Его птичка - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Попова cтр.№ 59

Он смотрел на меня снизу вверх, но по ощущениям именно я ползала у него в ногах.

— Что мужчина? — сразу нахмурился он и взял в руку мое запястье, проверяя пульс. — Судя по всему, вы сильно волнуетесь.

— Очень сильно, мой мужчина не хочет участвовать в моей жизни, и от этого я заболеваю.

Рома долго всматривался в мои глаза, наверное, сдерживая желание прервать игру и задать обстоятельные вопросы.

— Опишите симптомы. Где болит?

Я провела по телу свободной рукой: задела грудь, живот, резинку трусов. Затем накрыла лобок.

— Кажется, я не могу больше возбудиться. Как вы думаете, это лечится?

Рома рассмеялся, не удержавшись, но быстро умолк и коснулся взглядом моих маленьких темно синих с кружевом трусиков. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Вообще было над чем повеселиться. Ибо как раз с тем, чтобы возбудиться у меня проблем не было. Ни разу. Как впрочем и у него.

— Ну, тут я знаю только одно лекарство, — кивнул он себе на уже сильно оттопыренные брюки.

— Оно поможет? — трепетно спросила я, медленно опускаясь на колени. И поняла, что не на такой исход игры рассчитывала, поэтому провела ладошкой по выпуклости, ощущая, как под тканью рвется наружу член и серьезно спросила:

— Рома, я хочу, чтобы ты пришел завтра на репетицию.

— Черт, малыш, когда ты так смотришь, я готов согласиться на что угодно.

— Значит, ты уже согласен? — победно улыбнулась я, и хотела убрать руку, но Рома сильнее сжал мое запястье.

— Как будто могло быть иначе.

Я шаловливо улыбнулась и снова погладила член через брюки.

 — Тогда мне можно идти?

— Я врач ответственный. Должен проверить излечились ли вы от своего страшного недуга.

С этими словами он привстал, стянул с себя пару слоев одежды: брюки и боксеры. Я тут же задохнулась от полноты его эрекции и облизнула враз пересохшие губы. Я вылечилась доктор.

— Но Аня, — сказал он слишком серьезно для нынешней ситуации. — Я приду, но ненадолго.

— Конечно, но что же вас заставило передумать?

— Как я могу игнорировать проблемы с твоим здоровьем. Думаю, стоит подвергнуть тебя особенной терапии.

— О, я обожаю эту «особенную» терапию, — ласково шепнула я, и подула на головку члена, от чего она вздрогнула. А сам член стал больше.

— Но вы точно не думаете, что мне не стоит уйти?

— Уйти? — усмехнулся Рома, проведя рукой по моему лицу, от лба до губ. — Ты никуда не пойдешь, пока не получишь порцию живительного лекарства.

Я сжала губы, чтобы не рассмеяться, и провела рукой по шприцу с этим самым лекарством.

— Ты, наверное, устал. Может быть, провести процедуру в другой раз? — очень скромно поинтересовалась я, и снова посмотрела Роме в глаза.

— Уверен, что сил на то, чтобы вылечить свою женщину от страшной фригидной хвори, мне хватит, — тяжело дышал он, потому что я уже сжала член у основания и водила по нему рукой, вверх — вниз, медленно и неспешно. Я кайфовала каждый раз, когда чувствовала свою власть над этим закрытым мужчиной.

— Тогда лечите доктор, потому что я погибаю.

Рома уже сжимал от напряжения челюсть и часто дышал. Его руки стянули с меня бюстгальтер, открывая взору грудь с ягодками возбужденных сосков. Он сжал их пальцами и рыкнул:

— Я как врач, обязан не дать тебе погибнуть.

Он не выдержал пытки пальцами, и, схватив меня за подбородок, приставил к губам свой член, который я тут же, с радостью обхватила губами. Поначалу он казался мне огромным, но ко всему привыкаешь.

Роман гортанно застонал, а я чуть мычала, разнося вибрации по всему его телу, вызывая крупную дрожь наслаждения, которая накрывала и меня, от того, как сильно руки мяли мою грудь, а губы ласкали шею.

Со стороны наша поза могла показаться неудобной, но разве это может волновать тех, кого обуяла похоть. А нас она не просто обуяла, она проникла в нас, как игла в вену, впрыскивая в кровь яд, спасение от которого лишь одно. Оргазм.

Я медленно ласкала ствол губами, чувствуя, как от происходящего внизу живота тлеют угли возбуждения, добавляя новую порцию жара между ног. Я потянулась рукой вниз и пальчиками пыталась унять его, поглаживая влажные лепестки, то и дело, проникая в сладкое местечко.

Рома все это время держал трясущейся рукой мои волосы, иногда вздрагивая, когда я языком задевала уздечку на головке члена и тонкую, нежную кожу на мошонке. Я знала, что он сдерживал мощное желание схватить меня за хвост и сделать процесс проникновения глубже, быстрее. Острее все почувствовать.

 И мне вдруг захотелось этого, хотелось ощутить эту пытку, когда головка члена достает стенок горла, и оно сжимается от рвотных позывов, доставляя любимому настоящий всепоглощающий экстаз, потому что это было еще одним доказательством его власти надо мной. Той власти, что обладала над ним и я.

Я замерла, почти выпустив член, и Рома понял все правильно. Он стремительно сжал мою голову руками, зарываясь в растрепанные волосы пальцами, и начал дико вторгаться в шелковую влажность рта. Буквально долбить горло членом.

Резкие толчки приносили дискомфорт, но я знала, что долго это не продлится и сама стала тереть себе промежность. Резко, даже остервенело.

Я застонала, чувствуя, как меня накрывает дрожь оргазма, а Рома движимый похотью стал еще быстрее подгонять себя бедрами, проникая членом все глубже. В самое горло.

Оральное соитие создавало пошлые, влажные звуки. Я уже задыхалась, а по моим губам обильно потекла слюна. Прошло не больше минуты, и из недр, в край напряженного тела Ромы уже вырывались тихие стоны наслаждения, и горячие потоки семени, обжигающие мне горло.

— Ох, ты ж блять. Аня.

Он поднял мое подрагивающее тело на руки и тяжело дыша, прижался губами к шее.

— Ты просто чудо. Но больше не приходи в больницу. Я не должен отвлекаться. Понимаешь?

— Конечно, — кивнула я, лаская рукой его волосы. — Тогда я пойду?

Одну обратно он меня, разумеется, не отпустил. Пришлось лечь спать прямо в ординаторской и ждать восьми, когда закончится его смена.

Проснулась от шума негромких голосов. Глаза открывать не стала, чтобы не быть замеченной.

Рома разговаривал с мужчиной, голос которого показался мне смутно знакомым. Точно. Анестезиолог. Тот самый, который был на моей операции. Имени, к сожалению, я не помню.

— Она утверждает, что была уверена, — с нажимом говорил мужчина, — что сердце пересадят ее матери. Она утверждает, что ее убедили.