«Сатурн» под прицелом Смерша - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 52

Зима, февраль месяц, приезжаю на родину в Александровск. Ни кола, ни двора, на работу не принимают. Состояние такое, что если бы был пистолет — застрелился бы, по-другому не хотел уходить из жизни. Еле удалось устроиться помощником лесничего. А тут военкомат начал бдительность проявлять: как, мол, так, ты 3 года был в плену, а уволен в 1946 году? Пришлось коротко рассказать военкому, кем я был на самом деле. А вокруг меня, как я теперь понимаю, агенты госбезопасности все время крутились. Дошел до них этот разговор.

В конце мая 1949 года меня вызвали в Москву. Я обрадовался, думал — восстановят, но меня там арестовали. Полтора года шло следствие. Постановлением особого совещания (судей своих я не видел) был приговорен к 3 годам за разглашение сведений, не подлежащих огласке, то есть за то, что я рассказал военкому о разведывательной странице в своей судьбе…»

В постановлении на арест и обыск от 1 июня 1949 года говорилось:

«…Будучи начальником учебной части «Сатурна», в своих лекциях Козлов высказывал антисоветские суждения».

Оказывается, и там советскому агенту «Следопыту» надо было вести пропаганду социалистического образа жизни и бичевать фюрера. Восхвалять Сталина и социалистический путь развития Советской России. Потрясающая логика! Вот как может «птичка» в получении конкретного результата довести оперативника до абсурда. Сегодня смешно, а тогда было грустно, больно и горько. Не дай Бог подобных рецидивов…

Как уже говорилось, полтора года шло следствие. Оставшиеся полтора года осужденный Козлов проработал чернорабочим в резиновых сапогах и телогрейке на строительстве водохранилища — месил бетон.

По другой версии, в конце мая 1949 года последовал вызов в Москву и арест. Лубянка, Бутырка, Лефортово… Полтора года шло следствие. По постановлению особого совещания при МГБ СССР Козлова обвинили «в разглашении сведений, не подлежащих разглашению…»

«Почему такая холодность ко мне? Проколов в партизанском участии и в «Сатурне» у меня ни одного не было, — часто рассуждал сам собой Александр Иванович, — Может, заняты и командиры, и начальники разгребанием накопившихся материалов за войну? Таких, как я пришло с «другой стороны» тоже много».

Вот как пояснил это время сам Козлов:

«…Но на Родине меня встретили неласково. Мне не поверили, решили, что я завербован американской разведкой. И в 1949 году арестовали. Крест недоверия я несу на себе до сих пор…

Случайно встретил своего следователя через 30 лет в Вильнюсе. Хотел узнать, знал ли он о моих боевых наградах, когда судил меня. А тот струсил и отказался от разговора. А мне всего лишь хотелось знать, было ли ему известно, что я еще в 1942 году награжден орденом Красной Звезды. Мне этот орден вручили, когда я вернулся из мест заключения. Вернулся в родное село Александровское со штампом в военном билете, что был в плену».

* * *

Вместе с тем была и другая причина равнодушия.

Вновь созданное Министерство государственной безопасности лихорадочно чистилось от засилья ставленников Берии и Меркулова в ГУГБ НКВД, которое должно было стать костяком МГБ. Генералы Смерша по праву победителей заполнили руководящие посты нового министерства. В этой чехарде было не до Козлова и сотен таких же возвращающих из-за кордона наших разведчиков, работавших в тылу вермахта, в том числе и в разведшколах Абвера.

Нельзя не остановиться на личности Виктора Семеновича Абакумова, о котором написаны сотни статей и десятки книг. Под его руководством органы военной контрразведки Смерш продемонстрировали такой уровень профессионализма, что немцы были поражены хваткой «сталинских волкодавов».

Особисты, а потом смершевцы в чистую переиграли хваленные спецслужбы, возглавляемые Гиммлером, Канарисом и Кальтенбруннером. ГУКР Смерш в буквальном смысле «задушил» Абвер и СД противника.

Этих заслуг от Абакумова никто чисто исторически не может отобрать.

Но с другой стороны, для него Сталин был мудрейшим из мудрейших людей, он был его Хозяином, а скорее — Богом. Руководитель ГУКР Смерш как верный слуга Верховного улавливал любой жест его рук и такой же оттенок выражения на лице вождя. Он боялся гнева Сталина. Но разве только он? Этот гнев бывал заслуженный и незаслуженный, но всегда жесткий, жестокий, а порой даже брутальный.

Абакумов уважал мнение шефа и беспрекословно подчинялся его указанию, но рабского и льстивого преклонения перед ним в форме низкопоклонства, которое присутствовало у близкого круга политиков первой обоймы, не существовало. Никогда Виктор Семенович не являлся подлым и коварным шептуном, каким стал его могильщик подполковник Рюмин, который в угоду Маленкову выстроил пасквиль министру госбезопасности.

Возглавив МГБ СССР, он почему-то посчитал, что продолжает быть в фаворе у Сталина, как в период Смерша. Но времена менялись — война закончилась. Менялся и сам Сталин — он старел и всякий раз вздрагивал, когда в кулуарах кто-то называл его стариком. К таким лицам он был непримирим и даже беспощаден, так как не понимал, что старость — неизлечимая болезнь. А молодость — это тоже болезнь, которая быстро проходит. Старик молодым не станет, а молодой стариком может стать, если доживет.

Он стал подозрительным под конец жизни, а поэтому часто без надобности тасовал и реформировал правоохранительные органы. Но частое реформирование не всегда во благо. Мы это сегодня хорошо знаем и усвоили. Сталин стал прислушиваться к шептунам, появившимся в его близком окружении, которых тоже менял с постоянной периодичностью.

Смерш стал всего лишь Главным управлением военной контрразведки в системе МГБ. Абакумов превратился теперь в министра, пусть значимого, но всего лишь одного из министров Советского правительства. Выше него были функционеры партийного ареопага — секретари ЦК Компартии, кандидаты и члены Политбюро. Наконец, партийный чиновник высокого уровня Н. А. Булганин возглавлял с марта 1947 по март 1949 годов Министерство Вооруженных Сил СССР.

Многие из партийных функционеров завидовали Абакумову в годы войны близостью к Сталину и не прощали ему после войны ни малейших ошибок. Порой даже провоцировали его на совершение недозволенных действий, которые в военное время проскакивали незаметно.

Министр госбезопасности СССР генерал-полковник В. С. Абакумов никогда не был политиком и никогда не умел интриговать, он всегда был толковым и исполнительным чиновником, который безукоризненно выполнял указания высшей инстанции в годы войны, подчиняясь непосредственно Сталину. Вот только время, в которое окунулся Виктор Семенович, оказалось не самым удачным для госбезопасности. Многие его предшественники были расстреляны. Он считал себя неуязвимым в обвинении предательства или нерадивости на таком важном участке государственной деятельности.

Постепенно на кремлевском Олимпе обозначились две группировки, которые к концу 1940-х и началу 1950-х враждовали между собой не на жизнь, а на смерть. Эта политическая турбулентность захватила в свои вихревые потоки с доносами и обвинениями в нелояльности и Абакумова, который много чего знал крамольного о прошлом нового хозяина Кремля Никиты Хрущева.