И он направился к двери – высокий, широкоплечий, но тяжело передвигающий ноги. Это свидетельствовало о том, что, несмотря на ранний час, он выпил уже слишком много и его клонило в сон. Кейт поднялась и потянулась, подчеркнув этим жестом всю красоту своего тела.
– Должна сказать, что вы все – скверная компания, – произнесла она. – Пойдемте, мисс Браун, вы поможете мне распаковать вещи. А потом я намерена тоже немного вздремнуть.
Зария встала и бросила взгляд на Чака. Он, казалось, без слов понял ее взгляд и проговорил:
– Вы найдете меня на корме, если я вам понадоблюсь. А пока до свидания. Он протянул руку и любовно пожал пальцы Зарии. Сделав над собой усилие, она улыбнулась в ответ и последовала за Кейт в большую каюту, располагавшуюся напротив кают-компании.
– Ваш жених очень обаятелен, – заметила Кейт. – Где вы с ним познакомились?
– В… Лондоне, – ответила Зария, отметив про себя, что должна обо всем сообщать Чаку, чтобы их слова не противоречили друг другу.
– В нем что-то есть! Кого-то он мне напоминает, только я не могу вспомнить кого. А как вы познакомились?
– Мы… нас… познакомили, – ответила Зария.
– Вы очень умная девушка, если сумели окольцевать такого мужчину, – отметила Кейт. Она оглядела Зарию с головы до ног. Ее мысли было нетрудно прочесть – такое очевидное презрение сквозило в ее голубых глазах. – А теперь, может быть, приступим к делу? Сами видите, какой у меня беспорядок, – сказала она.
Беспорядок был ужасающим. Комната была заставлена чемоданами. Одни были закрыты, другие стояли полупустыми. Часть одежды из них была разбросана по стульям, другая свисала с крышек, словно Кейт, вынимая что-то со дна, совсем не беспокоилась о тех вещах, которые лежали сверху.
К счастью, в каюте было множество встроенных в стены шкафов с искусно расположенными подставками для обуви и бессчетным количеством полок и ящиков.
Зария начала аккуратно раскладывать вещи, стараясь удержаться от завистливых взглядов на изящное белье и ночные рубашки всевозможных цветов и покроя, на полные нейлоновых чулок пластиковые сумки, на костюмы, платья, брюки и вечерние туалеты. Все это благоухало изысканными духами Кейт.
– Как вы считаете, на яхте честные слуги? – спросила у нее Кейт, когда она складывала оберточную бумагу в уже пустую коробку.
– Я в этом убеждена, – ответила Зария.
– Я взяла с собой бриллианты. Не хочется, чтобы их стащили, – продолжала Кейт. – Наверное, лучше было оставить их в банке.
– Так было бы безопаснее, – согласилась Зария, но Кейт возразила:
– Мы можем не вернуться в Нью-Йорк. По крайней мере, вернуться довольно нескоро. Эди непредсказуем.
Зария с удивлением посмотрела на нее:
– Значит, вас пригласил мистер Морган?
Кейт, лежавшая на спине, подняла стройную ножку к потолку.
– Разумеется, – ответила она. – Я уже два года считаюсь его девушкой. Могу заверить вас, он просто сногшибателен.
– А чем он занимается? – спросила Зария. Кейт опустила ногу и резко села на кровати.
Зария почувствовала, что почему-то ее вопрос оказался нескромным.
– Вы очень быстро справились со всеми вещами, – сказала Кейт. – Если вы уже закончили, я, пожалуй, посплю. Во время морских путешествий мне всегда хочется спать.
– Да, конечно, – ответила Зария. – Остался всего один чемодан. Если хотите, я разберу его тогда, когда вы проснетесь.
– Хорошая мысль, – сказала Кейт. – И огромное вам спасибо за все то, что вы уже сделали.
– Не стоит благодарности, – ответила Зария.
Она была рада уйти отсюда и, прикрыв за собой дверь, чуть не бегом поднялась по трапу на палубу. Ей надо было поговорить с Чаком и узнать, что значило его странное поведение в кабинете, его слова, которые он написал ей на листе бумаги. Этот лист он потом засунул поглубже в карман брюк, чтобы впоследствии, по всей видимости, уничтожить.
Она поднялась на палубу. Мистер Вирдон удобно возлежал в одном из красных кресел под тентом. Рядом с ним сидел Эди Морган и что-то настойчиво говорил ему. Виктор Джакобетти заснул в кресле неподалеку.
Зария тихонько проскользнула мимо, надеясь, что они ее не заметят. Она нашла Чака там, где и ожидала, – на другом конце палубы, вдали от надпалубных строений, где трудно было подслушать их разговор.
При ее приближении он хотел подняться с кресла, но она быстро опустилась на палубу рядом с ним, подогнув под себя ноги.
– Рассказывайте, – выдохнула она.
– Дайте мне свою руку и смотрите на меня так, будто вы соскучились без меня. Может быть, за нами наблюдают.
Она послушно протянула руку, и он сжал ее хрупкие холодные пальцы в своих больших крепких руках.
– Мне кажется, я поймал птичку, – мягко произнес он. – У вас дрожат пальцы. Не надо бояться.
– Но я не могу, – ответила она. – Я не понимаю, что происходит.
– Я тоже, – ответил он. – Но они явно что-то подозревают.
– Откуда вы знаете?
– Я обнаружил микрофон новейшей марки. Он был прикреплен к письменному столу. У меня создалось впечатление, что Джакобетти намеренно удерживал меня в своей каюте. Он из кожи вон лез, чтобы заинтересовать меня разговором. В это время, должно быть, Морган и пристроил микрофон.
– Но зачем? Зачем? – недоумевала Зария.
– Просто, чтобы убедиться.
– В чем убедиться?
– Что мы те, за кого себя выдаем.
– Почему это может иметь для них такое значение?
Мгновение он колебался, будто не решаясь что-то сообщить ей, но потом подчеркнуто равнодушно заметил;
– Может быть, Вирдон решил, что раскопает что-то сенсационное. Все археологи стремятся быть первыми и не хотят, чтобы сведения о раскопках просочились до того, как они заявят свои права на открытие. А я могу оказаться шпионом из другой экспедиции.
– Да, разумеется.
Зария почувствовала разочарование, потому что ожидала услышать от него что-то совсем другое. Ей казалось, что за всем этим скрывается какая-то тайна, и сейчас он раскроет ее. Глупо, наверное. Ему не в чем признаваться ей.
– Они все – очень странные, – наконец произнесла она.
– А что вы думаете о Вирдоне? – спросил Чак.
– Не знаю… Он непохож на тех археологов, с которыми я раньше встречалась. Правда, все они были уже пожилыми.
– И вы ожидали увидеть старика?
– Нет, мне рассказывали, что он молод и сделал блестящие открытия в Мексике. Но… я почему-то представляла его совсем по-другому. Правда, для него археология – всего лишь побочное увлечение.