Игорь ненадолго расслабился и позволил мне наслаждаться материнством и сюсюкаться с дочкой, пригласив предварительно мою маму в гости. А сам с головой погрузился в свои шахты, биржи и рынки.
Но вот теперь снова — истерика по поводу способа выразить свои чувства. Он такой трогательный, когда беспомощный. Хотя, даже с учетом изменения моего порога чувствительности, в тайне я обожаю, когда дело доходит до наказания и Игорь не сдерживается в сексе и трахает как раньше: грубо, жестко, «наказывая». Главное не рассекретить, что это мой любимый способ наказания!
Все также, не спуская меня с рук, Игорь вызвал по рации Лидию Павловну, отдал дочь с собакой на ответственное хранение и под прикрытый смешок удаляющейся Мэри Попинс, жадно впился в меня поцелуем…
— Пойдем, Анечка, найдем деда Льюиса и не будем отвлекать Игорёшу.
— Иго-го-сю?
Мы на секунду замерли и прыснули, получая долгожданные минуты уединения на закате.
Игорь задрал мне подол и пробежался пальцами по обнаженной коже.
О, да-ааа… Все волнения, обиды, раздражения сходят на ноль, когда он так касается меня, когда ловит ртом мои губы, когда сжимает соски пальцами и стонет вместе со мной. Когда между нами нет одежды и я скольжу по его телу, впитывая аромат своей кожей, пахну своим мужчиной, моим мужем…
И когда он взрывается во мне и рычит, потому что не получилось скинуть, я растекаюсь по его груди, дрожу от спазмов удовольствия и тихо смеюсь. Ведь в итоге все равно всё будет по-моему.
— Яна, я не готов к увеличению семьи. Ты должна уважать мое мнение, — обиженно пыхтит муж мне в макушку.
А я что, я уважаю. Вот сейчас, сползаю с него, встаю на колени между ног и беру его достоинство в рот, чтобы уважать еще больше. Потому что мне мало. Мне всегда будет мало его. И я хочу получать любовь и за троих, и за четверых и за всю нашу семью, сколько бы нас не стало.
А Игорь это примет, потому что рядом со мной он может быть слабым, ранимым и нежным. А я это сохраню. Для него. Для нас.
— Оу, какой Игогоша быстрый…