Путь избавления. Школа странных детей - читать онлайн книгу. Автор: Шелли Джексон cтр.№ 19

Тут дверь отворилась, и на крыльцо вышла белокожая девочка в школьной форме.

– П-п-привет, – громко и облегченно выговорила я, – меня зовут…

Но тут я увидела, что глаза ее заклеены липкой лентой, а рот открыт, но не в приветствии, а с какой-то иной целью. На ощупь она дошла до верхней ступеньки крыльца и начала спускаться вниз, аккуратно нащупывая ногой края ступеней. Тень крыльца сползла с ее лица, как вуаль, зацепившаяся за сук, и раскрытый рот осветило солнце, полыхнув на языке ярким серповидным бликом. Нога наконец нащупала каменную плиту у подножия лестницы, девочка уверенно ступила на дорожку, ведущую от дома, и всем телом налетела на меня.

Мне почему-то в голову не пришло шелохнуться. Мне казалось, что меня нет и потому до меня никак нельзя дотронуться.

Пошатнувшись, я попятилась назад, уронила чемодан и ухватилась за жесткие и тонкие цыплячьи локти девчонки. Было не совсем ясно, пытались ли мы удержать равновесие или преследовали какую-то совсем иную цель. Девочка оказалась ниже меня ростом, и сквозь ее тонкие прямые волосы, разделенные пробором, просвечивала кожа головы, словно из мутных темных вод поднималось нечто белесое, чему бы лучше оставаться на дне. Лоб ее покрывал тонкий белый пушок, и брови были не намного гуще; этим пушком были припорошены даже ее острые скулы, на одной из которых виднелась большая бурая родинка. Через глазную повязку я видела, как вращаются в орбитах ее глаза, словно следя за движущейся мишенью у нее в голове.

Она выпрямилась, несколько раз резко выдохнула через ноздри, а рот ее, словно управляемый множеством голосов в ее голове, каждый из которых давал ему разные приказы, сперва растянулся в натужной полуулыбке, затем сжался в трубочку и раскрылся, обнажив пульсирующий язык. Снова закрыв рот, она выдавила долгое «ввввв», и тут до меня наконец дошло, что она пытается заговорить. Волна изумления разлилась по моему телу, как талая вода.

Дом перестал казаться угрюмым. Чувство оторванности и отдельности уступило заинтересованности и ощущению родства. Она тоже заикается, как я, а то и хуже! Меня снова охватила надежда, что здесь я найду свое место, а может, даже сумею отличиться.

И тут девочка открыла рот и произнесла мужским голосом, властным и ошеломленным, без намека на заикание:

– Кто ты? Ты не моя дочь.

Я отшатнулась. Девочка отвернулась, направилась в сторону и, спугнув стайку воробьев, начала пробираться сквозь кустарник.

Потрясенно схватив чемодан, я поднялась по лестнице к входной двери, которая, к моему облегчению, по-прежнему была открыта; постучать я бы в жизни не осмелилась. Мне удалось протиснуться внутрь и затащить чемодан в щелочку, не коснувшись обитого железом края и холодного язычка щеколды, высунувшегося и смотревшего прямо на меня.

Широкая лестница вела на темную площадку второго этажа, а выше растворялась в темноте. Ступени протерлись почти добела и лишь у стен остались лакированно-черными; на темной поверхности, как кометы в ночном небе, блестели редкие золотистые царапины. Мисс Тени и след простыл, однако на лестнице сидел тощий и бледный рыжеволосый мальчишка лет четырнадцати и тыкал себя в рот длинной заостренной палочкой. Губы его были все в порезах и кровоточили, а палочка – красной от крови.

Увидев меня, он прекратил свое занятие и нетерпеливо склонил голову набок.

– Ммммм… у-хммммм… – Меня прошиб мелкий пот. Рукава прилипли к коже. – Ммммм… У-хммммм-ммм…

Я зажмурилась. А когда открыла глаза, увидела, что мальчишка потерял ко мне интерес и со скучающим видом снова начал тыкать себя палочкой. Я перевела дух и попробовала снова.

– Ммм-может, вы знаете, куда здесь положено идти новеньким? Кому мне показаться? – спросила я.

– Я… – Он похлопал ресницами и снова прекратил свое занятие. Затем вздернул подбородок и произнес: – Я бы не стал этого делать. – И снова принялся истязать себя.

– Чего делать? – Я, с одной стороны, была возмущена полным отсутствием у него манер, а с другой – заинтригована. Я знала, что мне предстоит учиться вместе с такими же заиками, как я, но никогда еще мне не приходилось сталкиваться с полным отсутствием любопытства, жалости и насмешек. Здесь я была обычной. Подумать только!

– Идти. И п-п-п-показываться. На т-т-твоем месте я бы не стал никуда ходить и показываться. Ясно же, что она не хочет тебя видеть. Если бы хотела, уже бы встретила. И вызвала в свой кабинет. И в-в-в-выдала форму, а может, и другие привилегии, – последнее слово он произнес подчеркнуто саркастичным тоном, – привилегии, о которых остальные могут только м-м-м-мечтать, ведь одному богу известно, какими почестями она бы наделила тебя, если бы действительно хотела тебя видеть. П-п-п-поверь, будь это так, тебе бы не пришлось меня спрашивать, – с этими словами он замолчал, поднял подбородок, закрыл глаза и снова ткнул себя палочкой в рот. – Нет, любезная, если ты с ней до сих пор не повидалась, убирайся лучше восвояси.

– Но я только приехала!

– Вот и хорошо, значит, еще не успела ничем ей насолить. Убирайся, пока можешь. – С этими словами он сунул в рот кончик своего пыточного орудия и попробовал его на вкус.

Я ошеломленно замолкла, надеясь, что сдержусь и не расплачусь. Представила, как стучусь в дверь тетки Маргарет с чемоданом в руке, говорю, что это все было глупой ошибкой, недоразумением, вижу выражение ужаса на ее лице… и поняла, что скорее брошусь под поезд, чем вернусь домой. Мысль об этом успокоила меня, и тут я вспомнила письмо, подтверждающее, что меня приняли в школу: конверт с напечатанным адресом, длинный волос, наполовину темный, наполовину белый, прилипший к клеевому краю, короткая записка на бумаге тонкой, почти как папиросная, вложенный в письмо билет на поезд. Мисс Тень, встретившую меня на платформе с табличкой, где вместо моего имени зияла дыра; имя она выкрикивала вслух. Нет, не может быть, что я ошиблась.

Значит, дело в другом. Что ж, не впервые меня встречают недоброжелательно из-за цвета моей кожи. Резкий ответ готов был сорваться с уст, когда парнишка вдруг вскочил и скрылся в узком проходе за лестницей, ведущем в недра здания. Где-то тихо затворилась дверь.

Через мгновение на лестнице показались ноги в массивных черных ортопедических ботинках. Звук их шагов был слишком тяжелым – дум, дум, дум, – будто обладатель ботинок нес что-то очень громоздкое, что в любой момент могло упасть, если вовремя не поставить это на пол. Я попятилась. Вскоре та, кому принадлежали ботинки, вышла на площадку и постепенно, частями, явилась моему взору целиком. Мне показалось, будто у ног вдруг случайно выросли туловище и голова, что выглядело довольно страшно. Неприятное ощущение усиливалось оттого, что дама была в длинном платье из накрахмаленной плотной ткани и ноги ее словно вырастали из плеч. Даже ее лицо, красное, с глубокой сухой трещиной на пятке-подбородке, напоминало подошву.

– Немедля поднимайся, дитя! Ну что ты там застряла! – воскликнула незнакомая дама, развернулась, и снова от нее остались одни ноги. Дум, дум, дум, загремели по лестнице шаги.