Все твои грязные секреты - читать онлайн книгу. Автор: Диана Урбан cтр.№ 33

Я не пошла следом.

И это был последний раз, когда я видела ее живой.

Теперь папа стоял рядом со мной, скрестив руки на груди, и, прищурившись, глядел на строки вокальной партии на экране.

– Выглядит неплохо.

Я фыркнула, пытаясь стряхнуть с себя печальные воспоминания.

– Правда?

– Понятия не имею. – Мы оба рассмеялись. – Так что, эта бесплатная программа неплохо справляется? – Папа обеспокоенно наморщил лоб. Когда в прошлом году мой ноутбук превратился в бесполезный кирпич, я отказалась взять старый ноут Мэгги, так что мне пришлось купить подержанный. Та классная программа для записи нот, к которой я привыкла, на нем не запускалась. А лучшие из совместимых программ оказались слишком дорогими.

– Ага. Прекрасно подходит. Я почти закончила трек; это – конец третьего акта.

– О, отлично. – Он заметно расслабился. – И останется еще один, верно?

– Точно. – Я улыбнулась. Папа знал, что я уже закончила пятый акт: ему нравилось, когда я регулярно сообщала ему, как продвигается дело. Он был впечатлен тем, что я создаю саундтрек для пьесы Шекспира, и даже перечитал ее, чтобы потом слушать, имея общее представление о происходящем на сцене.

– Эмбер! – крикнула мама сверху.

– Ах да. – Папа вытер рукой верхнюю губу. – Там к тебе кто-то пришел.

– Правда? – Кто это мог быть? Все разъехались на лето. Прия отправилась в Индию – навестить бабушку, а Саша, Мария и Эми поехали в качестве наставников в какой-то спортивный лагерь для чирлидеров в Пенсильвании.

– Ага. Но я тебе напоминаю. Тебе не разрешается ходить на свидания, пока тебе не исполнится сорок семь. – Я подняла брови. Он сделал то же самое, но не добавил ни слова, так что я бросилась наверх, перепрыгивая ступеньки.

Добравшись до прихожей, я встретилась взглядом с Робби, который пришел ко мне домой, держа в руках красную розу. Видимо, для меня. Легкие сдавило так, что у меня перехватило дыхание.

– Привет, – наконец, смогла выдавить я. Мама стояла рядом с лестницей, улыбаясь во весь рот. Я не видела Робби с начала каникул. После того случая с Филом Праттом я отменила наше свидание. Потрясение было слишком сильным, и меня напрягала сама мысль о том, что можно ходить на свидания, с кем-то целоваться и вообще хорошо проводить время.

Но тогда Робби решил, что самое главное в жизни – заставить меня рассмеяться. Он засовывал записки в мой шкафчик с такими дурацкими шутками, что я не могла сдержать смех. Например: «Как называются протухшие спагетти? Пропаста!» Мне особенно нравилось, когда он пытался проиллюстрировать свои шутки – например, изображал, как один маффин пугается другого, говорящего. Каждый вечер мы допоздна переписывались, соревнуясь, как долго нам удастся продержаться, используя одни только эмодзи. Я все сильнее убеждалась, что Робби – ботан, притворяющийся спортсменом. Причем невероятно симпатичным спортсменом.

– М-м? В чем дело? – Я посмотрела на розу. Варежка уже как следует обработал лодыжки Робби, вытер своей мордочкой все его джинсы, но, несмотря на окружавший его избыток милоты, Робби выдержал мой взгляд.

– Я хочу сводить тебя на карнавал. Ну, знаешь, по случаю твоего дня рождения.

Кажется, я отчетливо расслышала, как мама взвизгнула.

– Мой день рождения завтра. Погоди, откуда ты вообще знаешь, что у меня день рождения? – В восьмом классе я удалила свой профиль в фейсбуке, и я была почти уверена, что не говорила ему, когда родилась.

Он улыбнулся.

– Прия мне написала.

Каждый раз, на выходных после 4 июля, в городе устраивали весьма непритязательный карнавал, и мы с Прией ходили туда на мой день рождения. Когда мы были маленькими, он казался нам самым волшебным местом в мире, словно к нам в гости приезжал Диснейленд. Потом наши родители свозили нас в настоящий Диснейленд, и мы поняли, что на самом деле – ничего подобного. И все-таки мы продолжали ходить туда ежегодно. Хотя на этот раз Прия находилась на другом конце мира, она позаботилась о том, чтобы я продолжила нашу традицию.

– Впрочем, неважно, – сказал Робби. – Я догадался, что у тебя могут быть планы на завтра, так что решил: украду тебя сегодня. – Он передал мне розу, и я взяла ее, стараясь скрыть улыбку. Внутри разливалось тепло, от которого приятно покалывало все тело, а пальцы слегка дрожали, словно я быстро выпила слишком большую порцию капучино.

Мама выглядела так, словно вот-вот взорвется от радости. О боже. Как неловко. Я повернулась к ней и к папе, который, наконец, тоже поднялся наверх.

– Не против, если я пойду? – Как бы там ни шутил папа, я не знала, разрешат ли мне родители на самом деле пойти на свидание – весной я не рассказывала им про Робби.

– Конечно! – сказала мама. – С каких это пор тебе нужно спрашивать разрешения, чтобы сходить куда-то с друзьями?

С тех пор, как не стало Мэгги. Мне не нужно было произносить эти слова вслух, чтобы мама их услышала. Ее улыбка погасла.

После того, как не стало Мэгги, мои родители словно забыли о своих строгих правилах. Я думала, что они не выпустят меня из дома, стремясь защитить, но вместо этого они разрешали делать что угодно – главное, чтобы я писала маме сообщения. Они словно ходили вокруг меня на цыпочках, опасаясь хоть чем-нибудь расстроить.

– Отлично, – сказал Робби, который вообще не понял, почему мы так переглядываемся. Папа, кажется, тоже – он слишком сосредоточенно рассматривал Робби. – Так… ты не хочешь сначала переодеться?

Я опустила взгляд на свою однотонную пижаму и лохматые тапочки в виде кроликов. И пижама, и тапочки были залиты розовым лимонадом. Ладно, по крайней мере, на мне был лифчик, но я все равно ужасно покраснела.

– Верно. Сейчас вернусь.

Я убежала в свою комнату, положила розу на стол и переоделась в джинсовые шорты, блестящую футболку и «конверсы», а затем поднялась наверх, прежде чем папа успел предупредить Робби, что мне запрещено ходить на свидания ближайшие тридцать лет.

– Напиши мне, когда доберешься, – окликнула меня мама.

До карнавала мы доехали за несколько минут. Когда мы вышли из машины, Робби купил мне билет и огромную порцию розовой сахарной ваты. Я терпеть не могла сахарную вату, но все равно взяла ее, надеясь, что мой нервно сжавшийся желудок справится с тошнотворной сладостью.

– Уже чувствуешь себя старше? – спросил он.

Я хитро улыбнулась.

– А ты завтра меня спроси.

– Уже почти завтра.

Я пожала плечами:

– Мне не нравится думать о том, что я становлюсь старше.

– Что? – Он игриво толкнул меня в плечо. – Ну же. Тебе уже семнадцать! – Да. Семнадцать. Мэгги тоже было семнадцать, когда она умерла. – Ты, типа, даже одну пятую жизни еще не прожила.