Книга Дока - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Гарридо cтр.№ 40

– Не устала я ничуть, – не меняя ритма, промурлыкала Мадлен. – Не устану никогда, не устану ни за что.

– А что ты будешь делать, когда он вырастет? – Калавера приподняла обвитую цветочным орнаментом бровь.

– Ну, когда это еще будет, – беспечно откликнулась Мадлен. – Пока вот не растет – и слава богу, и мне удобно, и ему хорошо, правда, маленький? Правда, мой сладкий?

Кулек булькнул в ответ, замычал. Мадлен плотнее запахнула одеяльце, прижала кулек к животу.

– Нам с ним и так хорошо, зачем нам еще куда-то расти?

– Шуточки у тебя, – приподнялась в шезлонге Ягу.

– Да брось, – рассеянно улыбнулся Тир. – Не цепляйся к словам. Она же реально с ним постоянно возится, и днем, и ночью. Я не знаю, что бы и делал без нее.

– Няню бы нанял, – отрезала Ягу.

Тир посмотрел на нее, наморщив лоб, как будто перед непосильной загадкой, но не успел ничего ответить.

– А зачем нам няня? – замурлыкала Мадлен, укачивая кулек. – Зачем нам чужая няня, посторонняя тетка, злая мачеха, нам и так хорошо. На ручках, на ручках, ни за что тебя никому не отдам, не выпущу из рук, ты мой сладкий, ты мой маленький. Не бойся.

Гайюс примял очередную порцию ароматного табака в чашечке трубки, поправил очки и поинтересовался:

– А когда родился этот ребенок?

Все посмотрели на Тира. Тир посмотрел на Дока, перевел взгляд на Клемса, пожал плечами.

– Да ладно, скажи, как есть, – откликнулась на его взгляд Калавера. – Все знают.

– Ну… – смущенно сказал Тир. – Через полгода после того, как Клемс погиб.

– Клемс? – переспросил Гайюс. – Это какой-то другой Клемс, или вот этот?

Калавера зевнула, тряхнула головой.

– Этот самый, скажу я, если никто другой не решается.

– А как же он с нами сидит, если он погиб? – спросил Гайюс.

– А это не ко мне вопрос, это к Доку.

– Мы о ребенке говорили, – сказал Док на крохотную дольку мгновения раньше, чем следовало бы.

– Какое благородство! – прошипела Калавера. – Это сейчас так принято, что сильные мужчины с боевым опытом прячутся за младенцев?

– Ты не права, – спокойно посмотрел ей в глаза Док.

– А всё-таки, когда это было? – снова спросил Гайюс, и Док кивнул:

– Когда это было? Кто-нибудь может сказать? – и снова посмотрел на Калаверу. – Ты можешь?

Она нахмурилась, перевела взгляд на Мадлен. Та беззаботно пожала плечами: счастливые часов не наблюдают, вот и я не стану – ни часов, ни лет. Все молча, растерянно переглядывались, как будто что-то случилось, но никто не заметил, что именно, только волна прошла – всё уже не так, но как? Что произошло? Еле заметно качнулась земля под ногами – это землетрясение или показалось? И какого ответа ждут все? И на какой вопрос?

Только шипели капли жира, падая на темнеющие угли, и едва слышно поскрипывало кресло-качалка.

Девять, сказал Рей. Доку показалось, что все услышали этот голос. Он встал, подошел к Мадлен, требовательно протянул руки.

– Не дам я его тебе! – вскрикнула Мадлен, быстро отворачиваясь, заслоняя собой ребенка. – Ты ему навредишь.

– Нет.

– Не дам!

– Мне – дашь? – тихо спросил Гайюс.

Мадлен огляделась. Все как будто потянулись к ней, и Ягу, и Енц, и Данди. Тир стоял, сжимая и разжимая кулаки, с лицом, как у сомнамбулы. Калавера переводила взгляд с Мадлен на Дока, нехорошо усмехаясь. Один Гайюс просто сидел, опустив на колени мягкие руки, просто смотрел, ничего не выражая лицом. Мадлен бросила на Дока злобный взгляд и, аккуратно обойдя его, приблизилась к Гайюсу, положила ему в руки сверток. Гайюс кивнул, молча развернул одеяло. И тут все услышали, что ребенок плачет: тихо, непрерывно, на одной тоскливой безысходной ноте. Даже непонятно было, как они могли не слышать этого раньше – одеяло не было таким уж толстым. А еще через миг они осознали, что слышали этот звук всё время, просто не замечали. Тихий монотонный вой был как будто примешан ко всем звукам, к разговорам и шелесту листвы, потрескиванию и шипению в костровой чаше, ко всем словам и вздохам, ко всему смеху, ко всему молчанию этого вечера. Но они не замечали его, почти так же, как не замечали присутствия Клемса. И все посмотрели на Клемса, а потом снова на ребенка, старательно впихивая в себя открывшееся им зрелище.

К невыносимо огромной голове, покрытой редким рыжим пухом, как будто прицеплено было крохотное тело в подгузнике и мягкой белой рубашечке и кружевных носочках.

– Ох ты ж, девочка… – выдохнула Ягу. – Как же тебя…

– Это мальчик, – поправил обретший дар речи Тир. Голос у него был, как из картона.

– А что с ним?

– Ну, как минимум, гидроцефалия, – сказал Гайюс. – А что еще… Тир?

– У нее всё, – Тир кивнул головой на Мадлен. Та сунула руку в карманы своего мешковатого пестрого платья, вынула пластиковый конверт, отдала Гайюсу.

Перебрав бумажки, он сложил их обратно.

– Так чем вы его кормите?

Тир снова кивнул на Мадлен.

– Молоком, конечно. Он же больше ничего не ест. Как ни старайся. Ну и что же теперь? Совсем не кормить? Он так любит молоко…

– Но не усваивает? – подошла ближе Калавера.

– Ну, не то чтобы не усваивает, – сказал Гайюс. – Просто оно на него действует как яд.

– Но он его любит! – всхлипнула Мадлен. – А я его люблю, я же не могу ему отказывать. Он ведь больше совсем ничего, совсем…

– Но ему же нельзя. Ты же его травишь, – сказала Ягу. – Почему ты ничего не говорила нам?

– А вы тут ни при чем! – ощерилась Мадлен, сделавшись сразу такой, какой они все ее помнили: маленькой, смертельно опасной.

– Как это ни при чем? – возмутилась Ягу. – Это же мы с Данди его сделали.

– А где Кристина? – спросил Данди.

– Ти-хо! – по слогам сказала Калавера, но сейчас не услышали даже ее. Все спуталось, говорили все разом, перебивая друг друга, только некоторые реплики взлетали над бурным потоком и не всегда можно было понять, кто что сказал.

– Казеин!

– А где Кристина?

– Он что, совсем-совсем никакой?

– Да он же говорит, вы что, не слышите!

– Ну не может он говорить, не может! Казеин же ему нельзя было…

– Вот же дрянь!

– Да что вы все гадости несете про молоко? – закричала в конце концов Мадлен. – Все же знают, что единственная подходящая и безопасная пища для младенца – это материнское молоко.

– И сколько лет младенцу? – ядовито осведомилась Калавера.

– А сколько бы ни было! Это святое!