Просроченное завтра - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Горышина cтр.№ 164

И Алена, утерев мокрое лицо, увидела его уже полностью одетым. Правда, оставались еще ботинки, он за ними и пошел к двери.

— Этот ребенок случайный, я не лгала тебе! — выкрикнула она ему в спину, но он не обернулся. Сел в кресло и взялся за шнурки. — Мы договаривались с Димой получить гражданство, а потом решить, хотим ли мы быть вместе или нет!

Стас обул вторую ногу — и Алена не могла понять, слушает он ее или нет, но не могла и не говорить:

— Он предлагал мне сделать аборт, если я не уверена. Но я ни в чем не уверена, Стас! В чем я могла быть уверенной? Он потерял ребенка и жену. Как ты предлагаешь мне через три месяца сказать ему: извини, но и этого ребенка у тебя тоже не будет? И жены…

Стас поднялся из кресла и взглянул на нее свысока.

— Тогда не говори ему, что изменила. Надеюсь, наши игры не отразятся на малыше. Очень на это надеюсь.

— Ничего не будет, — прошептала Алена едва различимо. — Все в порядке…

Стас вернулся за плащом. Оделся, снова полез в пиджак и, достав бумажник, отсчитал несколько купюр и бросил на столик.

— Вызови такси и езжай к матери. Ты к ней приехала.

Алена вскинула голову.

— Стас, не уходи… — Он молча смотрел на кровать мимо Алены. — Останься со мной до завтра. У тебя ведь нет срочных дел.

— Аленушка, у тебя совесть есть? Я не Саша. Мне халявный секс не нужен.

Он отвернулся, взялся за ручку, но не открыл дверь.

— Стас, я действительно тебя люблю.

Он обернулся.

— А я люблю тебя, и толку? Что ты предлагаешь с этой любовью делать? Ей не занимаются. Я не знаю, какого черта в русский язык пришло это выражение. Любовь она не в том месте. Лена, я сделал тебе предложение. Оно в силе. Я не буду лезть в твою семью. Это твое решение жить с мужем или со мной. Я не могу и не хочу как-либо на него влиять. Я не буду звонить. Я буду ждать твоего звонка. Если ты уедешь, значит не судьба. Значит, я тебя прошляпил. И так мне и надо.

— Позавтракай со мной… — взмолилась Алена, не в силах даже позы сменить.

Она сидела, поджав под себя ноги, и живот камнем придавливал ее к матрасу.

— Не могу, Лена. Это выше моих сил.

— Ты же не будешь пить?

Стас вскинул голову.

— А это я пообещать тебе не могу. Мне очень больно. Но я понимаю, что и тебя больно. Не меньше. А, может, и больше.

Он потупился, чуть пожевал губы и снова взглянул в сторону кровати.

— Береги себя, Лена. Ради малыша. И не давай ему мое имя. Оно несчастливое..

Алена прикусила губу и зажмурилась. В ушах скрипнули дверные петли.

— Стас, поцелуй меня! — прокричала она уже в пустоту.

В ответ он хлопнул дверью. Замок не сработал. Дверь оставалась открытой, но бежать за ним не было сил. Алена рухнула поперек кровати и разрыдалась в голос. Где-то подле нее, но в параллельной реальности, надрывался телефон, но она не желала отвечать на звонок. Это звонил не тот человек, чей голос ей бы хотелось услышать. Тот не позвонит.

Алена хлопнула дверью такси и направилась в парадную, но на входе столкнулась с Лидкой: школьная подружка выгуливала двух детей, мал-мала меньше.

— Привет.

— Привет.

— Слышала, ты беременна?

— Да.

— Как там в Америке?

— Хорошо.

Лидка задавала вопросы. Алена не отвечала. Бросала лишь общие фразы и наконец сумела распрощаться с назойливой знакомой и войти в подъезд. От матери она уже знала, что все привезли, все установили и все работает. От мужа она успела узнать, что в ее бизнесе ничего не работает. Она орала на него, наплевав на таксиста:

— Ты что, не понимаешь, что нас оштрафуют за такое?! Вот куда ты полез?! Да мне плевать, что она там умирает. Я в токсикоз еще и училась. А вы с Юркой могли неделю потаскать коробки. У меня нет соответствующих документов. Это не выгулять собачку. Это детская рабсила!

— Прекрати орать на меня! — прорычал Дима в трубку. — Я вообще не обязан заниматься твоими коробками. Если ты не можешь обеспечить бесперебойную работу магазина на время отпуска, то не езжай в отпуск. Я зашиваюсь на работе, которая нас кормит и о существовании которой ты, кажется, забыла. Хайскуллеры не дети, и если они за двадцатку упакуют пару посылок, дядя Сэм не будет на тебя в обиде. А я буду, если вместо спасибо еще раз услышу подобное…

— Извини, — выдохнула Алена в трубку.

— Как ты? — спросил тут же Дима. — Все в порядке? Ты же так нервничаешь не из- за каких-то чертовых ошейников. Мать недовольна стиралкой или что?

— Ничего. Гормоны. Наверное… Знаешь, он толкаться начал сильно.

— Ну и зачем ты мне это сказала? Я и так уже, как в детстве, на календаре крестики ставлю до твоего возвращения, Снегурочка. Ты там хоть тепло одета? У вас летние заморозки передавали…

— Я не мерзну. Меня приодели. Ну, ладно, мы уже почти приехали. Пока.

Она не смогла сказать привычное: «Ай лав ю хани», потому что сейчас она его ненавидела. Всем сердцем — какого черта она притащила его тогда в номер! Сидел бы и крутил дальше свои кольца. А она бы нашла в Питере работу и… Когда Стас бы наконец понял, что любит ее, она была бы для него свободной.

— Чего у тебя глаза красные? — спросила мать с порога.

Так она и скажет, что ревела полдня.

— От табака, наверное. В городе ужасно накурено. Или у меня просто чувствительность сейчас повышенная. Я и решила вернуться на день раньше.

Она первым делом открыла ноутбук и проверила рабочий сайт. Нажимая на клавиши, она шевелила губами, произнося единственный английский глагол, который отвечал сейчас ее состоянию — to hate — она действительно ненавидела всех и вся. Своего мужа, свой бизнес, свою учебу и даже — своего ребенка. Она выглянула в окно кухни — из него виднелась река и кладбище за ней — вот бы пойти и утопиться. Жить дальше не было никаких сил.

Алена шарахнула крышкой ноутбука, не заботясь о целости экрана. Вскочила из-за стола и на вопрос матери, что случилось, ответила, что идет спать. Но ей просто хотелось побыстрее сорвать с себя одежду, к которой прикасался Стас. Она прошла голой в ванную и запихнула всю охапку в новую стиральную машину.

— Алена, ты чего в таком виде?

— В каком виде, мама? Я ложусь спать! У тебя кто-то в окна третьего этажа подглядывает? В Штатах я всегда голой по утрам хожу.

— Сейчас вечер…

— У меня утро!

Алена забралась под одеяло, хотя и понимала, что не уснет: грудь ныла, живот тянуло, ноги стыли, сердце билось в грудную клетку затравленным зверьком… Ну что она ждала от этой ночи? Она хотела Стаса! И ничего больше… Если бы Руссков ограничился сексом и улыбкой, она бы проглотила обиду, и они бы разошлись по собственным жизням, может, чуть-чуть вздохнув по упущенным возможностям. Но сейчас, после его признания, когда все встало с ног на голову, разве сможет она спокойно запрыгнуть в колесо своей новой американской жизни? Стас прав — она не сможет подпустить к своему телу Диму, не сможет…