Вдребезги - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Резник cтр.№ 51

— Мама…

Она тяжело выдыхает. Отодвигает медицинскую шапочку, чтобы почесать лоб, и только потом поднимает на меня взгляд:

— Нам нужно поговорить.

Мое сердце останавливается, и чтобы не отдать богу душу прямо в это мгновение, мне нужно знать…

— С Олесенькой все хорошо.

Да-да, именно это. Перевожу дух и расстегиваю рубашку еще на пару пуговиц, будто это они меня душат. Откашливаюсь:

— Тогда что ты хотела обсудить?

Скорее чувствую, чем слышу приближающиеся шаги. Медленно оборачиваюсь. Встречаюсь с такими знакомыми глазами брата. Схлынувшее волнение возвращается с прежней силой. Если родители подключили тяжелую артиллерию в виде Руслана, значит, дело — труба.

— С Олесей все хорошо, — повторяет мама, — но она очень взволнована, так как считает, что может быть беременной. И боится, как это все скажется на малыше.

Отец вновь поворачивается в нашу сторону. И Руслан не сводит с нас с матерью глаз.

— Ты услышал? — интересуется он, когда пауза, повисшая в воздухе, затягивается. А я слышу, да, просто ничего не могу ответить. Будто кто-то накинул мне на горло удавку.

— Чтобы успокоить Олесю, я предложила ей сделать УЗИ. Думаю, ничего плохого не случится, если ты побудешь с ней рядом.

— Сейчас? — сиплю я.

— Ну, конечно, — мама уверенно улыбается и, как будто мне снова пять, поглаживает меня по щеке. — Так ты идешь?

Киваю. Зажмурившись, шагаю в приоткрытую дверь… И наши взгляды с Олесей встречаются. Словно мы настроены друг на друга. В моей голове кружатся миллионы вопросов. Например, почему она не рассказала мне о своих подозрениях, но… я молчу, опасаясь все испортить. Сглатываю, тяжело опускаюсь на край кушетки, так пристально вглядываясь в родное лицо. Ее колени забинтованы, на руке гипс, и один только бог знает, удастся ли избежать операции на бедре, где уже наливается огромная черная гематома. Возможно, оно и лучше было бы — её вскрыть… Но пока даже этот вопрос отходит для меня на второй план. Потому что…

— Ну-ка… Лягте чуток повыше… Разведите ноги.

Я так далек от этого всего, что поначалу не понимаю, зачем на какую-то странную трубку натягивают презерватив. Доходит, лишь когда врач принимается за дело. Олеся чуть сильнее сжимает мою ладонь. Её глаза панически расширены, и я, впервые не зная, как ей помочь, с ума схожу от своего бессилия. А врач, как назло, молчит… Я склоняюсь над моей девочкой. Касаюсь лбом ее лба. И сижу так, кожей впитывая ее дыхание, отчего сковавшая меня паника хоть немного, но отступает. Где-то на заднем плане хлопает дверь.

— Ну, что, родители-бабушки-дедушки… Все верно. Беременность есть. Полина Сергеевна, глянь… Вот здесь ты можешь видеть одного своего внука, а во-о-от тут — второго. Все хорошо. Матка даже не в тонусе, так что волноваться не стоит. А вот с обезболивающими, которые вам выписали, надо что-то решать, их применять нежелательно…

В палате поднимается шум. Мама что-то весело отвечает нашей докторице. Травматолог, который все еще остается с нами, вторит ей что-то в ответ. Кто-то поздравляет нас, кто-то шутит. А я вроде слышу их, и не слышу. Шум доносится до меня смазанный, будто преодолев не один миллион километров, прежде чем достигнуть моей… нашей с Олесей галактики.

— Их, что, двое? — шепчет моя хорошая, слизывая с запекшихся губ слезы, а я, так и не обретя дар речи, киваю. Олеся смеется влажно, немного задушено. Гладит меня по волосам.

— Я же тебя ни за что не уговорю от них избавиться? — говорю я, в общем-то понимая, что не этого любая мамочка ждет, глядя в глаза отцу своих малышей. Почти готовый к презрению, которое за этим последует, но один черт надеющийся, что она не станет… не захочет собой рисковать.

— Ни за что, — шепчет Олеся, улыбаясь… Она ведет себя совсем не так, как я ожидал. Так, словно она все-все про меня знает. И понимает… как никто, понимает меня. — Когда все пройдет успешно, ты поймешь, что оно того стоило.

Может быть. Если прежде не сдохну от волнения. А ведь пульсирующая боль в голове усиливается. Уж не знаю — аневризма это или тромб — в любом случае, ни черта хорошего.

На мое плечо ложится рука:

— Тимур, нужно решить, что будем делать дальше. Мы не можем занимать смотровую так долго.

— В смысле, что делать?

— Олеся останется в больнице или поедет домой? Я предлагаю все же перестраховаться и оставить её здесь. Хотя бы на ночь…

Олеся принимается протестовать, но я обрываю её. В этом вопросе у моей жены нет права голоса. И лучше ей меня не нервировать.

— Конечно. Она останется под наблюдением врачей.

— Я ее к себе в отделение оформлю. В одноместную VIP-палату. Если захочешь остаться — там есть диванчик. А Дамирчик побудет у нас.

— С ним все в порядке? — беспокоится Олеся.

— Он был немного напуган, но Булат о чем-то с ним пошептался, и в последний раз, когда я его видела, Дамир выглядел вполне довольным жизнью. Ты можешь вставать… Только постарайся не делать резких движений.

— Я хочу его увидеть…

— Конечно. Пока мы будем тебя оформлять.

Еще час уходит на оформление документов и прочую волокиту. Все это время рядом со мной отец и брат. А еще спустя минут пятнадцать подтягивается и Алиса с Милкой. Семейный десант в сборе… Один за всех, и все за одного. Как у Дюма. Если бы я не был так чертовски напряжен, улыбнулся бы. Но во мне столько чувств: сентиментальных, трогательных, сдирающих кожу чувств, что я боюсь разреветься, как девчонка. На плечо ложится ладонь отца. Твердые пальцы скользят вверх по голове, прижимая меня к его крепкому боку. Дерьмо. Я ведь таки заплачу…

— Все будет хорошо, слышишь?

Киваю. Спазм перехватил горло, в глазах жжет, и я вынужден зажмуриться, чтобы… ну, вы поняли.

— Я буду смеяться, если это девочки, — растягивает губы в белозубой улыбке Руслан.

— Скрещу пальцы. Может быть, когда вы переключитесь, у Милки появится шанс выйти замуж, — вступает в разговор Алиса.

— А сейчас что не так с ее шансами? — вздергивает бровь отец, с любовью наблюдая за бегающими по коридору детьми.

— Вы! Я даже не уверена, что на земле в принципе существует мужчина, которого бы вы одобрили для Милки в качестве пары.

— Нет такого, — на полном серьезе кивает Руслан, прижимая жену к груди.

Он немножко чокнутый — мой брат. Может быть, и я бы таким стал, будь у меня дочка. Но почему-то я на сто процентов уверен, что это будут мальчики. Снова…

Из палаты на своих двоих выходит Олеся. Она немного прихрамывает, и я тут же вскакиваю с места, чтобы ее поддержать.

— Извините, я понимаю, что вам сейчас не до меня, но я бы хотела вас лично поблагодарить за то, что вы сделали, и сказать, что вы всегда можете рассчитывать на мою ответную помощь.