До последнего вздоха - читать онлайн книгу. Автор: Роки Каллен cтр.№ 4

Солнечный свет рассеивается вместе с воспоминанием, и я делаю вдох.

Сейчас у медведя свалявшаяся шерсть. Он расходится по швам. Выглядит старым и потрепанным. Раньше мне приходилось подолгу крепко прижимать его к себе, чтобы успокоиться. А теперь от него почти ничего не осталось.

Я отхожу от кровати и сжимаю кулаки. Я не хочу тебя прощать. Из-за тебя мы продолжали оставаться здесь. Ты впустила его. И мне наплевать, что ты горько плачешь. Ты опоздала.

Ты опоздала на несколько лет. Но, несмотря на это, именно ты – не я – до сих пор дышишь. В моей голове что-то назойливо шевелится: «Ты слишком боялась уйти. Я слишком боялась остаться».

Эта мысль, словно угодившая в грудь пуля, проделывает во мне огромную дыру. Внутри меня бурлит только что зародившаяся ярость. Я ударяю кулаком в стену, но моя рука просто пронзает ее насквозь, и я чертыхаюсь. Когда я была жива, то редко ругалась, но в этот момент я всего лишь пятнышко среди подобных мне серых теней, и я выдаю столько нецензурной лексики, что хватило бы на целый словарь.

Я хочу разорвать этот мир на куски, но не могу даже оставить на нем вмятины.

Это не мой мир, повторяю я снова. Он не был моим никогда.

Мама,

после своего бранного монолога я чувствую себя уставшей. Но это не мешает мне продолжать попытки достучаться до реального мира. Я пробую хватать тебя, трясти, но, что бы я ни делала, у меня не получается установить контакт. В отчаянии я начинаю кричать, а потом и вовсе сползаю по стене на пол и сворачиваюсь калачиком.

Я идиотка. Идиотка! Я не должна была просто так уходить. Сбегать. Оставлять этот пропахший виски, сигаретным дымом и потом дом. Покидать эту обитель пристальных, внимательных взглядов, яростных ударов и гнетущей тишины.

Я узнаю текущие между лопатками струйки холодного пота, свое сбивчивое дыхание – даже несмотря на то, что моим легким уже не нужен воздух. Неужели те женщины из церкви были правы и человек, совершивший суицид, действительно попадает в ад? Я к тому же еще и внебрачный ребенок. Когда меня будут хоронить, уж точно не положат в священную землю.

Похороны? Разве не ими ты должна заниматься, мама? Или они уже состоялись?

Я смотрю на кровать. Ты все еще лежишь, свернувшись, как ребенок.

Поэтому я до сих пор здесь? В этом промежуточном, неясном, несуществующем месте? Я еще не обрела вечный покой в земле? Или это потому, что я некрещеная? Или все это всего лишь сон?

У меня болит голова. Я захожу в ванную и смотрю в зеркало. Сначала я ничего не вижу, но затем – возможно, потому, что я знаю, что я здесь, – медленно начинает проступать мой силуэт, а мои черты становятся четче. Цвет моей кожи – пепельно-белый. Мои глаза на оттенок светлее, а кости проступают сильнее. Так выглядят мертвые? Я наклоняюсь ближе и внимательно изучаю очертание.

Я смотрю так, как будто мое отражение даст мне ответы, расскажет мне, почему все так и что делать дальше. Но ничего подобного не происходит. «Отвечай мне!» – кричу я.

Раздается дверной звонок, и я вздрагиваю. Моя голова резко разворачивается в сторону ванной и источника пронзительного звука. Дверной звонок? Я даже не знала, что он до сих пор работает. Наш дом на Сансет-стрит зажат между двумя пустыми таунхаусами, и никто сюда не приходит.

Я прокрадываюсь в холл, как будто кто-то может меня заметить. Хотя, очевидно, они не могут. Я призрак. Ну, по крайней мере, я так думаю. И тем не менее я крадусь. Тихо. Нерешительно. Я спускаюсь по лестнице на первый этаж, чтобы посмотреть в окно и узнать, кто стоит у нас на крыльце. Увидев знакомые ссутуленные плечи и спадающие на глаза волосы, я ахаю.

Август. Он ждет, спрятав руки в карманы и сжимая челюсть. Он нервно сглатывает и стучит. Парень озирается на подъездную дорожку к гаражу, видит твой полуразваливающийся минивэн с дверями разных цветов и начинает стучать еще громче. Он знает, что дома кто-то есть.

Я здесь. На моем крыльце Август, а я здесь, пытаюсь удержать свою руку в таком положении, чтобы она не оказалась по ту сторону стекла. Я хочу, чтобы это происходило на самом деле. Мои глаза молят о том, чтобы их увидели.

Он смотрит в сторону окна и, когда его взгляд перемещается на то место, где стою я, перестаю дышать. Но он тут же отворачивается. Снова колотит в дверь. Я слышу, как со второго этажа доносится твой стон и скрип матраса. От того, как доносящиеся из моей комнаты звуки эхом разлетаются по дому, у меня волосы встают дыбом. Я никогда не знала этого. Хорошо, что я всегда кричала в подушку.

Хорошо, что я научилась вести себя тихо, задерживать дыхание, потому что дом мог услышать все наши тайны.

Спотыкаясь, ты спускаешься по лестнице. Ты щуришься, пытаясь разглядеть лицо Августа сквозь занавешенное окно, пока наконец не спрашиваешь:

– Кто там?

В первый раз твой голос звучит слишком тихо. Он хриплый. Поэтому ты переспрашиваешь во второй раз, предварительно прочистив горло.

– Кто там?

– Здравствуйте, миссис Уокер? Я, я Август Мэ…

Ты приоткрываешь дверь и выглядываешь из-за нее глазом, вокруг которого нет синяка.

– Я знаю тебя.

Из твоих уст это звучит как обвинение – я не знаю, почему.

– Я… я… просто слышал…

Он замолкает. Я смотрю на него. Он выглядит намного младше, чем в моих воспоминаниях. Он что, просто хотел убедиться, что это не шутка? Что все по-настоящему? Чего он ожидал? Я пытаюсь вспомнить, когда он в последний раз стоял на этом крыльце, и не могу. Я пытаюсь вспомнить, когда мы в последний раз разговаривали, но в моей памяти лишь туман. Что-то за ним прячется, шевелится, но не может пробиться, чтобы просветить меня.

Август ждет, когда ты начнешь говорить. Я понимаю это по его лицу. Но ты не произносишь ни слова.

В конце концов говорит он.

– Это… правда? Про Элли?

Ты ошарашенно смотришь на него, как будто не понимаешь, о чем речь. Как будто больше не понимаешь родной язык. Едва заметно ты киваешь и закрываешь дверь, отгораживаясь от парня и реальности, запирая нас внутри, и создается впечатление, что ты притворяешься, будто бы я дома, просто в другой комнате, будто бы все в порядке, хотя мы обе знаем…

Что это не так.

Ты съезжаешь по деревянной двери, а Август стучит снова,

и снова,

и снова,

но его стук не такой громкий, как стук моего сердца. Забавно, как бешено и исступленно бьется мое сердце – сердце призрака.

Мама,

я смотрю на тебя.

На тебе надета твоя рабочая форма, но твоя смена должна была начаться несколько часов назад. С тех пор как пару лет назад тебя взяли кассиршей в продуктовый магазин, ты не пропустила ни одного рабочего дня. Но ты уселась на пол у двери и сидишь, прижав руки к вискам.