2039 - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 3

Я ел автоматически, если бы мог заряжаться от розетки, с восторгом бы перешел, а так, как корова какая-то, жую траву, ем точно так же, как ели троглодиты, даже мясо, пусть даже синтезированное, но все равно… Эх, скорее бы в сингулярность, когда разом покончим с этим диким наследием!

С экранов потоки новостей, пусть даже строго отфильтрованных моим мозгом, то есть никакого спорта, шоу-бизнеса, жизни кинозвезд, мимишных зверюшек, только политика, экономика и наука.

Общество расколото и все больше радикализируется. Ушли в прошлое партии республиканцев, демократов, зеленых, борцов за права меньшинств и животных, исчезли когда-то воинственные феминистки, и сейчас мир разделен на людей и транслюдей.

Это уже настоящее разделение, даже по внешности: транслюди обычно не скрывают имплантированные гаджеты, большинство вообще выставляют их напоказ, как раньше гордились золотыми зубами, бриллиантовыми серьгами или дорогими смартфонами.

Среди молодежи в моде биохакерство, что время от времени приводит к смертям энтузиастов, но иногда выдает положительные результаты, что тут же подхватываются и тиражируются, а серьезная наука сердито огрызается, что это нужно изучать, исследовать, а то кто знает, как это откликнется в стотысячном поколении через миллион лет…

Никому пока не удалось достичь бессмертия, но именно нелегальные биохакеры наткнулись на возможность «отката возраста» и таким образом сумели продлить жизнь дальше видового предела, хотя пока и непонятно, до какого предела и с какими побочками.

Кухонные манипуляторы быстро собрали со стола использованную посуду и отправили в моечную машину. Я успел спасти только стакан с не допитым Ульяной соком, а над столом вспыхнул экран с крупным мясистым лицом заведующего нашим отделом Костолома.

Вообще-то он Камнеломов, но почему-то такую вроде бы простую фамилию выговаривать трудно, сперва то и дело называли Камнегоровым, что звучнее и как-то правильнее, а потом как-то само получилось, что сократили до Камнегора, затем переправили в Костолома, на что сперва возражал, но против мнения коллектива переть трудно, смирился, да и, как чудится, такая кликуха даже льстит, люди его уровня стараются хотя бы выглядеть костоломами.

Он всмотрелся в меня с презрительным выражением матерого сержанта, что смотрит на поступившего в его распоряжение новобранца.

– Только завтракаешь? – спросил мощным голосом, таким только поднимать солдат в атаку. – Нормальные уже землю пашут!

– Так то нормальные, – ответил я. – Я ж не Лев Толстой.

– Я вас всех сделаю нормальными, – пообещал он зловещим голосом. – Все строем ходить будете! С песней.

– Да, – сказал я, – конечно. И с барабаном на шее.

Он нахмурился, его солдафонским шуточкам даже поддакивают, что еще смешнее, не признают авторитет, хотя наш директор Скурлатский, академик и лауреат международных премий, поставил начальником отдела именно его, а не меня, как ожидали наши сотрудники, но я все равно работаю так, как считаю нужным, сотрудники прислушиваются ко мне, а при встрече с Камнеломовым вытягиваются в струнку и отдают ему честь, что тому наверняка нравится, хотя и хмурится, подозревая скрытые издевки на каждом шагу.

Судя по его досье, был капитаном школьной команды, потом капитаном футбольной в универе, служил контрактником в военизированных частях кибернетической защиты, ухитрился там защитить кандидатскую, но быстро вышел в отставку и каким-то образом сумел внедриться к нам в качестве шефа над большой группой высоколобых, которых в армии презрительно зовут яйцеголовыми.

Кроме общего командования отделом он отвечает за сбор информации, хотя, на мой взгляд, с этим гораздо лучше справляются поисковые системы. Правда, директор института уверил нас, что Камнеломов уже отобранную информацию еще раз просеивает через тонкое сито, чтобы предоставить нам самое ценное, для этого и назначен начальником отдела, но я еще тогда возражал, что это тонкое сито вряд ли с правильным диаметром ячеек.

Ульяна прошла по кухне, Камнеломов поймал ее взглядом и весело заорал:

– Привет, Уля!.. Твой супруг всегда занят своей как бы важной работой, на тебя ноль внимания, а я вот готов заскочить к вам и в реале. Покажешь еще разок спальню?

Она запнулась с ответом, быстро взглянула в мою сторону. Я знал, что пару раз занимались этим делом, Камнеломов старается утвердить надо мной доминантность, и хотя секс с женщиной ему тоже пресен, но желание показать свое превосходство надо мною тогда взяло верх, а что толкнуло Ульяну, не знаю, но это было давно, на этот раз она лишь покачала головой и ответила с полнейшим безразличием:

– Ничем. С доллами интереснее, а нам зачем портить отношения?

Он нахмурился, но тут же сказал подчеркнуто довольным тоном:

– Ты права, умница. Даже не представляю, как досталась такому зануде, как твой нынешний муж.

Она улыбнулась, но уверять не стала, что я не зануда. Кто оправдывается, тот уже проиграл, женщины по факту своего рождения знают основы довольно примитивной человеческой психики, тем более мужской.

– Заходи, – ответила она мирно. – Зато кофе с нами попьешь.

Он отшатнулся на спинку кресла, сделав это преувеличенно резко.

– Что-о? Все еще пьете кофе, как дикари?.. И у тебя муж после этого считает себя футурологом?

Она улыбнулась шире и ответила подчеркнуто скромно:

– Считает, раз уж и другие считают.

Намек попал в цель, вчера центр Гэллапа сообщил, что я вхожу в десятку самых ярких, хотя и очень неоднозначных молодых футурологов мира.

Уголок рта Камнеломова дернулся, Ульяна заботливо придвинула к краю стола распечатанное на принтере печенье, то самое, которое предпочитает, в памяти принтера это хранится в числе приоритетов, а я никак не выберу время, чтобы стереть это на фиг так, чтобы не задеть остальные рецепты.

– Кушай, дорогой, – сказала она нежно и поцеловала меня в макушку, – невероятно вкусно… Волшебно!

Камнеломов, массивный и мышчатый, наблюдал с экрана, как огромный кот, что смотрит на беспечных мышек, маленькие глазки под массивными надбровными дугами зло блеснули.

– Яркость и скандалы, – сказал он военным голосом, – не синонимы. А твой супруженец больше известен наглыми выходками и неуважением к авторитетам. Насчет удачных прогнозов это у него случайно. Или по пьяни.

– Он не пьет, – напомнила Ульяна.

– Брешет, – заявил Камнеломов. – Все брешут, кроме меня. Правда, я тоже иногда, но редко и только по делу государственной важности.

Я поинтересовался:

– А ты чего по личной связи?.. Через двадцать минут буду в лаборатории Сокола, а потом у себя на месте. Все равно там увидимся.

Он сделал вид, что почти согласен со мной, а то слишком уж выдает некую заинтересованность, развел руками в картинно-оперном жесте.