Алмазы для Золушки - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 12

Но в минувшую пятницу ему пришлось изменить своей привычке. По дороге в «Гусь и противень» он вдруг почувствовал необъяснимую тревогу. Всё было как всегда: знакомые до мозолей на глазах центральные улицы Парижа, припаркованные бесконечной цепочкой вдоль тротуара машины, серая брусчатка мостовой, спешащие куда-то туристы, шныряющие в толпе быстроглазые воры, скучающие на углах проститутки… Но он чувствовал: что-то не так в этой обычной парижской суматохе. Это было похоже на наваждение, которое давненько с ним не случалось. А всё-таки интуиция не раз спасала ему жизнь в те времена, когда он звался Рафаилом и сначала воевал в Легионе, затем бродил по джунглям в поисках алмазов, а потом двадцать лет жил в племени буру неподалёку от границы Борсханы с Анголой ^[2].

Сделав вид, что читает меню, он остановился перед одним из крошечных баров, наблюдая в стекле отражение того, что происходит за спиной. Окружающая реальность спокойно и размеренно текла мимо. И всё-таки подозрения не рассеялись. Ему показалось, что двое прошедших мимо чернокожих, переговаривались о погоде какими-то неестественными голосами и громче, чем надо. Да и с чего бы обсуждать погоду в это время года, когда она почти всегда идеальна – выше двадцати и небольшие дожди один-два раза в неделю. К тому же, он знал, кто может послать за ним африканских парней.

Французской полиции Рафаил боялся куда меньше, чем БББ. У полицейских много работы, нет личной заинтересованности, зато есть сроки давности и короткая память. У борсханской спецслужбы наоборот: ни сроков давности, ни судов, ни адвокатов. К тому же, африканцев в Париже намного больше, чем полицейских – это обычные иммигранты, готовые за сдельную плату выполнить любую работу. И многие из них исповедуют культ Великого Юки. А для жреца этого культа Нгвамы Рафаил – заклятый враг. Однажды он – видит Бог, исключительно в целях самообороны, – порезал Нгваме осколком бутылки лицо, второй раз – уже по инерции развивающихся событий, воткнул ему нож в живот. И личную заинтересованность жреца все его адепты воспринимают как свою собственную, причем распоряжения, исходившие от Нгваме, они исполняли бескорыстно, из естественного желания задобрить опасных духов, с которыми жрец был на короткой ноге.

Рафаил продолжил изучение обстановки. Неестественно выглядел и тот белый в туристических шортах и футболке с надписью «All you need is love», который долго и увлеченно разглядывал витрину сувенирного магазинчика, хотя, Антуан знал – в ней не было ничего примечательного: пыльные мельницы для кофе, кальяны, макеты Эйфелевой башни разных размеров и прочая туристическая ерунда. Вот он вполне может быть не каким-то тупым растяпой, а полицейским… Или человеком Бальтазара, которому он имел глупость, несчастье и беду проиграть четыреста евро.

Он вспомнил косую улыбку Бальтазара, не вызывающую у нормального человека ничего кроме настороженности и опасений, и его передернуло. Глупость состояла в том, что он вообще сел с ним играть, а несчастье – в том, что судьба раскладывала кости в пользу соперника. Беда же заключалась в том, что после ареста Большого Жерара Бальтазар начал зарываться, вести себя как новый хозяин Центрального Парижа – хотя вершиной его карьеры до сих пор были домовые кражи да ограбления припозднившихся богатеев. Он пускал в ход оружие без веских причин, давил любого, кто проявлял малейшую слабину. Рано или поздно это должно закончиться тем, что его обнаружат с лишней, – фатально лишней, – дыркой в организме. Но пока он куражился, как хотел. И Рафаил знал, что это неспроста: под рукой мелкого налетчика собралось не меньше десятка голодных дерзких отморозков, вышедших после недавних отсидок. И четыреста евро они никому не простят…

За хитрость и изворотливость в Легионе его называли «Ловкач», ему больше нравилось слыть «Ловким Антуаном», но сути это не меняло. И сейчас, осмотревшись, Антуан продолжил свой путь, но когда добрался до «Гуся и противня», то прошел мимо, зашел в соседнюю «Сову», хозяину которой иногда помогал разжиться качественной дурью, прошёл ее насквозь и через служебный выход выскользнул в переулок, ведущий к Пляс Пигаль, машинально погладив рукоятку выкидного ножа «Корсиканец», с которым никогда не расставался.

Те времена, когда у него водились деньжата, давно миновали. И как пополнить кошелек – неизвестно. Время от времени его приглашали взимать мелкие долги с неплательщиков, и это у него неплохо получалось. Но после того как сел Большой Жерар, такие предложения поступали всё реже и реже: расклад на рынке криминальных услуг менялся. Да и сам он, после очередной поножовщины, стал стрёмной фигурой, с которой лучше не иметь дел: опасность перевешивает выгоду…

Лёгкой трусцой он пробежался по извилистому переулку, пересёк площадь и свернул в сторону набережной. Заночует у Милены, новой подружки. Лишь бы её дочки-подростка не было дома: в квартире тесно, и девчонка ворчит, когда мать за стенкой возится с мужиком. А конфликтов ему сейчас следует избегать любой ценой.

Рафаил шёл по людным вечерним улицам Парижа, и с каждым шагом его наполняла неприятная жалость к себе. «Старею, – пришла обречённая мысль. – Раньше так не раскисал». Он думал о том, что с каждым годом шансов окончательно опуститься и стать бездомным клошаром у него все больше, а возможность забрать спрятанные в тайнике, в селении буру алмазы – все меньше. И стоило подумать об алмазах, эта мысль закрутилась, засвербила у него в голове, как назойливый комар. В тысячный раз он представлял, как было бы здорово снарядить экспедицию в джунгли, достать драгоценные камни, вернуться и зажить безбедно, в собственном доме. Но все эти мечты заканчивались одинаково – он с неизменным раздражением напоминал себе, что на такую экспедицию у него нет ни денег, ни товарищей, ни сил. Зато в изобилии есть враги: полиция, разыскивающая его за грабежи, верные слуги Нгваме, а теперь еще и приспешники Бальтазара…

И сложно сказать, кто опасней – ищейки обиженного шамана или оскорбленного головореза. Похоже, всем и каждому в этом городе нужен Антуан Вильре, неспешно приближающийся к дому Милены. Причем, вовсе не для того, чтобы накормить, напоить и устроить на ночлег…

Подул прохладный ветерок, и Вильре плотней запахнул куртку. Через месяц наступит осень, потом зима. Где он будет ночевать тогда? Вряд ли роман с Миленой продлится дольше нескольких недель…

* * *

В Борсхане и в конце августа температура не опускается ниже плюс 28 по Цельсию. А в тюрьме не дует ночной освежающий ветерок из джунглей.

Весь покрытый потом, Абрафо Траоле лежал на циновке в восточном крыле тюрьмы, известной как Ферма дядюшки Тома, в той самой камере, где когда-то отбывал срок по статье «измена национальным интересам Борсханы» Абиг Бонгани. Недобрую иронию судьбы мог оценить только посвящённый. Траоле являлся заместителем Бонгани, когда случился очередной правительственный переворот. Директор БББ был ключевой фигурой павшей власти, такие первыми попадают под нож «революции». Гильотина, виселица, расстрел… Или столб со стервятниками… Но Абиг Бонгани лично контролировал несколько очень важных и очень прибыльных дел. Зачем убивать человека, который много знает и умеет? Возможно, завтра он пригодится снова. В развивающейся африканской стране остро стояла проблема дефицита кадров.