Книга Дока - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Гарридо cтр.№ 21

– Вот поэтому мы говорим именно так.

– Но я ведь не убил. Я ушел.

– Ты уверен, что тебя хватит на это еще раз?

– Я уже не в таком… отчаянии.

– А в каком?

Док засмеялся.

– Ты прав, док, – всё еще смеясь, согласился он. – Вот так и давай: теперь ты будешь док, а я буду… как вы там меня называете? Рей? Я буду Рей. Так я не запутаюсь. Не будет соблазна подумать, что ты мой Гайюс, что я там, где надо.

– А где тебе надо быть, Рей?

– Там, где Клемс жив. И там, где все мои ребята на месте и в порядке. Это не здесь. Но я найду.

– Клемс погиб, Рей. Умер. Ты видел это, он умер у тебя на руках. Я читал отчеты об операции – это было трудное дело. Вам пришлось тяжело. Хуже, чем обычно. Если бы не твой финт со слонами…

– О, этот ваш Рей тоже придумал насчет слонов? Я почти начинаю его любить.

– То, что с тобой происходит – симптомы посттравматического стрессового расстройства. Ты это знаешь. Потому и вернулся. Твоя здоровая часть ищет помощи для страдающей травмированной части, ищет возможности удержать под контролем агрессию. Ты не можешь смириться со смертью друга…

– Не друга, док. Клемс был отличным другом, это правда, но не вся.

– Бессонница, вспышки злости, раздражения, ярости, галлюцинации, флешбэки – это всё симптомы…

– У меня нет галлюцинаций, док. И бессонницы нет. Остальное – да.

– Ты говорил, что видел Клемса.

– Ну, видел. Его вся команда видела – и ты его видел, а как же. Клемс дисциплинированный, не пропускает встречи, правда?

– Не пропускал, – согласился Гайюс.

– Вот именно. И когда мы вернулись из Климпо – когда мы вернулись из Климпо вместе с ним, – он ведь тоже не пропускал?

– Вы привезли его мертвым, Рей.

– Да. В тот раз мы привезли его мертвым. А потом – живым. Все его видели. Вся команда. Только не эта, конечно. Моя команда: Ягу, Енц, Бобби, Тир, Данди – это новенький, его так теперь зовут, я тебе уже рассказывал, почему. Они все его видели. Мои ребята. Моя настоящая команда. Господи, док, ты не представляешь, как я по ним скучаю. Оказывается, мне мало одного Клемса. Я должен вернуть их всех, чтобы они все были у меня. И Клемс. И ребята. Все до одного.

– Твоя команда в порядке, Рей. Только Клемс… И ты. Бред, галлюцинации. Тебе нужна помощь. Давай вылечим тебя, Рей.

– Да нет у меня никаких галлюцинаций! – рявкнул Док, дернулся, натянув ремни, и опал, полностью расслабив мышцы. – Ф-фууу. Без толку это. Пока, док. Иди, займись делом. Здесь ты только время теряешь. Ты не Гайюс. Я даже не хочу знать, кто ты и куда я попал. Если только ты не галлюцинация, док… Если всё это – не мой чертов бред, не адский сон… то я понятия не имею, кого ты обнаружишь на моем месте завтра. Или послезавтра. Каково этому вашему Рею там, где он сейчас, и каково ему будет проснуться в психушке. Ты аккуратнее с ним. Не залечи до полного овоща. Он не будет помнить ничего из наших разговоров. Ни вчера, ни сегодня. Потому что он это он, а я это я. И мне здесь делать больше нечего. Я полежу, подожду. Ты иди, док. Иди. Я подожду.

– Чего ты подождешь, Рей?

Док нахмурился, прикидывая.

– Ну, рыжая, пожалуй, не придет – она сейчас небось пузыри пускает и писает фонтанчиком. Ей должно понравиться.

Док улыбнулся, представляя, как нравится Рыжей писать фонтанчиком на маму и папу – где-то там, где его сейчас нет. Где-то там, где он должен быть. Док вздохнул.

– Упырица сквозь ваш спецрежим не прошмыгнет. Только если прямо в мозг, но вы ж меня глушить будете. Так?

– Ничего особенного. Просто еще немного поспишь. Это для твоей пользы.

Док расхохотался, насколько позволяли манжеты и ремни.

– Я так и подумал, док. Ничего. Я не расстраиваюсь. Честное слово. Ей ваши кордоны нипочем. И уколы твои ей нипочем. Я буду ждать ее. Надеюсь, недолго.

– Кого ты будешь ждать, Рей? – терпеливо спросил не-Гайюс.

Док раздраженно поморщился и закрыл глаза.

– Пока, док. Я еще посплю. Смерть придет и вытащит меня отсюда.

* * *

– Тссс! Ну что ты будешь делать… Давай еще качаться.

Мадлен поудобнее перехватила обернутого в одеяло младенца и толкнулась ногой – кресло-качалка застучало полозьями по полу. Чуть поодаль, свернувшись калачиком, спала мать – светлые волосы текли через край софы почти до пола.

– Давай, быстрее начнем – быстрее освободимся. Слушай меня. Вот Док меня не слушал – и где он теперь? А я ему говорю: ты псих, Док. А он мне: это все, что мне осталось, больше никого нет, я никого не нашел. А я ему: меньше надо мир колошматить, мало ли чего из этой пиньяты вывалится, обратно не запихнешь. А он: я их все расколошмачу, все эти чертовы пиньяты, и все горшки переверну, и еще под камнями пошарю. Где-то есть такой горшок, в котором я и Клемс, оба вместе, и все ребята – где-то же есть, должен быть.

И теперь что? Он там, а я здесь, и он спит за решетками и железными дверями, и я эти сорок железных дверей изглодать даже моими вампирскими суперзубами – не смогу! Это он герой и ниндзя, а не я. Я не умею проникать в закрытые заведения, еще раз поймают – не выпустят. И вот как мне его вытаскивать?

Тссс! Ну пожалуйста! Мамку разбудишь, придется ее обратно засыплять, ей кошмары сниться будут. Тише, маленький. Тише.

Я ему говорю: ты уже был там, где ты и Клемс вместе, видел своими глазами, только что не потрогал… Я бы обязательно потрогала, чтобы убедиться, а ты чего же? А он: стоп, поправка, пусть я и Клемс вместе, но чтобы я сам был не лишний, я сам с Клемсом, а не какой-то другой я. А я ему: и это уже было!

А ты еще не родился тогда. Это было как раз перед тем, как ты родился, а тогда ты был рыжей Молли, а она та еще сорви-голова! Эх, Молли, рыжая Молли… Тебе пацаном родиться в самый раз. Тсссс, тсссс!

Я туда сунулась было… За ним. И даже попала куда надо. Еле ушла. А я ему говорю: все же было хорошо, и вы с Клемсом были, что тебе еще понадобилось? Зачем опять разворошил? У парня из команды жена пропала? Откуда ты вообще знаешь, что она у него была? С его слов? Мало ли что люди говорят. Слова – пыль, прах, даже менее того: сотрясение воздуха. Вот и надо было держаться за своего Клемса, а не за всеобщее счастье радеть. Ну, ты знаешь, Дока так не образумить, у него на эту тему пунктик, он это всеобщее счастье коллекционирует, что ли? Потому что только коллекционеры так могут: убиться или убить за какую-нибудь монетку или картиночку с зубчатым краем, чтобы там бабочка какая-нибудь или штампик кривой. Нет бы радоваться тому, что есть! А ему надо, чтобы всё было хорошо, вообще всё. Ну, и что теперь?

Сбежать-то я оттуда сбежала, но это повезло просто, так уж сложилось, у меня ни плана не было, ничего. Просто как толкнуло в спину: иди, я и пошла.