Каникулы в Санкт-Петербурге - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Богатырева cтр.№ 3

Cтраница 3

Почему-то казалось важным приехать обязательно одной, чтобы не встречали. Так, чтобы не провожали, все равно не получилось бы. Провожая, папа очень волновался и очень старался этого не показывать. Сборник стихов поэта Таганова перекочевал из чемодана в ручную кладь, но читать во время перелета Полина не стала, так и держала книгу в руках, проверяя периодически, на месте ли письмо, не потерялись ли тетрадные листки.

О том, что всякое путешествие начинается с первого шага, Полина не думала. И о том, что, уходя, ты уходишь навсегда, потому что вернешься уже не тем, кем был, – тоже. Потому что это ясно и так.

Важно не место, а человек, так считала Полина. Куда бы ты ни отправился, ты возьмешь с собой себя, и это тоже настолько понятно, что обдумывать тут нечего. Некоторые носят с собой целые миры, и рядом с такими людьми даже окружающее пространство становится почти бесконечным.

Человек – это его поступки, его действия, события, которые с ним происходят.

И еще – раньше она никогда никуда не ездила одна. Никто не запрещал, просто всегда получалось, что на каникулы – с папой и сочувствующими друзьями семьи.

Теперь, в университете, она наверняка подружится с кем-нибудь из приезжих, они поедут большой компанией к нему (или к ней) на родину. Махнут все вместе за город. Практика может быть где-нибудь. Да просто на каникулы с подругами уедет.

Но вот чтобы прямо совсем одной – это, может быть, первая и последняя возможность. В глубине души Полине все-таки было страшновато, а может быть, папины молчаливые переживания ей передавались. В конце концов она сунула в последнюю минуту в чемодан мягкую игрушку – мишку. Тут же пожалела и сама устыдилась такой своей неуверенности и сентиментальности, тем более что отец заметил. На ходу придумала, что будет слать ему фотки, как мишка гуляет по Питеру, – как гулял садовый гном в фильме «Амели». И еще мишка будет читать книжку. Поэта Таганова.

Вот о чем она размышляла, сидя на своем посадочном месте, закрывая откидывающийся столик на пластиковую защелку.

На электронной карте все было так доступно и понятно. Прямота линий! Это восхищало и завораживало Полину. Как можно заблудиться в городе, где каждый уголок и закоулок – от широких проспектов до маленьких улочек, соединенных сквозными проходными дворами, – пронизан логикой? Оказалось, еще как можно заблудиться. Система выстраивалась, если смотреть на город с высоты полета спутника, на этом логика заканчивалась.

И ведь было же кому ее встретить! Зачем же она отказалась? Полина протискивалась сквозь толпу чьих-то родственников, чьих-то коллег, гидов с табличками, ожидающих прибывших туристов, вышедших на охоту таксистов. Аэропорт Пулково был настолько же огромным, насколько и нелогичным. Полина блуждала в поисках выхода, радуясь, что чемоданчик нетяжелый. Время шло, а выход все не находился. В какой-то момент она начала подозревать, что бродит по кругу, поскольку снова вышла к той же самой статуе, представлявшей собой помесь человека и самолета, белой и на вид пластиковой. Предполагалось, что это ангел с самолетными крыльями и почему-то турбинами.

Потом выяснилось, что таких ангелов здесь множество и по кругу она не ходила.

Следующей неприятной неожиданностью стала погода. То есть погода как раз была хорошая, но это и было плохо. Потому что, собираясь в дорогу, Полина взяла с собой минимум одежды, теплой и по возможности водонепроницаемой: парку-ветровку, кеды на толстой резиновой подошве, толстовку с плотным капюшоном. Питер же – город дождей, и все такое. А на улице была не просто жара – жарища. Низкое бледно-голубое небо как будто выгорело, стало серо-голубым и слепящим глаза, с белым солнцем посередине. И поля вокруг аэропорта были жухлыми и уж точно выгоревшими. Пекло неимоверно. Воздух был тяжелым и влажным, как в тропиках. Полине казалось, что даже солнечные очки запотели.

Душная, набитая до отказа маршрутка довезла ее до ближайшей станции метро, которое оказалось гораздо глубже, чем она себе представляла. Эскалатор опускал ее вниз, под землю, минут десять, не меньше. На станциях было чуть прохладнее, но все равно душно, и даже подземный ветер, который задувал из туннеля во время прибытия поезда, тоже был какой-то горячий.

Полина не первый раз была в метро, но в таком неудобном оказалась впервые. Станции то лепились друг к другу, то образовывали длиннющие перегоны. Для того чтобы пересесть на нужную ветку, необходимо было пропилить сначала по одной ветке, потом перейти на другую, проехать несколько станций по ней и только потом оказаться на той ветке, которая тебе нужна. При том что от исходной точки до нужной тебе станции, судя по карте, было смешное какое-то расстояние.

Так что пока все выходило совсем не так, как представляла себе Полина. Она-то воображала, как выйдет на светлый Невский под темным свинцовым небом в оспинках дождя, полной грудью вдохнет морской северный воздух и мысленно воскликнет: «Я в Питере!» А вместо этого она воскликнула: «Блин, так мне надо было на Технологический институт-2, а не на Технологический институт-1?» Потом выяснилось, что до Невского проспекта вообще можно было добраться без пересадок, по прямой ветке, и это больно ударило по Полининому самолюбию. Выйдя на Невский, она сделала селфи с подписью о том, что сельский в городе себя чувствует не то чтобы плохо, а как корова на льду или как рыбка в пустыне.

Потом она перепутала Большую Морскую улицу и Малую Большую Морскую. Или просто Малую Морскую? В общем, на встречу к Максиму она откровенно опаздывала. Было жарко, пыльно и душно. И восклицать: «Я в Питере!» – не хотелось совсем.

* * *

Максим яростно копался в шкафу, чувствуя себя при этом неимоверно глупо. Чувство собственной глупости только подтверждало опасения, что он – далеко не самая яркая личность, далекая от таких приземленных вопросов, как «Что люди надевают, когда хотят произвести хорошее впечатление?» и «О чем говорить с девушкой, если ты ее никогда не видел и, возможно, в жизни она окажется совсем не такой, какой казалась в интернете?».

А если она окажется еще лучше, чем казалась раньше? И что люди вообще надевают в таких случаях? Как они должны выглядеть, чтобы их полюбили?

Андрей по любому поводу рядился, как на праздник, и наивный Максим так бессердечно над ним посмеивался.

А сейчас он заправлял футболку в джинсы и становился похож на ботаноподобного дрыща. Яростно выдергивал полы – и в его внешности сразу появлялось что-то от помятого алкоголика. Дело могла бы спасти рубашка, накинутая поверх футболки, ее можно было не застегивать или застегнуть, но не до конца, и вышло бы более-менее сносно. Но чистой рубашки не нашлось.

В конце концов Максим напялил куртку и сразу почувствовал себя лучше. У куртки было множество достоинств, а недостаток всего один – она была курткой, а на улице стояла жара. Но Макс так боялся опоздать и с ходу зарекомендовать себя тем самым полным идиотом, что времени на сомнения уже не оставалось.

Явившись на час с лишним раньше оговоренного срока, Максим миновал летнюю веранду и забурился в самый дальний угол полуподвального помещения, который, несмотря на вечер выходного дня, пустовал, – желающих сидеть между кондиционером и колонкой было мало.