Жизнь в катастрофе: победи кризис сам! - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Делягин cтр.№ 88

Да, помимо вроде бы демократического Рузвельта общественные работы — причем в значительно больших масштабах — практиковал и такой омерзительный персонаж, как Гитлер. Однако не стоит забывать, что, кроме общественных работ, он организовывал также строительство дорог, производство качественных и относительно доступных автомобилей и эффективное стимулирование рождаемости. Неужели его чудовищная практика в других сферах человеческой деятельности может быть признана достаточной причиной для того, чтобы считать порождением гитлеризма нормальные дороги, качественные недорогие автомашины, детей — и, в этом же ряду, общественные работы?

Отдельной, исключительно сложной задачей является декриминализация торговли и малого бизнеса в целом.

С одной стороны, многие монополии, особенно в торговле и в коммунальном хозяйстве, носят выраженный криминальный характер, а порой даже являются структурными подразделениями организованной преступности (как иногда и сама местная власть). Ограничение произвола монополий, таким образом, оказывается объективно невозможным без декриминализации, хотя бы частичной, соответствующих сфер.

С другой стороны, криминальный бизнес (продажа нелегального алкоголя, угоны автомобилей, проституция, воровство и разбой, торговля наркотиками) разрушает общество и снижает его жизнеспособность в кризисе. При этом он затягивает в свою сферу растущее число наиболее энергичных и эффективных людей, переориентируя их силы с укрепления общества на его разрушение.

Организованная преступность неразрывно связана с коррупцией, так как не может сколь-нибудь устойчиво существовать в сколь-нибудь значимых масштабах без прочного сотрудничества с недобросовестными представителями властей.

Поэтому необходимо всеми силами, несмотря на вполне понятное сопротивление, пытаться создать общественный контроль, хотя бы за деятельностью городских властей. Разумеется, они в силу самой природы государства, созданного в нашей стране в 2000-е годы, будут противиться этому всеми силами, однако давление снизу, хотя и вызовет серьезное напряжение, способно существенно снизить норму воровства и повысить эффективность городских властей.

Следует ясно понимать, что всякая действенная попытка декриминализации с весьма высокой вероятностью может вызвать конфликт с правоохранительными органами, которые в целом ряде случаев, насколько можно понять, «крышуют» соответствующих преступников, а также прокуратурой и судебной системой, которые, естественно, будут прикрывать «своих» полицейских и энергично подавлять «критиканов» и «оппозиционеров» всей мощью государственной власти.

И, наконец, последнее, — наверное, самое неприятное, даже менее комфортное и пристойное, чем неизбежные конфликты с «правоохранительными» органами, но представляющееся абсолютно необходимым.

Общественность — вся: и формализованная, и неформальная, и лоялистская, и оппозиционная, ориентированная и политически, и культурно, — обязана всеми доступными ей средствами помогать городским властям в вымогании средств из регионального, а если есть возможность, то и из федерального бюджета.

Я называю вещи своими именами: просить всегда муторно, но наша система межбюджетных отношений настолько неадекватна, что без этого ваш город будет задыхаться без денег даже в самых благоприятных условиях, безо всякого кризиса.

Вы должны сами предлагать городским властям свои услуги в этой сфере.

С другой стороны, городские власти могут попросить Вас о не самых достойных действиях, но, если эти действия действительно помогут Вашему городу получить необходимые ему деньги, подумайте всерьез — может быть, стоит принять неприятное предложение, но помочь своему городу, а тем самым и себе самому? Разумеется, при условии, что добытые с Вашей помощью деньги пойдут на дело, на общее благо, а не будут тупо украдены.

При взаимодействии с региональными и местными властями всех уровней важно понимать, что вся государственная политика в отношении регионов построена на изъятии у них максимальных средств с последующей раздачей их части наиболее нуждающимся или громче всех кричащим о своих проблемах. Эта система обрекает регионы и местные власти на постоянную «политику вымаливания» в отношении вышестоящих бюджетов (и, соответственно, вышестоящих уровней власти), — и объективно выталкивает из власти людей с чувством собственного достоинства, желающих честно служить людям, а не посвящать свою жизнь выпрашиванию у начальства того, что им и так положено по всем законам и нормам.

В результате региональные и местные власти находятся в состоянии кадровой деградации, которая длится уже многие поколения чиновников и больше напоминает кадровую катастрофу. Однако на этой катастрофе построено всё здание российской государственности, — и при общении с каждым отдельно взятым чиновником надо понимать, что его возможная управленческая, а то и человеческая ничтожность в значительной степени носит системный, объективно обусловленный, а отнюдь не случайно индивидуальный характер.

Соответственно, с его недостатками, а то и пороками не имеет никакого смысла бороться (по крайней мере, до завершения существования сложившейся к настоящему времени в России системы): их имеет смысл только использовать.

Нулевые годы были для большинства россиян достаточно сложным временем, — чего стоит одна лишь людоедская монетизация льгот! Однако сегодня, из глубин переживаемого нами сейчас жесточайшего социально-экономического кризиса они кажутся одним из наиболее благополучных периодов на нашей памяти. И по сравнению с 10-ми и тем более с 90-ми годами, а в определенном смысле — и с концом 80-х они, безусловно, таковыми были.

Перед началом коронабесия, в конце февраля — начале марта 2020 года в ходе опроса, проведенного научно-техническим центром «Перспектива» (данные приводятся по материалам ИА «Росбизнесконсалтинг»), две трети респондентов сообщили, что им не хватает денег до следующей зарплаты и стипендии. При этом 30,9 % испытывает нехватку «незначительной суммы, чтобы чувствовать себя комфортно», а 34,6 % — значительной суммы.

Наличие сбережений признало лишь 36,4 % участников опроса (это совпадаете проведенными в апреле 2019 года опроса Levada Lab, по которым никаких сбережений не имеют 65 % российских семей). При этом 21,2 % от имеющих сбережения (7,7 % от всего населения) может жить на них до 1 месяца, 45 % (16,4 %) — от 2 до 6 месяцев, 15.7 % (5,7 %) — от полугода до года, 10.1 % (3,7 %) — от 1 до 3 лет, 3.6 % (1,3 %) — от 3 до 5 лет, 4.3 % (1,6 % от всего населения) — от 5 лет и более.

Опрос аналитического центра НАФИ дает лишь немного более оптимистические результаты: при потере основного (но не дополнительных, если они есть!) источника дохода 42 % работающих россиян могли оплачивать все необходимые расходы в течение месяца, 26 % — от одного до трех месяцев, 10 % — от 3 до 6 месяцев, 10 % — пол года и более. Среднему россиянину сбережений хватало на 63 дня.