Я спас СССР. Том II - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Вязовский cтр.№ 34

Я делаю еще один легкий прокол в память. Что-то было в моей прежней памяти об американской записи…

– Сценарная голливудская запись? Когда реплики актеров и диалоги выделяют в тексте? – Пожимаю плечами. – Не вижу ничего сложного. Все бы вам с Запада обезьянничать.

Тарковский хмурится, Андрон же не сдается.

– А про раскадровку ты слышал? Вообще хоть раз был на съемках?

– Нет, не был.

– Вот! – торжествующе наставляет он на меня указательный палец. – Об этом я и говорю. Один ты точно со сценарием не справишься.

Конечно, не справлюсь, куда уж мне, убогому!.. Кажется, кто-то упорно подталкивает меня к мысли, что мне необходим соавтор? И при этом ждет, что я сам начну умолять его о сотрудничестве. Нет, не начну. Родственные связи у молодого режиссера неслабые, но у меня и самого теперь «крыша» будь здоров! Только вот Андрон об этом пока не догадывается и принимает меня за наивного лоха, который радостно согласится на соавторство с ним, да еще и в ноги ему поклонится. Но в деловом чутье Андрону не откажешь. Нос он держит по ветру и конъюнктуру чувствует отлично. В СССР действительно не хватает хороших фильмов о войне. Их катастрофически не хватает. И под хороший сценарий ЦК на съемки выделит любые деньги. А со мной, наивным, глядишь, он еще и режиссером фильма станет с его-то нахрапистостью и связями – вот уж не надо мне такого счастья! Пусть лучше снимает свой дипломный фильм про Среднюю Азию, а ко мне не лезет. Кстати, имя одного из его соавторов по сценарию этого фильма потом даже не будет упомянуто в титрах. Факт весьма показательный. Разливаю коньяк по рюмкам, поднимаю свою. Выпив, задумчиво смотрю на Андрона:

– Если я вдруг пойму, что не справляюсь со сценарием, обращусь за помощью к более опытным товарищам, приглашу кого-нибудь в соавторы. Вон к Андрею, например.

Тарковский удивленно на меня смотрит. Качаловский краснеет от досады, но сдерживает себя. Наблюдать за эмоциями, мелькающими на лице Андрона, одно удовольствие! Куда только делся «снисходительный мэтр»! Сейчас расчетливость борется в парне с желанием сохранить лицо и не пуститься на уговоры. И прагматизм явно берет верх – поучаствовать в написании сценария ему очень хочется. Но тут неожиданно вмешивается Тарковский и рушит всю мою игру:

– Хочешь хороший совет, Алексей? Постарайся вообще обойтись без соавторов. Пишешь ты хорошо, так что сам справишься. А соавторство – дело непростое: мы вон с Андроном чуть не рассорились, пока последний сценарий писали, – у каждого свое представление, каким должен быть будущий фильм. Тебе ведь придется безжалостно выкидывать большие куски текста, а то и целые сюжетные линии романа, чтобы уложиться в стандартный хронометраж картины, а это, знаешь ли, как резать по-живому, по-выстраданному. И теперь представь, что все это с твоим текстом будет делать совершенно посторонний человек.

– Спасибо за совет! – Я уважительно смотрю на Андрея. В честности этому человеку не откажешь.

– Любая экранизация – это испытание для писателя. Тяжелое испытание. Потому что иногда это выглядит прямым издевательством над авторским текстом, и к этому тебе нужно быть морально готовым.

На этом наша познавательная беседа прерывается, и вечеринка снова входит в свое обычное русло. Ребята опять заводят музыку, режиссеры переключаются на танцы. Андрон, словно в отместку за мой отказ сотрудничать с ним, усиленно флиртует с Юлькой и приглашает ее, раскрасневшуюся, танцевать. Тарковский галантно подает руку Лене – надо признать, смотрятся они вдвоем гармонично. Лева с Димой наблюдают за своими девушками с недовольством, но их танцам с гостями не препятствуют. Играет «Бесаме мучо» – мелодия, под которую произошло «грехопадение» Вики. Я вспоминаю любимую девушку, грустно вздыхаю, понимая, что уже успел соскучиться, и наливаю себе еще коньяка. Пью не закусывая. Ничего, надо просто дождаться Вику из Воронежа, а там поездка на юг и…

– Ах ты дрянь! – Димон вскакивает и бросается на Андрона. Я успеваю увидеть, как рука Качаловского возвращается с Юлькиной пятой точки на ее талию, а кокетливая улыбка на лице девушки сменяется тревогой.

Кузнецов хватает Качаловского за шкирку, под крики окружающих оттаскивает его в сторону. Андрон пытается махать руками, но против Димона с его десантным прошлым у него кишка тонка. Единственное, на что его хватает, – осыпать Димона ругательствами. Мы с Левой втискиваемся между парнями, Тарковский хватает Андрона сзади. Постепенно удается растащить ребят в разные стороны и утихомирить возмущенных «метеоритов».

Первой уходит разгневанная Юля. И ее никто не останавливает. Хочет найти себе в темноте приключений на пятую точку, за которую ее только что хватал Качаловский? Скатертью дорога!.. Впрочем, кто-то из наших ребят вскоре уходит вслед за ней по моей просьбе, чтобы проводить дуреху до станции.

Потом уходят и режиссеры в компании с припозднившимися «метеоритами». Перед этим они выпивают мировую с Димоном, повинившись, что не знали о его отношениях с Юлей. Предлагают встретиться как-нибудь всем в Москве и продолжить наше знакомство. Кузнецов после всех этих прощаний мрачно допивает остатки коньяка и уходит спать в дом. В беседке остаемся мы с Левой и Леной.

– Да уж… творческая, мать ее, интеллигенция!.. – вздыхает Коган. – Насмотрелся я в «Правде» на таких…

– И главное – они ведь искренне уверены в собственной исключительности… – качает головой Лена.

– А как же иначе – сплошные гении! – усмехаюсь я и выдаю гариковский перл, переделанный мною и посвященный лично Качаловскому: – Я вижу объяснение простое того, что он настолько лучезарен: его, наверно, мать рожала стоя и был Андроном пол слегка ударен.

Ребята смеются, и настроение наше немного улучшается. Уже в полной темноте мы убираем оставшуюся посуду, собираем мусор. После чего отправляемся спать. Вечеринка определенно удалась…

* * *

Просыпаюсь от звуков гимна СССР, разносящихся по всему дому. Смотрю на часы. Шесть утра! Какая же зараза включила радио на всю громкость? Видимо, чтобы не бегать по лестнице и не будить всех по очереди. Лежу, слушаю. Пытаюсь усилием воли стряхнуть с себя остатки сна. С удивлением понимаю, что гимн по радио теперь исполняется со словами. Оперативно они новую запись запустили, и нескольких дней не прошло!.. Гимн заканчивается, наступает время выпуска новостей. Пока одеваюсь и застилаю постель, успеваю услышать, что в Нью-Йорке нарастают волнения в Гарлеме, Северный и Южный Вьетнам продолжают обмениваться угрозами в адрес друг друга, в Москве Институту иностранных языков присвоено имя недавно умершего Мориса Тореза – председателя компартии Франции. И вести с полей, куда же без них. Бодрым голосом диктор перечисляет, где и сколько по стране собрали зерновых – страда в полном разгаре.

Спускаюсь вниз, застаю там довольного жизнью Леву, который слушает радио. Так вот кто нам раннюю побудку устроил! Ленок гремит посудой на кухне и, судя по запахам, готовит на всех завтрак. Яичница обыкновенная. Правда, с колбасой.

– Лева! Шесть утра!