Вдоль белой полосы - читать онлайн книгу. Автор: Яна Перепечина cтр.№ 27

— Вот точно ты сказала! Вообще расставаться не хочется!

— А мы и не будем, во всяком случае, сократим расставание. Мы же на три дня в Суздаль и Владимир едем, — напомнила Марьяна Сергеевна.

— Ур-р-ра! — завопил их одноклассник Фима Порываев.

Все остальные поддержали его. А Марьяна Сергеевна, вместо того, чтобы сердиться на них за плохое поведение, улыбалась светло и радостно. Агата со своей первой парты смотрела в её нежнокожее, будто золотистое от лёгкого загара и россыпи конопушек, лицо, ясные большие глаза и облако слегка растрепавшихся очень светлых волос, сколотых на затылке, и не верила, что всё это происходит с ней.

Во Владимир они ехали на переполненной пятничной электричке. Сначала все стояли, но постепенно места начали освобождаться. Сразу же усадили гитаристов, и началось веселье: песен за два с небольшим месяца они все выучили великое множество, и теперь дружно вспоминали самые разные, от шуточных, до серьёзных. Другие пассажиры не только не возражали, но и с удовольствием подпевали, если знали слова, с удивлённым одобрением поглядывая на них.

На место прибыли уже в темноте. Их сразу же погрузили в автобус и повезли на турбазу, находившуюся неподалёку от Суздаля. Место это живо напомнило всем их летний лагерь. Настроение от этого стало ещё лучше. Улеглись спать все далеко заполночь.

Когда все уже собирались ко сну, в коридоре раздался звонкий голос Нюры:

— Народ! Хотите повеселиться?

Разумеется, они хотели. Тогда Нюра отвела всех в туалеты, до которых пока ещё никто не добрался. Туалеты и правда оказались оригинальными. В большой комнате с тремя огромными, наполовину замазанными белой краской окнами на высоком постаменте стояли в ряд унитазы. И всё бы ничего, но целомудренная белая краска на окнах заканчивалась ровно на той высоте, где располагались унитазы.

Посмеявшись, все разошлись по комнатам. А утром, при свете осеннего солнца, за окнами необычного туалета они увидели ещё и лавочки, установленные в три ряда точнёхонько перед ними.

— И у кого какие версии? Для чего всё это? — подбоченясь, строго поинтересовалась отсмеявшаяся Нюра, которая на правах первооткрывателя привела на утреннюю экскурсию тех, кто вчера не успел насладиться зрелищем.

Но вопрос так и повис в воздухе, поскольку узнать, что и как привело к созданию такого оригинального туалета, они не успели: во дворе их уже ждал экскурсионный автобус.

Целый день они были на ногах, переходя от музея к музею, от монастыря к монастырю. И в этой суматохе Нюру с Агатой даже умудрились забыть в одном из музеев. Девчонки засмотрелись на работы златошвеек и не успели на автобус, который должен был отвезти их на обед. А остальные каким-то удивительным образом в суматохе не заметили этого.

Когда они не обнаружили автобус на обычном месте, Нюра растерянно поглядела на Агату. А та махнула рукой:

— Ничего пойдём пешком. До нашей базы километров пять, не больше.

— Я дорогу не знаю…

— Зато я запомнила. Не переживай, дойдём.

И они пошли, но идти пришлось недолго. Остальные, конечно, обнаружили пропажу. И в чистом поле за городом девчонки увидели, как навстречу им по схваченной морозцем дороге едет автобус, а из его распахнутых окон им машут обрадованные одноклассники.

Встречали их так, словно они вернулись из кругосветного путешествия. Затисканная и зацелованная Агата смеялась и обнимала друзей, снова понимая: вот оно, счастье.

Остаток каникул Агата провела у бабушки в Реутове. Каждый день она водила Киру, которая тоже была с ней, гулять, выбирая места поближе к той улице, где, как она полагала, жил Никита. Но так его и не встретила. Теперь уже каникулы ей казались чрезмерно короткими: ведь дни таяли, а вместе с ними и надежда хоть одним глазком увидеть Никиту.

А тут ещё и Кира с бабушкой масла в огонь подлили. Как-то вечером они сидели втроём на маленькой кухне и лепили пельмени. Разговор зашёл о даче, которую все нежно любили и по которой скучали. И вдруг семилетняя Кира с каким-то странным отчаянным выражением лица выпалила:

— Я дачу сильнее всех люблю!

— Почему? — удивилась бабушка.

— Потому что у меня там любовь!

Бабушка вопросительно глянула на старшую внучку. Агата пожала плечами: она ни о каких влюблённостях сестры не знала.

— И какая же у тебя любовь? — мягко улыбнулась бабушка, всегда очень серьёзно относившаяся к рассказам внучек.

— Никита. — Гордо произнесла Кира, а Агата оторопела.

— Кирочка, — вмешалась бабушка. — Никита, конечно, очень хороший парень. Но ведь он для тебя староват. Вот Агате он, пожалуй, лучше бы подошёл. А давай мы лучше Агату за него замуж выдадим? А ты будешь его любить как родственника.

— Давай! — неожиданно легко согласилась Кира, которой было не важно, кому принадлежит объект любви, лишь бы был рядом. Тем более, что старшую сестру она обожала.

Агата лишь дёрнула плечом:

— Вот ещё. Я себе кого получше найду.

— Ах, Агатушка, — вздохнула бабушка. — Если бы таких как он было много, мир был бы счастливее, потому что счастливее были бы женщины. Ты не отмахивайся, а лучше присмотрись.

Агата, стремясь как можно скорее закончить непростой для неё разговор, сделала вид, что закашлялась и ушла в ванную. Если бы бабушка знала, что она давным давно уже даже не присмотрелась, а просто сразу увидела Никиту. И всё. Жизнь её раз и навсегда изменилась.

В конце мая у Лики был день рождения. Никита с подарком и цветами после долгого дня в институте очень торопился в их съёмную квартиру, однако жены дома не застал. Тогда он позвонил тёще, думая, что Лика ушла к родителям. Но её не было и там. Поначалу Никита не беспокоился, ревнивым он не был, не думал, что место женщины исключительно у плиты, а на улице ещё не стемнело. Поэтому он погулял с Ликиным французским бульдогом Хоббитом, к которому очень привязался, покормил его и отправился на кухню мыть посуду. Родители воспитали его так, что он не считал никакую домашнюю работу зазорной, не подходящей мужчине, и с одинаковой лёгкостью мог положить плитку или убрать квартиру. Только готовить не слишком умел. Но при необходимости что-нибудь, конечно, сварганил бы и ни сам не умер от голода рядом с полным холодильником, ни ближним бы не позволил. Поэтому и Лику он предпочёл дожидаться, занимаясь накопившимися делами, а не изводя себя ревностью или раздражением.

Но стрелки на часах приблизились к полуночи, Никита заволновался, вышел на улицу, сам ещё не зная, что будет делать и куда пойдёт. Он стоял в тёмном дворе и оглядывался по сторонам, когда из-за угла вывернула явно хорошо отпраздновавшая Лика. Выпивала она не часто, но даже лёгкое опьянение превращало её в человека на удивление склочного и малоприятного. Трезвея, она эту свою особенность не забывала и, возможно, именно поэтому почти не пила. Но сегодня, видимо, решила расслабиться.