Император - читать онлайн книгу. Автор: Олег Кожевников cтр.№ 22

Как я себя ни клял за распоряжение Хохлову перегнать царские кареты в Гатчину, но понимал, что по-другому сделать не мог. Если бы не ротмистр, то командиру Ингушского полка приказал бы занять место в карете и сделать пробный прогон царского кортежа до Гатчины. А причиной этому была настоятельная рекомендация барона Штакельберга. Рудольф Александрович, будучи главным церемониймейстером императорского двора, детально расписал порядок действий Михаила на завтра. Событие предстояло неординарное – официальное утверждение Сенатом нового российского царя. И в этой церемонии Михаил должен был прибыть на царской карете, на ней же должен был подъехать на службу в Исаакиевский собор, а затем в сопровождении церковных иерархов направиться в Зимний дворец. Где на Дворцовой площади будет происходить торжественная часть – небольшой парад юнкеров и некоторых частей Петроградского гарнизона, фейерверк, выступления общественных деятелей, и всё это завершали народные гуляния.

Не знаю, как после такого теракта народ будет гулять, но отменять мероприятие ни в коем случае нельзя. Если отменю мероприятия в честь официального вступления на престол нового императора, то это будет частичной победой тех сил, которые организовали это преступление. В этот момент у меня окончательно вызрела идея отменить к чёртовой бабушке сухой закон. Не время сейчас думать о здоровье населения. Вопрос сейчас стоит вообще о существовании русской нации. Допустим, Октябрьская революция произойдёт, то сухой закон всё равно накроется медным тазом. А в ходе Гражданской войны и ВОВ народ начнёт потреблять водку не меньше финнов или ирландцев. А это известные выпивохи, многие из которых настоящие алкоголики. Эта идея родилась не на пустом месте. Мы с Кацем много раз обсуждали вопрос отмены сухого закона. По логике жизни, его нужно было отменить, но очень этого не хотелось. Такое благое дело – и поганить своими руками. Но сейчас, когда подумал о настроении людей, которые соберутся на Дворцовой площади, я пожалел, что в стране введён сухой закон. Пускай он особо не соблюдался, но на официальном мероприятии его нельзя было нарушать. Так бы распорядился поставить на площади несколько больших палаток-рюмочных, и праздник для народа был бы обеспечен.

Несмотря на то что в голове носилось масса мыслей, внешне я не выражал никаких чувств на выкрики ворвавшегося в кабинет Первухина. Присутствующие, глядя на меня, тоже молчали. Не принято было в этом времени в присутствии императора первым выражать своё мнение. А тем более что-то предлагать. Кац уже вжился в это время, поэтому тоже молчал. Пришлось мне нарушать тяжкое молчание. А так как я уже прошёл некоторую школу жизни, командуя корпусом, то стенать, сокрушаться о гибели Хохлова и искать виноватых я не стал, а сразу же начал распоряжаться. Сначала, обращаясь к Первухину, выкрикнул:

– Заткнись, поручик! Хватит паниковать. Доложить по форме – кто сообщил о нападении, где оно произошло и какие меры предпринимаются, чтобы изловить нападавших бандитов?

Первухин ещё не начал отвечать, как я сделал новое распоряжение, но уже присутствующим гостям, заявив:

– Всё, господа, на сегодня разговор наш закончен. Господин Глобачев, вы лично отвечаете за расследование этого бандитского нападения.

После моего пассажа уже более спокойно и информативно Первухин доложил:

– Ваше величество, несколько минут назад прискакал всадник Ингушского полка с известием, что в пяти верстах от Гатчины было совершено нападение на охраняемые ими кареты. В результате этого неожиданного и подлого нападения имеются многочисленные жертвы. В том числе погиб ваш адъютант ротмистр Хохлов. Выжившие джигиты под командованием командира конвоя штабс-ротмистра Султана Бек-Борова вступили с бандитами в бой.

– Прискакавший вестовой далеко?

– Никак нет! Ожидает вашего вызова в приёмной.

– Давай зови сюда. Может быть, он сможет более внятно обрисовать ситуацию? И наверняка, отправляя вестового в Гатчину, Бек-Боров хотел сообщить мне не только о факте нападения на конвой.

Первухин козырнул и практически мгновенно испарился, а через пару секунд на его месте возник бородатый джигит с взлохмаченными волосами. Да-да, это было редкое зрелище – воин Туземной дивизии без лохматой папахи. Что это именно джигит «дикой» дивизии, а не, допустим, казак, можно было определить только по наличию обязательного для каждого кавказского воина кинжалу. И говор его не особо отличался от южнорусского. Без особого акцента и цветистой похвальбы геройскими действиями его собратьев. Это было хорошо, не отвлекало мозг на фильтрацию поступающей информации. Поэтому доклад джигита, унтер-офицера по званию, сразу же можно было анализировать и принимать решения. А унтер-офицер, слегка путаясь в словах, сказал:

– Государь, на кареты, которые охраняла третья сотня Ингушского полка, совершено нападение.

Чтобы не перегружать мозг лишними подробностями, я перебил унтера, спросив:

– Где это случилось, и какими силами обладали напавшие на кортеж бандиты?

На секунду задумавшись, всадник ответил:

– Перед мостом через реку Ижора нам навстречу выехал броневик и два грузовика с сидевшими в них солдатами. На требование встать на обочину и пропустить императорские кареты, броневик ринулся вперёд и открыл пулемётный огонь из обеих башенок по всем трём двигающимся одна за другой каретам. А солдаты, покинув автомобили и растянувшись в цепь, открыли ружейный огонь по всадникам конвоя. Нападение было неожиданным, и в первые минуты погибло много всадников. Но джигиты, несмотря на пулемёты броневика, не бросили на растерзание бандитов царские кареты. Ахмет, хоть и был ранен, а его лошадь убита, бросился к изрешеченной пулями карете и вытащил истекавшего кровью вашего адъютанта. Но, к сожалению, ротмистр умер на руках нашего командира Султана Бек-Борова. Мы знали, что броневик не получится поразить ни шашкой, ни пулей из карабина. Но не зря вы нас учили ещё в Житомире, как можно справиться с броневиком или даже танком. И у каждого всадника со времён ещё житомирских учений имелись в седельной сумке по две бомбы, которые вы назвали гранатами. Штабс-ротмистр приказал тем, кто был ещё в седле, стремительно приблизиться к броневику и закидать его этими гранатами. Бандиты не ожидали, что кавалеристы атакуют броневик, поэтому сначала растерялись, а потом было поздно. Штук пять гранат попало в броневик, а когда он задымился, подскакавший вплотную к нему Марат сунул в пулемётную бойницу гранату. Я не знаю, выжил ли кто-нибудь в этом броневике и результат боя с солдатами из автомобилей, так как сразу после атаки на броневик штабс-ротмистр направил меня к вам доложить о нападении.

Что же, картина случившегося стала для меня более-менее ясна, и как теперь поступать, тоже. Нужно немедленно действовать. В смысле не дать джигитам перерезать горло всем захваченным в плен бандитам. А что они будут, я был уверен. Ингушские всадники, прошедшие мясорубку реальных боёв с превосходящими силами противника, были не по зубам даже хорошо обученным немцами финским егерям. А я был уверен, что это опять вылезли недобитые финские егеря. Или, вполне возможно, через дырявую русско-шведскую границу Германия продолжает забрасывать в Петроград обученных ими финских добровольцев. Уже третий раз их силами германский Генштаб пытается нейтрализовать Михаила и неизменно обламывает свои зубы. И как я думал, это не просто так и не связано с плохим планированием или слабой подготовкой операции. Всё гораздо глубже и находится вне человеческой логики. Если в нашей истории Михаила убили в Перми, то сама судьба будет хранить его, по крайней мере до 1918 года. Конечно, история, несомненно, начала меняться (чего стоит только такое событие, как взятие Ковеля), но всё-таки определённой инерцией в судьбах людей она обладала. Из этой теории выбивалось убийство Распутина в ноябре, а не в декабре. Это трагическое событие нанесло удар по моей теории, но не разбило её полностью. Просто в своей вере в судьбу я сделал сноску – каждое правило имеет исключения.