Все по-настоящему - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Резник cтр.№ 2

— Клим Николаич, приехали.

— Спасибо, Гриша.

Выхожу из машины. Оглядываюсь. Ну, с тех пор, как я здесь был в последний раз — ничего не поменялось. С Институтом сердца у моей фармацевтической компании заключено сразу несколько договоров на поставку медикаментов, а еще одна наша дочка поставляет сюда протезы сердечных клапанов. Благодаря Сашкиному изобретению, нам удалось занять существенную долю отечественного рынка в области кардиопротезирования, а при помощи все тех же немцем мы планируем выйти и на международный уровень. Конечно же, если все не сорвется. Дерьмо.

С горем пополам нахожу нужное мне отделение. Ловлю пробегающую мимо медсестру и с самой обаятельной из всех улыбок, на которые я вообще способен, интересуюсь:

— Подскажите, пожалуйста, где я могу найти Татевик Багратовну?

— Она на операции. — Женская ручка вырывается из захвата моих пальцев. — Ожидайте.

— Я не могу ждать! У меня вопрос жизни и смерти.

— Кто-то умирает?

— Нет, но…

— А там, — тонкий палец тычет на закрытые двери в глубине коридора, — уже две остановки было. Ожидайте. А лучше приходите завтра. Таточка Багратовна сегодня не в духе.

Где-то в области глаза занимается противная пульсирующая боль.

— На сколько это может затянуться? — киваю в сторону двери.

— Должны уже были закончить, — отчего-то смягчается медсестра. — Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет. А туда вас все равно не пустят.

Прерывая нашу беседу, злосчастная дверь в глубине коридора резко распахивается. Из нее вылетает маленькая худенькая фигурка. Она движется так быстро, что из-за развевающейся голубой робы больше походит на привидение. Очень и очень злое… привидение.

— Ну, я же говорила! Две остановки. Таточка Багратовна такого ужас как не любит.

Привидение резко останавливается. От голубого пятна отделяются две маленькие белые ручки, касаются лица и замирают так на некоторое время, пока Тата приходит в себя. Отчего-то мое горло пересыхает. А в это время двери вновь открываются, выпуская из блока интенсивной терапии остальной персонал. Пожилой мужчина останавливается возле Таты, похлопывает ее по плечу. В коридорах довольно тихо, и до нас доносятся обрывки фраз:

— Нужно было по старинке, Тата… Это просто невероятно, то, что он выжил…

Тата приосанивается. Как будто привыкла скрывать ото всех свои истинные чувства или, не дай бог, слабость… И мне так это знакомо, но в то же время неожиданно в ее исполнении, что невольно я морщусь. А она улыбается, что-то отвечает и, стащив с головы медицинскую шапочку, отбрасывает ту в рядом стоящую урну.

— Вот же чертов упырь! Все соки он из нее выпил… — шипит рядом медсестра, но я никак не успеваю среагировать, потому что наши глаза с Татой встречаются. Наконец, «чертов упырь» заканчивает, идет мимо меня, и яполучаю возможность ей все объяснить.

— Привет. Не ожидала, что ты приедешь.

— Да я и сам не ожидал, — сознаюсь прежде, чем до меня доходит, как на самом деле она может расценить мои слова. — Кхм… Я вообще-то по делу.

Тата вздергивает совсем не по-армянски светлую бровь и одаривает меня равнодушным взглядом. Что ж… похоже, я действительно начал наш разговор не с того. Может быть, она после той ночи надеялась, что я поведу себя как-то иначе. Идиот! А ведь всего-то и нужно было, что подыграть…

— И что же за дело тебя ко мне привело?

— Чудовищная ошибка. Представляешь, в ЗАГСе что-то попутали и вместо Саши с Кирой поженили нас с тобой.

Не знаю, какой реакции я ждал. Какой угодно, но совершенно не той, что получил в итоге.

— Ты же сейчас не шутишь, да? Твои люди все выяснили?

Не знаю, радоваться или огорчаться такому трезвомыслящему подходу к сложившейся ситуации, а главное, ее абсолютной уверенности в моих возможностях.

— Да. Конечно. Ты можешь заглянуть в свой паспорт. По идее, там теперь стоит штамп.

— Великолепно. Только этого мне для полного счастья и не хватало.

Почему-то такой ответ… задевает. Вот даже не знаю, никогда не был заносчивым, но тут прям заело.

— Послушай, у меня прямо сейчас горит важная сделка. В числе прочего я продаю кое-какие активы, и поскольку я, как оказалось, в браке…

— Тебе нужно разрешение жены.

— Вот именно.

— Ладно. Я только переоденусь. Надеюсь, это не займет много времени. Я устала просто нечеловечески.

И все. Она берет и уходит, оставляя меня одного. Охреневшего от всего происходящего. И от нее… такой абсолютно другой. Закрытой. Холодной. Предельно серьезной. Не то, чтобы я хорошо знал Тату, но… ей удалось меня поразить.

Тата ненадолго запинается только у машины. Когда перед нами, как черт из табакерки, выпрыгивает Гриша, чтобы распахнуть дверь. Понятно, что она к такому не привыкла и немного смущена. Ну, хоть какие-то живые эмоции. А впрочем, мне-то какое дело до них? Хмурюсь все сильней и усаживаюсь рядом. Тата вжимается в дверь. Ловлю ее взгляд и с раздражением, которого не могу скрыть, вопросительно приподнимаю бровь. Она откашливается. Отворачивается к окну. И сидит так всю дорогу до офиса. А дальше все закручивается невероятно быстро. Все же Линев — профессионал, и к тому моменту, как мы вновь возникаем на пороге переговорной, все необходимые изменения в документы уже внесены. Немцы, конечно, не слишком довольны случившейся заминкой, но с появлением Таты ситуация несколько сглаживается. Она перекидывается со стариком Шульманом парой фраз на немецком, а выяснив, что за сделка нам предстоит, вступает с ним в оживленную захватывающую дискуссию. Как два идиота, переглядываемся с Линевым и синхронно наклоняемся к нашему переводчику.

— Лена, какого хрена вообще происходит?

Тата

На удивление, беседа с партнерами Клима увлекает меня настолько, что на какое-то время я даже забываю о нем самом. И знаете, для меня это целое событие. Потому что обычно, в его присутствии, я не могу связать и двух слов. А тут выясняется, что мы с младшим сыном герра Шульмана, Клаусом, проходили стажировку в одной из клиник Мюнхена, и разговор завязывается сам собой.

— Кажется, ты говорила, что очень устала и хочешь домой.

Вскидываю лицо и замираю, скованная пристальным взглядом Терентьева. Пока мы трепались с Шульманом-старшим, Клим обогнул стол и, усевшись на подлокотник моего кресла, небрежно меня приобнял, окутывая насыщенным ароматом своего разгоряченного тела, дорогущего средства для стирки и терпких духов.

Обнял так, будто мы и впрямь чертовы молодожены…

Давай, Тата! Давай… Ответь ему, у тебя получится! — отвешиваю себе мысленный подзатыльник, а толку? Залипаю на его улыбке. Дежурной и неестественной. Адресованной, конечно, не мне. А всем этим людям, которые на нас смотрят. Усилием воли заставляю себя улыбнуться в ответ и плавно сворачиваю беседу с Шульманом.