Девочка для генерала. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Марина Кистяева cтр.№ 25

Увидел её в рубашке, и крышу снесло. Какой на хер ужин, если он не трогал своего Воробушка весь день? Суетилась, маленькая, что-то готовила. Открытая, читай – не хочу. Её непосредственность обескураживала даже такого прожжённого циника, как он. Бабником Коваль в общепринятом смысле не был. Потому что не соблазнял, не очаровывал. Брал. Договаривался. И только.

Женщины не раз устраивали ему романтические ужины. Свечи, интим, дорогое прозрачное белье, прочая красивая атрибутика, направленная на пробуждение в нем романтических чувств. Серьезно? Он видел тело, видел соски, что просвечивали сквозь кружево, трусики, а иногда и тщательно выбритый лобок. Ужин и свечи его априори не интересовали. Не для этого он приходил к женщине. Секс и удовлетворение. Всё.

С Катей, честно, хотел поужинать. Ведь старалась маленькая… Но увидел свою рубашку на ней, и все благие намерения полетели к чертям. Её игривый тон и вовсе его добил. Нокаутировал.

Она открывалась перед ним. Впервые за эти недели. Менялся её взгляд, движения. Тон разговора. Она кокетничала, заигрывала! Раньше всегда подобные игры раздражали Коваля. Они взрослые люди, и каждый хорошо знал, чего хочет.

Реакция на Катю снова приятно его удивила.

Он не узнавал себя. Почти сорок лет, а велся на девочку, как сопливый пацан, вагины женской не видевший. Реагировал на всё очень остро. Думал. Постоянно. Снова и снова. Просчитывал и ошибался.

И кайфовал от собственных просчетов, от собственных эмоций, что были для него совершенно новы. Руслан прислушивался к себе. Часто. Смотрел, как спит утомленная от его ласк Катя, раскинувшись на кровати, непременно голенькая. Одеваться он ей не давал. Прислушивался к её дыханию. Считывал его, отмечая, как трепещут реснички, отбрасывая легкие веера-тени на щеки. Катя во сне была невероятной.

Нежная, ранимая. Запачканная им. Да, вот тут в нем просыпался дьявольский собственник, на пути которого лучше не вставать никому. Ни Богу, ни дьяволу. Человеку, простому смертному тем более. Ночь принадлежала только Руслану, дела оставались за дверью, и он мог в полную меру сосредоточиться на Воробушке. Не было ночи, чтобы он её не тронул. Ему необходимо было кончить в неё. Примитивно пометить. Осознание того, что Коваль ведет себя, как первобытный самец, заимевший свою женщину, сначала вызывало саркастическую ухмылку. Стареешь, друг. На романтику потянуло. По прошествии нескольких дней в доме у океана Руслан перестал иронизировать. Потому что ирония встала костью в горле. Сменилась на необходимость чувствовать Катю. В потребность.

Он не мог долго находиться без неё. Как зверь постоянно прислушивался, едва ли не принюхивался. В доме ли она… Знал, что в доме. Без его разрешения ей не выйти. И всё же… Всё же…

Проверял.

В нем просыпались совершенно дикие инстинкты. Иногда хотелось Катю запереть в комнате. Чтобы без него никуда. Маразм полный. В каком веке они живут? И где.

Это даже не инстинкты. Это болезнь. Одержимость в чистом виде.

Коваль всегда был предельно честен с собой. Можно спокойно вводить в заблуждение собеседника или попросту не говорить ему правды, потому что не видишь смысла, но врать себе – глупо. Последствия подобной недальновидности могут быть катастрофическими. Поэтому, как только Руслан почувствовал тягу к девочке, сопротивляться не стал. Как там говорят? «Надо брать». Вот и у него.

Надо принимать.

То, что дает судьба.

Не то, чтобы Коваль хотел любви от женщины. У него была Лиза, ему хватало любви дочери. От женщин ничего больше, кроме как тело, не требовалось. Руслан весь спектр эмоций получал на работе, и его абсолютно устраивало, что вечерами его никто не ждет дома на постоянной основе.

С Катей с первой встречи всё не так.

Черт побери, он даже ни разу ещё не заставил её сосать! Сотню раз смотрел на её красивые алые губы и представлял, как водит по ним членом, как скользит между ними. Видел, как кончает прямо в горло, и мутноватая капля его спермы застывает на нижней чуть припухшей от его грубых толчков губе…

Хотел жестко, до спазмов.

Вместо этого ласкал, боясь поставить синяк на мраморно-белой коже.

Ему нравилось сдерживать зверя внутри себя. Нравилось ловить себя на одержимых эмоциях, которые пробуждал один лишь игривый взгляд Кати. И да, мать вашу, если надо, он, как чертов деспот и тиран, запрет её в комнате! Плевать он хотел на всех!

Его Катя.

Болезненная ревность во всем ещё только начала поднимать свою оскалившуюся морду.

Ему даже собственная ревность нравилась! Потому что в новь. И потому что не было по сути причин для неё. Катя полностью зависела от него. Так будет и дальше. Естественно, документы девочке уже сделали, и свободу передвижения она получит. В клетке, пусть и золотой, она сидеть не будет. Иллюзия выбора у человека должна быть.

Он свой выбор сделал.

Окончательный и обжалованию не подлежащий.

Руслан провел языком по шее Кати, нашёл усиленно бьющуюся жилку, с удовольствием отметив, что девочка тоже не равнодушна. Сердце в груди трепещет, стучит громко, да и сама дышит часто. Он пил сладость её кожи, вклинивая бедра между её ног. Одной рукой удерживая белокурые волосы, второй нашёл босую ступню Кати и уверенным, не терпящим возражений движением задрал её на край стола. Катя охнула.

– Ты для меня раскроешься полностью, Воробушек, – надсадно проговорил он, задирая голову и заглядывая ей в лицо. – Ты же знаешь, что я дурею от вида твоей куночки?

Ему нравилось её дразнить. От пошлостей, что он говорил, она всегда краснела. Вот и сейчас щеки вспыхнули алым. Катя не закрывала глаз. На него смотрела.

– Знаю, – тихо ответила она и добавила: – Это же хорошо.

Пришла очередь вспыхивать Руслану. Щеки, конечно, у него румянцем стыдливым не покрылись, зато в паху прострельнуло так, что захотелось тотчас послать куда подальше предварительные ласки.

– А ещё я знаю, что тебе… – её дыхание сбилось от волнения, она облизнула пересохшие губы, словно на что-то решалась, – хочется отодвинуть в сторону трусики и взять меня. Ты сдерживаешься, Руслан. Не стоит… Не сегодня. Дай мне себя. Я хочу тебя настоящего.

По мере того, как она говорила, в голове взорвался фейерверк, разнося к чертям собачьим мозги и сдержанность. Когда Катя говорила вот так тихо, проникновенно, весь мир мог обрушиться, сгореть в адском пламене от извержения вулкана или под воздействием сдвига плит. Он не заметит. Ничего, кроме голоса Кати не существовало. И того дикого желания, что она в нем пробуждала.

– Ты сама попросила! – рыкнул он и накрыл бесстыдно сосок, что не давал ему покоя с той самой секунды, как Катя вошла в комнату. Такой притягательный… маленькая горошенка… вкусная… идеальная… Он перекатывал её языком, чтобы тотчас сжать между зубов, заставив Катю глухо застонать и выгнуться.

А дальше его понесло. Он хотел её всю. Получил добро. Он! Получил! Добро! Генерал Коваль, которому было плевать на любовниц. Живы? Относительно здоровы? Удовлетворены физически и, главное, финансово? Претензий не имеют? Отлично. До свидания.