Всего лишь сон - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Филатова cтр.№ 24

– Кто там? – неуверенно спросила Меган. Только сейчас она заметила, что стоит в ночной рубашке до колен цвета темного шоколада на тонких бретелях, на ногах не было даже носков. «Если снова грязь или болото, – подумала она, – я этого не вынесу».

– Кто там? – повторила она.

Ручка зашевелилась. Меган сделала два шага назад, готовая увидеть что угодно, но не то, что она увидела, когда открылась дверь. Перед ней стояла она же – в «шоколадной» ночной рубашке с босыми ногами, а за спиной – все та же комната.

Было ощущение, что она подходит к зеркалу: каждое движение, каждый шаг их совпадал. Две одинаковые девушки с напуганными глазами и распущенными волосами подходили друг ко другу, копируя каждый жест. Комнаты вокруг них начали сглаживаться и исчезать, вместе с кроватями, на которых спали два одинаковых белых кота. Меган подняла правую руку, а вторая Меган синхронно повторила за ней. «Мое сознание разделилось», – подумала каждая из них перед тем, как их ладони соприкоснулись, и Меган проснулась.

Снова.

Она открыла глаза. Перед ней были ее руки, лежащие на руле ее автомобиля, которым Меган давно не пользовалась. Она не любила водить машину, и хотя считала себя достаточно уверенной в себе личностью с серьезным подходом к жизни, все же боялась, что однажды ей не хватит быстроты реакции для своевременного реагирования на дороге в экстренной ситуации.

Но она сидела за рулем. «Еще один сон», – обозлившись, подумала она. На ней был кожаный пиджак бардового, почти к коричневого, цвета, черные брюки и ботинки. Двигатель работал. Меган стала выглядывать из окон машины, чтобы понять, где она находится, но это место не было ей знакомым. Заглушив двигатель, она вытащила ключ и вышла из машины, ощутив чувство приятной ностальгии и успев подумать: «Когда проснусь, обязательно заберу машину со стоянки».

Это был въезд на небольшой мост, проходящий над широкой железнодорожной развилкой. Было темно. Внизу бесконечное переплетение металлических артерий железной дороги вызывали головокружение, стоило только посмотреть на них с высоты. Меган чувствовала, что впереди кто-то есть, но ей было не страшно: вся паника и страх остались в прошлом полусне, а на этом этапе пока еще никакие другие чувства, кроме любопытства, ею не овладели. Опасности не было – она знала. Но она знала, что и в безопасности быть уверенной никогда нельзя, особенно, если под тобой железная дорога.

Там стояла женщина. Она облокотилась на ограждения, смотрела вниз и тихо хлюпала носом.

– Вам помочь? – спросила Меган.

Женщина испуганно обернулась: она явно не ожидала кого-то здесь увидеть.

– Я просто…

– Что произошло? – спросила Меган.

– С чего вы взяли что у меня что-то произошло? – переспросила женщина. Меган удалось ее немного разглядеть: ей было до сорока лет, светлые волосы, небрежно собранные в хвост, опухший от слез красный нос, который то и дело хлюпал, не давая соплям, смешанным со слезами, вытечь на верхнюю губу.

– Даже не знаю, – улыбнулась Меган, – может, я сделала вывод, исходя из вашего состояния?

– Я просто прогуливаюсь.

– Хорошо, хорошо. Я поняла, – сказала Меган, уже продумывая дальнейшую речь, как и подобает хорошему психологу, но потом решила послать куда подальше все свои психологические знания и «включить» в себе обычный, человеческий режим. – Послушайте, мы незнакомы. И мне должно быть абсолютно плевать, что у вас случилось, но так оказалось, что я сейчас здесь и скорее всего, я действительно здесь, – Меган оглянулась по сторонам. – Так что давайте, выкладывайте, что вас заставило прийти сюда в такое время ночи. Уж точно не любоваться этим серым пейзажем загородной грязи. Я даже не знаю, где мы находимся, но я хочу помочь, хотя бы потому, что время у меня есть, а чем еще заняться в этом месте – я пока не придумала.

Женщина удивленно слушала незнакомку. Часть ее хотела послать ко всем чертям эту нахалку, но часть все же отчаянно желала найти в ней близкую подругу-утешительницу, которой можно залить слезами все плечо.

– Моя дочь, – сказала наконец она, – ушла.

– Всего-то? – Меган приподняла от удивления левую бровь, облокотилась на капот своей машины и сложила руки в замок.

– Я воспитываю ее одна, – поток изливающейся исповеди наконец набирал силу, чтобы обрушиться на Меган. Она не была против. – Я все для нее делала, – продолжила женщина, отойдя на пару шагов от ограждения, – я допоздна работаю, отказываю себе во всем, чтобы обеспечить ее. Ей всего двенадцать… Она всегда выглядит аккуратно и опрятно, у нее лучшая одежда, я слежу за ее питанием и здоровьем. У нее есть все. Но неделю назад она ушла жить к моей матери, которая не только ее поддерживает в этом решении, но и настраивает против меня. Я выждала два дня, но, когда я приехала к ним, дочь, стоя за спиной своей бабушки, кричала, глядя мне в глаза, что она меня ненавидит, что я испортила ей всю жизнь, что она больше не хочет жить со мной, потому что не любит меня. Она называла меня такими злыми и грубыми словами, которые, словно нож, впивались мне в сердце. Только не со стороны груди, а в спину, потому что такое предательство от самых близких мне людей я расцениваю не иначе, как удар ножом в спину. Мне было очень больно. Я пыталась отвлечься, успокоиться, но ничего не выходило. Силой забирать я ее не хочу, да и не смогу. Надеяться и ждать, что она поумнеет и вернется… А если нет? Я прощу ее, безусловно, я прощу. Но забуду ли? Это так больно… У вас есть дети?

– Нет, – тихо ответила Меган.

Но сказать она хотела совсем другое. Как психолог, она должна объяснить этой женщине, что подростковый возраст, в который вступает ее дочь – это сложный этап, к тому же, вероятнее всего, здесь присутствует психологическая зависимость самой этой молодой женщины от ее матери, которая, в свою очередь, теряя контроль над взрослой дочерью решила взяться за свою внучку, еще не осознающую, что бабушкина чрезмерная забота – вовсе не забота, а самореализация своих лидерских желаний и не растраченная материнская энергия, отсутствие уверенности в себе и своей значимости, ведь стремление к тотальному контролю своих близких чаще всего возникает у тех, кто сам себя не реализовал в этой жизни, ничего не добился, кроме как умение держать в страхе неподчинения родных. Меган могла бы объяснить, что, скорее всего, девочка-подросток, ходячий закипающий гормональный гейзер, который вот-вот вырвется наружу, скоро не просто сама порвет отношения с властной бабушкой, но еще и устроит ей скандал похлеще, чем устроила матери, ведь манеру командовать она теперь начнет списывать со своей сердобольной бабули, после чего вернется к маме.

Меган бы могла, но не стала.

– Я вас понимаю, – сказала она, – хорошо понимаю. Правда, детей у меня нет. Но, поверьте, я немного знаю о том, как устроена психология подростков. К тому же я тоже была девочкой-подростком. Нет, из дома я не уходила. Но все еще можно обернуть в лучшую для вас сторону. Поймите, она ждет. Она ждет, когда вы придете к ней и начнете умолять ее вернуться домой, говорить, как вам плохо без нее, как не можете спать, как давит грудь в области сердца (Меган вспомнила свои приступы тревоги). Но тогда она победит. Нет, не ваша дочь. Ваша мать одержит победу. Она будет с довольной ухмылкой снова стоять за спиной вашей дочери, потешая свое самолюбие за то, что у нее в очередной раз получилось установить свои правила над вами обоими. О, да, общество учит нас ценить семью, превозносить семейные отношения поверх своих личных потребностей. Бла-бла-бла… Знаете, что? – Да пошло оно все! Наша жизнь – это не сон, это куда хуже. Монстры во сне хотят нас поглотить, монстры в жизни хотят получить над нами контроль. О, да, простите, но я имею наглость назвать вашу мать монстром. Дочка – глупая девчонка, которая решила поиграть с вашими чувствами в силу недопонимания, к каким последствиям это может привести. Но вот ваша мать, которая не просто потакает капризному подростку, а является ее куратором – вот настоящий монстр. И вы не совершите преступления, если оборвете с ней связь. Перережьте, наконец эту сорокалетнюю пуповину, которая болтается за вами на километры. От нее уже несет гнилью!