По волнам жизни. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Всеволод Стратонов cтр.№ 39

Комиссар применял такую тактику: предъявлял мне то или иное требование. Сообразуясь с интересами дела и с полученной из Петрограда инструкцией, я в некоторых случаях ему отказывал. Серегин не настаивал — такую, очевидно, он имел инструкцию, — но написал на меня жалобу, в своем освещении, «в совет». Там создавалось против меня возбуждение.

В трудном был я положении, когда комиссар потребовал передачи ему банкового шифра — на время. По банковой обстановке, знающий шифр мог бы наделать банку большие убытки. Поэтому шифры хранились в несгораемом шкафу и были доступны только управляющему и его заместителю контролеру. Если где-либо в России терялась книга с шифром, тотчас же заводился другой шифр.

По поводу требования Серегина я созвал совещание старших служащих. Мы решили, ввиду невозможности сопротивляться, шифр ему дать, но об этом составили протокол, который подписал и он. Все это имело для меня последствия.

Служащие, в громадном большинстве, относились к комиссару очень отрицательно, и это составляло его слабую сторону. Не надеясь на чиновников, он повел агитацию среди солдат и сторожей. Собирал их по вечерам для агитационных собеседований. Старик сторож, почтенный человек, мне говорил:

— Прямо не знаем, куда нам пристать! Видим, что «они» неправы. А идти против них — нам не поздоровится. Угрожают!

После месячной агитации Серегину удалось часть сторожей перетянуть на сторону большевиков. Несколько приверженцев получил он и среди чиновников, но только из числа тех, кто подвергался от меня взысканиям по служебной почве. На собраниях, отделяясь от остальных, эти чиновники садились рядом с Серегиным и голосовали по его указанию.

Никакого, зато, успеха не имел Серегин среди служащих барышень. Они его прозвали, за острый нос на бледном лице, зеленым дятлом. Это прозвище за ним укоренилось.

Старик, двинский чиновник, спрашивал:

— Неужели, Всеволод Викторович, «им» за это ничего не будет? Так и пройдет?

— Кто же может знать будущее…

Курьезно, что уже месяца два спустя, живя в Москве, я читал в ржевской коммунистической газете отчет Серегина по его комиссарской деятельности: «Целых два месяца пришлось мне бороться с управляющим Стратоновым, которого, однако, чиновники поддерживали. Мне удалось только, путем долгих убеждений, образовать свою, коммунистически настроенную группу среди низших служащих, и тогда мы смогли овладеть банком».

Лица, соприкасавшиеся с военно-революционным комитетом, передавали отзывы оттуда:

— Недовольство управляющим Стратоновым очень велико. И, если б не благоразумное большинство, он не только был бы уже отстранен от должности, но сидел бы в тюрьме.

А спустя несколько месяцев Серегин нашел в банковской библиотеке для служащих, создание которой я всячески поддерживал, мою книгу «Солнце». Прочитав ее, Серегин говорил служащим:

— Если б я раньше познакомился с этой книгой, ни за что не стал бы выживать из банка Стратонова!

Удочка, на которую поддались низшие служащие комиссару, была, конечно, материальная сторона. Серегин все им говорил о несправедливости, жертвами которой они являются. Они, низшие служащие, получают мало, живут в тесных квартирах, а вот чиновники — и прежде всего управляющий — получают много.

Приходят ко мне депутаты от низших служащих. Депутацию возглавляет счетчик Прохоров.

— Что скажете?

— Мы пришли заявить, что считаем справедливым получать такое же содержание, как и вы, господин управляющий! Потому что — мы также работаем!

— Очень хорошо! Выберите между собой кого-нибудь, кто сядет на мое кресло — управлять банком.

— Почему же это?

— Если жалованье одинаковое, так и работа должна быть одинаковая. Пусть ваш избранник садится сюда, а мне даст свою шашку и револьвер. Я стану на дежурство часовым.

Депутаты мнутся, переглядываются… Косятся на Прохорова.

— Нет, — заявляет Прохоров, — нам это не подходит!

На ближайшем общем собрании — тогда распоряжением деньгами банка для своего вознаграждения уже завладели служащие, — были установлены новые ставки содержания. Решения принимались простым большинством голосов. Хотя разница между всеми ставками была незначительная, но все же на ответственных должностях дали больше, чем на других, а управляющему назначили на 25 рублей больше, чем остальным…

Этот же вопрос неоднократно возникал и на следующих собраниях. Служащие время от времени сами назначали себе единовременные пособия и обыкновенно — всем в одинаковом размере. Здесь влияние Серегина побеждало. Но в вопросах, не касавшихся материальной стороны служащих, большинство все-таки шло за мной.

Сознавал я, что мое дело подвигается к развязке. Новая власть крепнет, местные попытки ее сторгнуть не имеют успеха, а общей попытки ждать не приходится. Настроение служащих падает.

Поэтому мы стали с семьей понемногу собираться к отъезду: я укладывал в ящики свою большую библиотеку, ящики сносились в особую кладовую.

Об этих сборах тотчас стало известно, и они вызвали разговоры.

— Мы храбры только с вами! — говорил Пекарский, и это отражало общее настроение.

Инцидент

Часов в восемь вечера вбегает в банк помощник контролера Б. В. Родзевич, с молодой женой. Оба — в довольно растерзанном виде.

Я как раз вышел из квартиры и поднимался по лестнице.

— Что с вами случилось?

— Мы шли по бульвару. На нас только что напали четыре солдата. Ударили сильно меня, сорвали шляпу… Мы спаслись от них в банк!

Это было одним из типичных проявлений солдатской разнузданности. Они нападали на прохожих.

Спрашиваю часового:

— А вы не дали тревожного выстрела? Надо было вызвать патруль, задержать буянов…

— Никак нет! Не стрелял…

— Дайте ваш револьвер!

Выхожу из подъезда, стреляю два раза вверх.

Едва за мною закрылась дверь, — у входа появляется толпа солдат:

— Пустите нас!

— Что такое? Зачем?

— От вас один товарищ стрелял в нас. Мы его уведем с собою!

Узнаю во главе ломящихся того большевика унтер-офицера, что первым занял с военной командою банк.

— В вас никто не стрелял, а стреляли для вызова патруля.

— Нет, это в нас! Стреляли несколько раз.

— Это — вот он!

Обращение к Родзевичу:

— Эй, товарищ! Выйди-ка к нам! Пойдем в совет!

— Стрелял не этот товарищ, а я, управляющий банком. И стрелял, чтобы вызвать патруль.

— Неправда! Эй, товарищ…

Ломятся в дверь. Привлеченные криками, отовсюду сходятся солдаты. Разговоры: стреляли нам в спину! Толпа все нарастает.