивания кожи на барабан никак не соответствовал методам хозяина, используемым в этом вопросе: торжественным приемам и катанием на дирижабле русской авантюристки…

Афолаби понял тщательно замаскированный намек и поморщился.

– Спрос за это будет не с нее, а с тебя, – перебил он подчиненного. – И ты знаешь цену вопроса!

Алмазный барон отключился. На другом конце связи Абиг Бонгани спрятал телефон и вытер вспотевшее лицо. Для человека, которого ради алмазов Архангелов освободили из самой страшной борсханской тюрьмы, цена вопроса выражается не в деньгах, даже если это сотни миллионов долларов. Он прекрасно понимал: вызовет недовольство – вернется туда, откуда его вытащили. И все из-за какой-то белой куклы, которая, на его вкус, вообще красотой не отличалась.

По Елисейским Полям, как всегда, двигался плотный поток машин и толпы пешеходов. Полюбовавшись Триумфальной аркой, Афолаби повернул голову в другую сторону, рассматривая Эйфелеву башню, которая величаво царила над городом. Но на этот раз умиротворяющие обычно картины не оказали своего целительного действия.

– Дай им по сто евро и выгони, – кивнув на бассейн, приказал он начальнику охраны.

Чернокожий гигант Мадиба Окпара молча кивнул. Афолаби даже не стал смотреть, как обнаженные гурии выбираются из воды и, принимая соблазнительные позы, вытираются цветными махровыми полотенцами. Затянувшись в очередной раз, он в свою очередь принялся звонить заинтересованным лицам.

Шейх Ахмед бин Касим принял звонок в рубке своей яхты «Ориент», которую готовил к знаменитым Дубайским гонкам. Он как раз собирался заложить крутой поворот на крейсерской скорости, когда заиграл телефон. Пришлось прерваться – судя по мелодии, звонил самый близкий друг. Шейх сбросил скорость, передал управление капитану и, перекрывая шум волн, разлетевшихся во все стороны от резко клюнувшей носом яхты, крикнул не остывшим от возбуждения скоростью голосом:

– Слушаю тебя, брат мой!

– Ты что, охотишься на акул? – спросил Афолаби. Шейх действительно любил это рискованное занятие и недавно, в акваланге и с пороховым гарпунным ружьем, добыл пятиметровую белую акулу, чем поставил рекорд в кругах экстремальных охотников.

– Нет, брат, всего-навсего обкатываю яхту, – засмеялся он. И прозорливо добавил:

– Да и ты, похоже, не сражался с крокодилами, а играл с целым гаремом красавиц!

– Не угадал, дорогой друг, они все мне наскучили, – ответил Афолаби. Он тоже был экстремальщиком и ценил адреналин в крови больше, чем крупные денежные поступления. – Хочу сообщить тебе, что алмазного месторождения, на которое мы с тобой рассчитывали, на месте не оказалось.

Если новость немного и огорчила шейха, то внешне это никак не проявилось: он тоже ценил адреналин больше денег. Правда, позволить это себе могут только люди, которые точно не могут назвать сумму своих активов.

– Неужели та русская красотка, которую ты катал на дирижабле, а я угощал икрой «Алмас», обвела всех вокруг пальца?

– Помню, она не оценила самую дорогую икру мира и сказала, что в ее родных краях водится икра ничуть не хуже, – ушел от ответа Афолаби, и внимательный собеседник это понял.

– Что ж, – дипломатично сказал Ахмед бин Касим. – Уверен, что с помощью Аллаха всемилостивого и всемогущего вскоре найдётся решение, которое устроит всех.

Разговор был окончен, он вернулся к штурвалу и принялся поднимать рычаг газа, разгоняя яхту.

Новость, словно круги по воде, разбегалась по миру. Одновременно с Ахмедом бин Касимом о неожиданном препятствии в квесте «Алмазы Архангелов» узнали Вильям Вебер, руководитель Международного валютного фонда, и Джеймс Камински, заведующий правовым отделом Управления добычи полезных ископаемых ООН. Двое последних, получив известие, созвонились, и обменялись малопонятными для непосвящённых репликами.

– Горизонт в районе десяти пунктов.

– Если история затянется, падение будет глубже.

– Что тоже неплохой сценарий.

– Не спорю. А ведь та русская, которую наш друг катал на своем дирижабле, оказалась вовсе не такой простушкой, которой казалась…

– Несомненно… Но она и не показалась мне простушкой!

Через час на мировых биржах котировки алмазодобывающих предприятий упали на десять пунктов. Игроки, успевшие продать избыточные объемы акций по исходным высоким ценам, прикидывали будущие прибыли. Те, кто их купил накануне падения, вздохнув, строили планы по минимизации ущерба. В развивающемся государстве Борсхана биржевые новости вызвали болезненную реакцию. По национальному телевидению крутили телесюжеты, в которых демонстранты выкрикивали обвинения в коррупции перед резиденцией представителя ООН. Над головами возмущённых борсханских граждан вздымались плакаты, обвиняющие европейские государства в неоколониализме и картельном сговоре. Дикторы умело нагнетали атмосферу, рассказывая, что по «непроверенным данным» за демонстрантами стоит «мировой расизм» и «теневые воротилы».

Проблема «пропавшего месторождения» обсуждалась в правительстве Франции и на национальном телевидении – правда, главным образом, в специализированных программах, анализирующих финансовые проблемы, и в гораздо более спокойном тоне. Впрочем, из высказываний аналитиков несложно было понять, что и для Франции случившийся с алмазами Архангелов казус – довольно горькая пилюля.

* * *

В то время как на фоне потрясений мирового алмазного рынка в соответствующих кругах то и дело упоминалось имя Киры Быстровой-Бойер, обладательница этого имени, не подозревая о вспышке своей популярности проснулась в небольшом городке в пригороде Парижа.

Накинув на плечи длинный халат она вышла на открытую веранду, с которой открывался вид на виноградники соседней винодельческой фермы, обрывающиеся скалистым кряжем, густо заросшим травой. Вдали, правее кряжа, поблескивали на мягком утреннем солнце красные и желтые черепичные крыши. Едва ли не важнейшее достоинство домов – вид, который открывается с их верхних этажей на базилику Сен-Дени, в течение двенадцати веков служившую местом погребения французских королей. Кира влюбилась в загородный дом супруга – довольно старый, с глубокими трещинами на осыпающейся штукатурке – стоило ей подняться на веранду. И до сих пор, едва проснувшись, она спешила выйти сюда из спальни, легко расставаясь с ласковым уютом постели и любуясь зеленым привольем и изысканными линиями архитектурного шедевра, вдохновлявшего некогда строителей Нотр-Дама.

На столе из поперечного спила самшитового ствола Мадлен уже накрыла завтрак на двоих. Кира улыбнулась золотистому утреннему солнцу, воздуху, сочным краскам и, устроившись в винтажном деревянном кресле, принялась намазывать масло на круассан.