Золото мертвых - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Васильев cтр.№ 37

Дальше я его слушать не стал, поскольку в самом деле увидел на стуле свои джинсы с футболкой. И телефон тут же обнаружился, вместе с ключами и деньгами. Причем на экране, когда я проверил работоспособность аппарата, высветилось приличное число пропущенных вызовов.

Черт, точно! Мне же Ласло должен звонить по поводу завтрашней поездки! Некрасиво получилось, прямо скажем, он ведь мог подумать, что я «заднего» включил. Я бы так и подумал, что греха таить?

Но хорошо, что я звук убрал, когда в клинику входил. Что если бы Карл Августович, под предлогом того, что «это может быть важный для мальчика звонок», с тем же мадьяром пообщался? Кто знает, что из этого получилось бы? Полагаю, ничего хорошего.

Ладно, сейчас выйду из клиники – наберу.

– …здоровье – это очень важный фактор, – закончил тем временем свою просветительскую речь Вагнер. – Ну и потом – мне очень не хочется ссориться с вашим отцом. Он в большой дружбе с Потоцким, как вы, возможно, знаете, а тот, в свою очередь, поставляет нашей клинике аппаратуру с изрядной скидкой.

– Не поссоритесь, – успокоил я доктора. – Мы давно не общаемся, потому повода для переживаний нет. И вообще – просто обнаружьте с остальными мое отсутствие, разыграйте сценку «как же так», поругайте охрану, которая меня выпустила с территории, да и все. А я вас не выдам. Слово даю!

– Так она вас на самом деле не выпустит, – заметил Вагнер. – У нас с этим строго. Тем более в ночное время.

– Кстати – который час? – заинтересовался я. – Небось около полуночи?

– Вроде того, – подтвердил Петр Францевич. – Десять минут двенадцатого.

– Ого. – Я потянулся. – Тогда мне точно пора. Еще пятьдесят минут, и карета станет тыквой.

– Валерий, – остановил меня голос Вагнера у самой двери, когда я уже взялся за ручку, причем его тембр разительно отличался от того, что был минуту назад. – Еще один вопрос, если можно.

– Какой? – повернулся я к нему. – Если вы снова о маме…

– Нет-нет… – Врач замялся, и это было непривычно. Вагнер всегда производил впечатление очень уверенного в себе человека, он всегда излучал позитив. А тут – гляди-ка. – Другое… Валерий, вы из них?

– Из кого? – опешил я. – Петр Францевич, вопрос не вполне понятен. Вернее – ответ на него очень уж многовариативен.

– Из них, – отвел глаза в сторону доктор. – Из тех, кто умеет больше, чем дозволено природой.

О как. Это уже интересно. Нет, дружба этого человека со Шлюндтом подразумевает то, что он может знать больше, чем обычный обыватель, но речь-то точно идет не про антиквара.

– Знаете, события последнего года здорово пошатнули мое привычное мировоззрение, – продолжал тем временем Вагнер. – До встречи с… С одним из ваших коллег, скажем так, я твердо был уверен в том, что все на свете можно объяснить с научной точки зрения. Вообще все. А теперь, после того что я видел тогда, да и сегодня… Но даже представить не мог, что вы, мальчик из такой хорошей семьи… Нет-нет, я не считаю ваши занятия предосудительными, но все же!

Я молчал, слушал, смотрел на него и гадал, кем же был тот, кто так лихо управился с Петром Францевичем. И мое молчание заставило моего собеседника начать нервничать.

– Собственно, все, что я хотел сделать, это поблагодарить вас за помощь моей клинике и отдать вот это. Мне кажется, так будет правильно.

Он протянул ко мне руку, разжал кулак, и на ладони я увидел перстень. Тот самый.

– Неожиданно, – признал я, забирая украшение. – С чего бы?

– То есть? – удивился и доктор. – Не знаю, каким образом, но вы излечили болезнь Михаила Георгиевича. Ну да, ваши методы отличаются от того, что делал Александр, и они энергетически более затратны, но результат есть результат. Мои специалисты ничего не смогли сделать, приглашенные светила расписались в своем бессилии, а вы за пять минут взяли и вернули рассудок тому, кому куча медиков вынесла приговор. Правда, сами при этом чуть не пострадали.

Ну конечно же! Я уничтожил обитателя перстня, а тот, в свою очередь, как видно, не совсем иссушил разум бедолаги-бизнесмена, вот он и пришел в себя.

Но это ладно. Кто такой Александр, и что у него за методы были?

– Нет, Михаил Георгиевич еще немного заговаривается, у него проблемы с ориентацией в пространстве и времени, но одно несомненно – он отдает себе отчет в происходящем. То есть он в своем уме. И это – чудо.

– Которое сотворила ваша клиника, – сразу оговорился я. – Мое имя фигурировать не должно. Ваши специалисты не теряли надежды, они пробовали новые методики, разрабатывали прогрессивные способы лечения… И так далее. Вам – слава, мне – моральное удовлетворение за доброе дело.

– И вот этот перстень, – добавил Вагнер. – Ведь он являлся причиной болезни? Верно? Это же не просто украшение, а нечто большее?

Я молча глянул на него.

– Просто пациент первым делом стянул его с пальца и забросил в угол, – пояснил доктор. – С невероятным отвращением на лице. Я сам это видел. Он словно ядовитую гадину в руках держал. Столько лет эту побрякушку берег как зеницу ока, чуть дочь родную из-за нее не придушил, и тут… А рядом вы лежите пластом, только ноги дергаются.

– Выздоровел человек, и слава богу, – холодно повторил я. – А уж что, почему… В этом мире чего только не бывает?

– Да, вы явно с Александром из одной компании, – невесело улыбнулся Вагнер. – Ладно, если вы желаете сбежать – самое время. Думаю, скоро ваша мама и Карл вернутся обратно. А перстень… Я так подумал – в моей клинике подобной вещи не место. Ни к чему она здесь. Вы же за ней пришли, так что забирайте и уносите отсюда куда подальше.

Мне снова очень захотелось уточнить, кто же такой этот таинственный Александр, но довод врач привел железный, потому я прислушался к его советам. Напоследок только показал ему перстень и спросил:

– А проблем не будет? У вас, у меня? Родные и близкие про него вспомнить могут.

– Михаилу Георгиевичу он, как было сказано, более даром не нужен, а что до его родных… Там теперь такие проблемы начнутся, что им не до подобной мелочи будет. Боюсь, что когда мой пациент окончательно придет в себя и узнает, что его тут забросили, словно старую мебель, при этом лишив всех прав на состояние, то очень сильно рассердится. У него и до болезни характер был тяжелый, а теперь-то…

Мне показалось, что он хотел еще что-то то ли сказать, то ли спросить, но время на самом деле поджимало, потому я прикрыл дверь палаты, и шустро побежал по коридору к лестнице.

Охрану я миновал просто, перемахнув забор в одной максимально удаленной от въездной группы точке. Нет, имелись у меня сомнения насчет видеокамер и сигнализации, но вроде как нигде ничего не загудело, и крепкие ребята в синей униформе, гомоня, не бросились по моему следу. Впрочем, возможно, господин Вагнер за это время успел отдать необходимые распоряжения? Сдается мне, он не только с моими родителями, но и со мной лично не хочет отношения портить, что довольно странно. Отец – там все ясно, у него характер не лучше, чем у этого пришедшего в себя бедолаги. Но я? Я-то как Петру Францевичу насолить могу? Он один из самых известных медиков если не страны, то столицы точно, а я простой архивариус, весовые категории несоизмеримы.