И восстанут мертвые. Смерть знахаря. Любопытство убивает - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Беллаирс cтр.№ 120

– Эти важные джентльмены – странный народ! Правда, Элис?

– Пожалуй. Но слышали бы вы, как наш хозяин играет. Рояль у него словно разговаривает, правда. Иногда он играет музыку точно в кино: ну, вы понимаете, когда герой говорит своей девушке, что любит ее. Так вот: стоит ему заиграть такое, и я не могу удержаться от слез…

Громкий окрик снизу прервал сентиментальные откровения Элис.

– Эй! Что это вы там делаете так долго? – сварливо воскликнула Грейс. – Я думала, вы пришли осмотреть чердаки. Негоже вам вдвоем крутиться в спальне. Спускайся сейчас же, Элис, и чтобы я больше такого не видела.

Бедная Элис смутилась и опрометью бросилась вниз, а констебль Пенроуз из полицейского управления Эвингдона торопливо поблагодарил рассерженную Грейс, вежливо попрощался с ней и, не услышав ничего в ответ, исчез за дверью.

Тем временем Литтлджон и Олдфилд беседовали о механических пианино с Майором Крабтри из Эвингдона, мастером на все руки. Отец мистера Крабтри, бывший боец кавалерийского полка йоменов Трентшира, мечтал о высоком армейском звании для своего сына, однако скудные средства родителя не могли обеспечить ребенку военную карьеру. Вот почему Крабтри-старший нарек сына Майором, и тот носил это имя всю жизнь за вычетом срока службы в армии, когда возмущенный старшина приказал ему взять себе имя Уилфред.

Крабтри принял детективов у себя в мастерской, походившей на нечто среднее между лавкой торговца древностями, военно-морским складом, музыкальным торговым центром и букинистическим магазинчиком. Литтлджон не удивился бы, узнав, что хозяин еще и «барыга», сбывающий краденое. Майор не носил ни пиджака, ни воротничка, но на его толстой шее болтался черный галстук. Круглую, как апельсин, голову покрывал легкий пушок. Редкие длинные зубы напоминали маленькие фортепианные клавиши, пожелтевшие от времени. У него были тучный живот, пухлые руки и толстые ноги. Он с хитрецой взглянул на посетителей.

– Ну, инспектор Олдфилд, что привело вас ко мне в этот чудесный день, сэр?

За свою долгую жизнь Майор Крабтри освоил множество занятий. Торговал всякой всячиной, собратья по ремеслу уважали его за широкие познания и прозорливость. Вдобавок он был человеком начитанным. Еще мистер Крабтри промышлял ювелирным делом, робкие влюбленные парочки приходили к нему тайком в поисках дешевых обручальных колец и неизменно, к полному своему удовольствию, получали желаемое в дальней комнатке позади лавки. Он играл на фортепиано по слуху и настраивал едва ли не все инструменты в городе. Крабтри считался также искусным слесарем. Однажды он открыл хранилище местного банка, когда один из служащих потерял ключ. Дело закончилось тем, что разъяренные владельцы перевели управляющего в какую-то глушь и заменили не только замок, но и дверь хранилища.

– Среди ваших товаров есть пианола, мистер Крабтри? – спросил Олдфилд. – Если есть, нам бы хотелось, чтобы вы объяснили, как действует этот механизм и как долго играет э… Запись? Не знаю, как ее называют.

– Вот те раз! Интересно, что в следующий раз понадобится вашему брату полицейскому? Прежде всего вот что: если я даю вам советы, то, значит, я свидетель-эксперт. Плата за мои услуги – пять шиллингов.

– Ну же, Майор. Сейчас не время торговаться.

– Ладно. У меня есть пианола в задней комнате. Идемте.

Торговец повел детективов сквозь беспорядочное нагромождение старой мебели и всевозможного скарба, пахнувшего ветхостью и запустением, в комнатку, захламленную даже больше, чем лавка. В дальнем углу стояло пианино. Крабтри расчистил путь себе и своим спутникам, и все же полицейским пришлось с трудом протискиваться к инструменту.

– Вы не хотите купить это механическое пианино, инспектор? Я уступил бы вам его подешевле. Например, за двадцать футов… и в придачу возьмите пятьдесят валиков с отборнейшей музыкой.

– Нет, меня не интересует покупка, я пришел не за этим.

– Пятнадцать фунтов. Это мое последнее слово.

– Да замолчите, наконец, Майор, дайте мне сказать!

Апельсиноголовый торговец окинул инспектора лукавым взглядом, хохотнул, умолк и принялся цыкать зубом.

– Я хочу выяснить, как долго может играть такая штука, если не менять пластинку или валик… Не знаю, как вы это называете. Возьмем самую продолжительную запись.

– Ну, это много от чего зависит, инспектор. Все валики разные, разумеется. Одни проигрываются за десять минут, другие за полчаса, а бывает даже, что и за сорок пять минут. Давайте выберем самый долгоиграющий валик из тех, что у меня есть, и проверим.

Детективы не горели желанием сидеть в затхлой комнате и слушать пианолу, однако не видели иного способа проверить правильность своей версии. Майор Крабтри с азартом приладил валик к хитроумному устройству.

– Хорошо, Майор. Ну что, приступим?

Старьевщик придвинул к пианино дряхлый вращающийся табурет, сел, принял важную позу и засопел. Затем поддернул истрепанные манжеты рубашки, подтянул бесформенные брюки и нашарил ногами педали.

– Это самая длинная запись из всех, что я держу. Называется «Джетти-ди-ю». Приятная мелодия. Одна из моих любимых. Сейчас начнется.

Литтлджон взглянул на пустую коробку из-под валика и прочитал: «Jet d’Eau» ^[102]. Майор Крабтри с гордостью представил свой музыкальный шедевр, и зазвучали бесчисленные трели, передававшие, вероятно, шум водяных струй самого разнообразного происхождения, от фонтанов и гейзеров до садовых шлангов и водосточных труб. Звенящая мелодия рассыпалась каскадом звуков, журчала, грохотала, стремительно бурлила и ревела, а мистер Крабтри самозабвенно слушал, не замечая мальчиков, которым не терпелось купить иностранные марки, и двух женщин, что пришли избавиться от старой домашней утвари. Инспектор заметил время, когда пианола начала проигрывать запись, и с нетерпением ждал окончания. Наконец музыка оборвалась, а валик со скрипом и шипением отъехал в сторону. Мистер Крабтри передвинул какие-то рычаги, нажал на педаль и смотал широкий рулон перфорированной бумаги обратно на валик.

– Прекрасно! – воскликнул он. – Прекрасно! Берите все за двенадцать фунтов. Это ваш последний шанс. Ну уж ладно, десять фунтов. Продаю себе в убыток!

– Ради бога, Майор, замолчите, – со смехом произнес Олдфилд. – Запись звучала почти полчаса. Это средняя цифра?

– Как я сказал, инспектор, бывает, музыка длится и дольше. Большие сонаты, «Венгерские рапсодии» Листа, полонезы Шопена. Зависит от произведения. Но если вы развлекаете гостей, я не беру в пример танцевальные мелодии, кто захочет сидеть и слушать фортепианную игру больше чем полчаса? Кто, я вас спрашиваю?

– Что ж, мы оба признательны вам за помощь, Майор. Считайте, теперь я у вас в долгу.

– Не стоит благодарности, инспектор Олдфилд. Я всегда рад помочь правосудию. Вы же знаете.