Открытка была от Анны Сергеевны. И писала она Софье.
«Софьюшка, сестричка моя дорогая, кроме тебя, нету у меня ни одной близкой души на свете. Муж и сын не в счет, мы с ними давно чужие. Только на тебя я и могу положиться в трудный час. Умоляю, прости меня за глупую выходку. Все, что есть у меня, все твое. Ну что, мир, душа моя?»
Любовь Яковлевна задумалась. Интересно, а откуда взялся тут этот флакон? Ведь такой бутылочки в корзине она не видела. Если бы видела, то запомнила бы. Бутылочка и впрямь была оригинальной. Да еще золотая цепочка, которую Анна Сергеевна явно презентовала своей сестре в искупление какой-то своей провинности. Какой именно? Об этом оставалось лишь догадываться. Но красивая бутылочка с маслом, золотая цепочка и ласковый тон записки должны были, по мнению Анны, растопить сердце Софьи.
– Долго вы там возиться будете?
В это время чайник запикал, демонстрируя готовность поделиться кипятком и возвращая Любовь Яковлевну в реальность. Она взяла заварку и вернулась к гостям. Горячий сладкий чай помог Альбине прийти в себя.
И женщина поделилась с другими:
– Знаете, когда я сейчас проснулась в той комнате, которую мне отвели для сна, то мне показалось, что рядом кто-то есть. Это было очень странное ощущение. Словно кто-то стоял поблизости и разглядывал меня.
– Вам показалось. Это все нервы.
– Я тоже так подумала. Но открывать глаза не торопилась. И знаете, что я услышала?
– Что?
– Шаги. Я услышала легкие, вроде бы женские шаги, а потом какой-то скрежет. Едва слышный. В комнате потянуло холодом, и все стихло.
Любовь Яковлевна насторожилась. Очень уж эти симптомы были похожи на испытанное ею самой.
– А где вы спали?
За Альбину ответила Светлана:
– Я устроила ее в спальне Алика.
А спальня Алика и его отца находились на первом этаже, но в противоположных концах дома. Это Любовь Яковлевна уже выяснила. И Любовь Яковлевна встревожилась. Сколько же в этом доме одновременно может находиться призраков? Двое? Трое? Двое мужчин и юноша? Или мужчина, женщина и юноша? Неужели вся семья Щербаковых превратилась в привидения и собралась вновь в своем доме?
Альбина между тем допила свой чай и умоляюще произнесла:
– Я бы еще пожевала чего-нибудь. Не осталось от обеда? Картошечки, например?
– Мы как раз пытаемся убедить нашу уважаемую Софью Сергеевну, что хорошо бы нажарить картошки. Ее все любят: и дети, и взрослые. Но она отказывается, говорит, что в доме нет ни капли масла.
– Как нет? Его же полно.
– Да, но масло в тех бутылочках, что утром забрала Софья Сергеевна, непригодно для готовки.
– Я видела масло, – настаивала Альбина. – Большая пятилитровая канистра. Растительное масло с добавлением оливкового.
Светлана удивилась.
– Правильно. Именно такую бутыль мы и покупали. И где же она?
– Там. В комнате Алика.
– Что она там делает?
– Понятия не имею.
– Пойдемте, посмотрим.
Они отправились в комнату Алика, где Альбина подвела их к шкафу, встроенному в стену. Внутри него было пусто, если не считать пластмассовой канистры с растительным маслом.
– Она! – обрадовалась Светлана. – Живем!
А вот Любовь Яковлевна нахмурилась. Точно такой шкаф имелся в комнате господина Щербакова-старшего. Расположение было симметричным. Размеры совпадали. Разве что у отца двери шкафа были замаскированы под декоративное панно с побегами бамбука и цветком лотоса, а в комнате сына все стены покрывали мультяшные анимешки, среди которых и были спрятаны двери в шкаф.
Но это заинтересовало ее одну. Светлана же схватила бутыль и унеслась с ней на кухню.
Альбина осталась с учительницей и рассказала, как она сумела сделать свою находку.
– Сама я нипочем бы не нашла этот шкаф. Даже не подозревала о его существовании. Но когда я проснулась, то увидела, что часть стены словно бы потерялась. Рисунки на ней исчезли, получилась дыра. Я подошла ближе и поняла, что это шкаф, а его двери открыты.
– И там стояло масло?
– Да. Только масло.
– Почему же вы сразу не принесли его на кухню?
– Не знаю. Я подумала, что вы за то время, пока я спала, успели смотаться в магазин, накупили масла с запасом и часть его принесли в эту комнату и поставили в шкаф.
– Что?!
– Согласна, – отреагировала Альбина. – Сейчас это звучит как-то глупо. Но спросонья мне эта мысль показалась вполне нормальной. Лично я так и делаю. Закупаю продукты с запасом, а так как места в квартире не так уж много, распихиваю их по всем уголкам. Иногда это бывает даже полезно. Например, когда до зарплаты еще неделя, а деньги кончились, бывает очень приятно найти где-нибудь в вазе для цветов баночку сгущенки или в постельном белье обнаружить листы нури и приготовить нам с Ксюшей роллы и суши.
Хорошо еще, что она в наволочках хранит не саму рыбу! Все-таки Альбина очень чудная и странная особа.
– Ну что? Пойдемте на кухню? Поможем там?
Альбина кивнула и первой двинулась к дверям. Но не дошла до порога нескольких шагов, внезапно взмахнула руками и упала на пол. Произошло это так быстро, что Любовь Яковлевна даже не успела отреагировать. Раз! И Альбина уже лежит на полу и странно подергивается. Конвульсии были совсем слабые и вскоре прошли, но они наблюдались. А потом Альбина пришла в себя.
Открыла глаза и печально спросила:
– Я снова упала?
И не дожидаясь ответа, вздохнула:
– Как это все-таки неприятно. Уже второй раз за день. Раньше со мной не чаще одного раза в месяц это бывало. Потом приступы участились до одного раза в неделю. А теперь вот за один день дважды. Боюсь, что та женщина была права, когда утверждала, что мне нужно еще раз пройти обследование.
– Вы можете идти?
– Могу. Но боюсь, что из меня будет плохой помощник на кухне.
– Ничего. Вы просто посидите вместе с нами.
Любовь Яковлевна уговаривала Альбину, потому что элементарно боялась теперь оставить ее одну. Еще громыхнется где-нибудь, ударится головой, и привет. Много ли ей надо, доходяге. А учительница чувствовала, что убыль среди родителей и учеников в ее классе и так уже достаточно велика, чтобы она могла позволить себе потерять еще одного человека.
Глава 8
Пока готовили ужин для детей и взрослых, случилось еще несколько событий. Сначала прибежали трое детей с воплями, что в доме ими обнаружено страшное чудовище.
Услышав это, повариха хмыкнула:
– Чего-чего, а чудовищ тут хватает! Ночью из комнаты страшно выйти, всюду твари эти своими глазюками сверкают. Во что дом превратили!