Стыдобища! Я не имела права строить из себя добродетель.
Отец бы от меня отрекся. Точно! Так и сделал бы, узнай, на что именно я разбазарила свой талант и знания.
На дурман.
На дрянь, которая лишает воли.
Плевать!
Он уже отрекся от меня, когда отдал мадже. Лишил права выбора, свободы, будущего, возможности познать любовь с тем, кого я захочу сама. Все отобрал, ни крошки надежды не оставил!
И я не могу и не хочу с этим мириться.
Снова повернувшись на бок, я почувствовала тяжелую ладонь, сжавшую мое плечо.
Кожа у тигра все еще была горячей, хоть и не такой, как несколько часов назад. Ладонь скользнула выше, мягко поглаживая мои высохшие волосы и пропуская прядки сквозь пальцы. Ласка была такой нежной и невесомой, что я невольно замерла - только бы не спугнуть очередным неосторожным движением или вздохом.
Мужчина определенно спал, его дыхание оставалось размеренным и глубоким, но рука то и дело возвращалась к моим волосам и выписывала на плече и шее замысловатые завитушки. Тигр касался меня самыми кончиками пальцев, отчего по моей коже разбегались мурашки, а в груди все переворачивалось и замирало.
Грозный на вид, а такие нежные прикосновения.
Как к пустынному цветку или тонкой паутинке.
Я старалась не отдаваться этим ощущениям, но в то же время стремилась запомнить каждое из них. Видит Галакто, а после моей выходки тигр может и голову мне снести - только бы отомстить за поруганную гордость и проваленное задание.
Важное задание, раз этот странный мужчина грудью меня заслонил от удара. Не задумался, не помедлил, а бросился на врага яростно, без сомнений - чем совершенно выбил у меня почву из-под ног.
- Нам пора идти, - вдруг раздалось над ухом, а я чуть не вскрикнула от неожиданности. При этом прикосновения не прекратились: ладонь все так же скользила по волосам, а я совершенно терялась в догадках, что такое произошло за те несколько часов, что тигр спал.
Уж не сошел ли мужик с ума?
Может, яд что-то там у него в голове повредил?
- Что ты делаешь? - спросила я тихо, почти шепотом, устроившись щекой на крепком бедре. Плотная ткань штанов чуть царапала кожу, и это чувство шершавости с одной стороны и мягких поглаживаний с другой заставило меня разомлеть окончательно.
- Не знаю. - Я могла даже не поворачиваться, чтобы понять, что тигр неопределенно пожимает плечами. - Наверное, пытаюсь сказать “спасибо”. Как умею.
Усмехнувшись, я прикрыла глаза, позволяя себе всего на мгновение представить, что мир вокруг - самое спокойное из возможных мест. Что мы просто путешественники, вольные странники, решившие отдохнуть на пути за горизонт.
И эта фантазия мне нравилась.
- Словами через рот было бы проще.
- Я не слишком в этом хорош.
Я бросила взгляд на выход.
Камни окрасились красноватым золотом, солнце медленно клонилось к закату, а значит, и правда было пора выдвигаться, если мы хотели добраться до корабля, пока окончательно не стемнеет. Почему-то мне казалось, что в этот раз тигр не станет искать укрытие, а будет упрямо переть вперед даже в кромешной темноте.
- Как тебя зовут? - мой шепот был похож на тихий шелест песка. Он был едва уловим, но тигр услышал.
Рука замерла, пальцы поглаживали мой висок почти неощутимо, нащупывая дрожащую жилку, разгоняя кипящую кровь, а мужчина молчал. Упрямо, напряженно и настороженно.
- Зачем тебе?
- Кто знает? Вдруг я сбегу из дворца маджи, вернусь в пустыню и решу оторвать тебе яйца. А имени не знаю! Вот и как мне тебе искать, без имени?
- Ты сейчас отбила мне все желание представляться.
- Хорошо-хорошо, обещаю ничего тебе не отрывать.
Совершенно бессмысленный разговор, но почему-то было так легко и спокойно говорить ни о чем. О всякой ерунде, не имеющей значения.
Все, что угодно, - только бы оттянуть тот момент, когда придется выбраться из пещеры и дойти до корабля, потому что это будет значить, что мы снова движемся к Ан-Салах.
Навстречу моему уничтожению.
- Скажи, - я вычерчивала на ноге собственного похитителя узоры и завитки, вела себя совершенно беспечно - будто мы лучшие друзья, знаем друг друга тысячу лет. Это чувство родства пробралось под ребра и испугало меня. Я не должна относиться к этому человеку так! Просто не должна!
Это какая-то непонятная, противоестественная привязанность и симпатия, от которых сжимается сердце и становится так тоскливо, что хоть волком вой.
- Виго, - ответил тигр и убрал руку, будто почувствовал мой страх и смятение.
- Скажи, что такого тебе пообещал маджа?
Я должна знать.
Я просто обязана это выяснить!
Мужчина подтолкнул меня, вынуждая подняться, но ничего не ответил. Все его внимание было сосредоточено на выходе из пещеры, откуда доносилось шуршание и шипение.
Казалось, что прямо там кто-то нас ждал, но я знала, что звуки в пустыне могут обмануть.
- Уходим. Сейчас же, - сухо бросил Виго и за пару секунд перекинулся в тигра.
Кот хлестал себя хвостом по бокам и нетерпеливо порыкивал. Стоило только устроиться на его спине, как Виго сорвался с места и выскочил в объятия утихающей жары, под краснеющее небо. Рядом действительно кто-то шипел, но я прижалась к спине зверя и зажмурилась изо всех сил, пытаясь привести в порядок мысли.
Маленькая фляга с зельем казалась мне невыносимо тяжелой.
Как и навалившееся на плечи чувство стыда.
Глава 9. Виго
Внутри все бурлило и выплескивалось в сердце обжигающим ядом. Трепетная забота Занозы меня тронула, оставила где-то под кожей горящий отпечаток, настоящее клеймо как напоминание о ее доброте и моем неотвратимом предательстве.
Я все испортил, просто позволив ей выйти на палубу.
Насколько просто было бы оставаться безучастным, отстраненным и холодным. Насколько просто было бы приносить воду и держать девчонку на расстоянии.
Заноза жалась к моей спине, крепко сжимала бедрами бока и никак не хотела оставить в покое мои уши. Все время дергала за них, мяла и гладила, как ребенок, получивший в подарок мягкую игрушку. Запах девушки будоражил меня все сильнее, и я никак не мог понять, что происходит. Никогда еще моя внутренняя суть не реагировала так на других женщин - а было их достаточно, чтобы судить.
Я не хотел думать о том, что бы это могло значить.
Возможно, сказывалось долгое одиночество. Последние годы я отдавал только Мерай, ничего вокруг не видел, все - только для дочери и ее благополучия. Все мои инстинкты перестроились на защиту ребенка, ее воспитание и обучение, отчего о себе думать не было ни сил, ни времени.