Тысяча первая ночь и утро следующего дня - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Самир cтр.№ 63

Навязчивое желание некоторых увидеть скрытые послания в географических координатах, размерах и пропорциях пирамиды порою наводило Заида на мысль о необходимости врачебного освидетельствования отдельных, особо энергичных авторов теорий и гипотез. Его до глубины души возмущал их дилетантский, ненаучный подход, попытка найти ответы на свои вопросы в отвлечённых измерениях и проекциях плато на звёздное небо. Если бы Шампольон ³⁸ искал разгадку иероглифов в Библии или среди созвездий, то мы бы до сих пор с непониманием дикарей смотрели на эти загадочные письмена! Но разумные доводы были нипочём для «пирамидиотов». С завидным упрямством они продолжали обмеривать и «взвешивать» пирамиду в надежде найти хоть что-нибудь, что могло бы ускользнуть от официальной науки. От этой мысли Заид поморщился. Ведь ищут… И не дай бог если они (они, а не он!) что-либо найдут! Дилетантам везёт…

В этих мыслях брала начало его другая греховная страсть, горьким ядом сжигавшая его изнутри. Имя ей было – зависть. Зависть к чужому везению, к шальной удаче, непостижимым образом приходящей вдруг к совершенно случайным людям. То, что дилетанты оказывались порой намного успешнее профессионалов, возмущало его более всего на свете. Он мог спокойно относиться к достижениям своих коллег-ученых, принимать их с должным пониманием и уважением. Ведь он хорошо знал эту работу изнутри, понимал все её трудности на пути к успеху. Он свято верил в науку и не верил в случай. Но порой этот случай опровергал все законы и одарял своим знамением не тех, кто того действительно заслуживал…

Гробницу Тутанхамона нашли путём тупого, методичного перелопачивания грунта. Путь в разгрузочные камеры Хеопса проложили при помощи динамита. Англичанин Говард Вайз на южной стороне Хеопса на 9 метров вглубь разрушил взрывами кладку в надежде обнаружить ещё один симметричный вход. В поисках того же входа пирамиду Микерина срыли чуть ли не до основания. Джованни Батиста Бельцони, наполовину циркач, наполовину инженер, большими буквами оставил своё имя на стене погребальной камеры в пирамиде Хефрена.

И этим лже-археологам рукоплескал весь мир, их имена вошли в историю! А как же он? Что выпало на его долю? Что он может сделать сейчас? Где та счастливая звезда? Сейчас динамит невозможен, современный научный мир не приемлет такого подхода. Мировое сообщество крайне негативно отреагирует на любые разрушительные работы внутри пирамид. Как же – сегодня это мировое достояние! А сотни лет до этого цивилизованный мир совершенно не стеснялся в средствах, пытаюсь удовлетворить свои амбиции. А когда они выжали из песков Египта все соки, то послышались возмущённые голоса – якобы он, Заид, препятствует свободному исследованию и сохранению древней культуры в мировом контексте! Какое он имеет право распоряжаться мировым наследием? Как можно приватизировать общемировое достояние и вести себя по-хозяйски, единолично решая, кого пустить к раскопкам, а кому отказать? Что ещё за цензура?

Заид нахмурил брови. Чудовищная несправедливость! Неслучайно он был против включения пирамид Гизы в список современных чудес света. Конечно же, он знал, что этот статус принадлежит им по происхождению. Но как бы под шумок он не стал обязательством для властей Египта пускать на свою территорию всех желающих ещё раз перелопатить плато или разместить рекламные щиты на Сфинксе.

Он сделал всё, чтобы этого не случилось. А сейчас он оказался заложником своей же собственной политики поверхностного неразрушающего исследования. Он сам ничего не может сделать для проверки возникших у него предположений. Иногда достаточно всего лишь вынуть камень, поднять плиту – и загадка решена! Но нельзя! Нельзя узнать тайну, скрытую среди миллионов тонн камня. А он чувствовал, он почти что верил, что эта тайна есть, что она имеет право на существование. Ведь из всего гигантского сооружения пирамиды на долю открытых помещений приходился лишь какой-то один жалкий процент от её объёма, а остальные девяносто девять всё ещё могли скрывать в себе неизвестные ходы, коридоры, галереи… От этой мысли, так причудливо роднящей его со столь презираемыми им «пирамидиотами», ему становилось не по себе; противоречие в его взглядах никак не могло разрешиться.

Заид вспомнил о реставрации пирамиды, которая вызвала множество неоднозначных оценок. С одной стороны, он привёл в порядок стены, очистил их от многовековых надписей вандалов, восстановил разбитые углы и плиты. Щели замазывались цементом, недостающие части плит формировались заново, проблемные участки укреплялись. Одни восторженно приветствовали такую своевременную и давно назревшую работу. Другие в гневе называли это «евроремонтом», который оказался совершенно не к месту в таком сооружении. Масштабная очистка и реставрация стен, в результате которой были безвозвратно утеряны оригинальные элементы постройки, вызвала возмущение не только в лагере «пирамидиотов», но и в научном мире. Многие полагали, что те разрушения, которые были нанесены пирамиде за тысячи лет, стали неотъемлемой частью её истории и, возможно, их следовало оставить нетронутыми. Но он без колебаний принял на себя ответственность. Он всегда был тверд и последователен в своих убеждениях. Именно это и позволило ему добиться многого.

Многочисленные награды, признание заслуг, учёные степени, авторские работы – чего только не было в списке его регалий! Его имя было записано на компакт-диске, отправленном с исследовательским модулем на Марс. В каком-то году по результатам опроса ему довелось войти в сотню самых влиятельных людей на планете. Он запросто встречался со знаменитостями и президентами. Чего ещё было желать? Другой бы на его месте спокойно почивал на лаврах, довольный и пресыщенный жизнью. Но он не находил себе места. Внутри он ощущал незаполненную пустоту; он пытался, но не мог опереться на достигнутые свершения, с его точки зрения не было ничего, чем бы он мог заслуженно гордиться.

Став иконой, узнаваемым символом, он вдруг остро почувствовал, насколько всё это зыбко и недолговечно, как быстро всё это будет забыто. Стоит только ему уйти со своего поста, исчезнуть с канала «Дискавери» – и вскоре он будет забыт, потерян. Проведя всю свою жизнь рядом с памятниками ушедших поколений, он, как никто другой, чётко осознавал для себя, в чём именно заключается секрет бессмертия. Это не мумии, не обелиски. Не иероглифы, выбитые в граните. Это нечто совершенно другое. Наверное, память, запечатлённая в вечности. Твоё имя, повторяемое веками. Что для этого нужно? Древние знали этот секрет. Знает его и он. Достаточно лишь прикоснуться к вечности – и она тебя никогда не отпустит…

В чём-то он был безусловно успешен; постоянные раскопки и исследовательская работа давали ему то ощущение науки, которого он так страстно желал. Но в чём-то он слепо терялся в догадках, не мог ухватить ускользающую нить, ведущую к открытию. Всё чаше и чаще он ловил себя на мысли о том, что вся его бурная деятельность – это лишь игра на везение, пустое перелопачивание грунта, блуждание в потемках. Так можно было вообще ничего не делать, а просто сидеть и ждать, когда после очередного сильного дождя песок обнажит свои секреты. А он хотел хотя бы один раз прийти к цели своим путем, ощутить восторг от истинного открытия, которому предшествовало божественное озарение или его личный гений. Но время шло, а это всё никак не случалось. В его мечтах было найти могилу Клеопатры. Но для этого ему пришлось бы осушить берег моря. И вдруг возникает идея искать гробницу на берегу! И эта идея приходит в голову какой-то исследовательнице из Южной Америки! И здесь его опередили!