Мой домовой — сводник - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Горышина cтр.№ 3

Внучка захлопала нарощенными ресничками. Бабушка в ответ поджала подведенные бордовой помадой губы.

— А чтобы мужчиной стать во всех смыслах, — строго продолжила учительница. — Наследство только так получить можно было. А в купеческом сословии до женитьбы сын мог только управляющим работать, а чтоб лавку открыть, жениться следовало. Тогда жениться было выгодно именно мужчинам, и наследство получают, и детей, чтобы было кому потом нажитое непосильным трудом передать. А сейчас, увы… Спасибо Советской Власти! Собственности больше нет и жениться стимула нет. После революции все отменили, женщину раскрепостили, брак из рук родителей забрали и ей в ручки отдали. Ищи, дорогая, мужа сама… Вот и ищут…

— А как же там секс как стакан холодной воды? — выдала я, крутя за ножку все еще недопитый бокал.

— Помнишь что-то, Никитина! — изрекла Людмила Михайловна грозно. — Но как всегда! Слышу звон, да не помню, откуда он. Это до прихода Сталина государство говорило, что романтические привязанности строителю молодой страны ни к чему. Встречайтесь, рожайте детей и идите обратно строить коммунизм, а ваших детей государство само воспитает. А Иосиф Виссарионович сказал, ша, ребятки… Все жениться должны. Но дети вот, оказывается, теперь будут не государству, а женщине принадлежать, и потому мужчина сразу превратился в злостного неплательщика алиментов. Этот страх только и держал мужиков в новой советской семье. Раньше как было? Женщина приданое принесла, его спрятали и детям отдали, а если жена бездетной померла, то все приданое возвращалось к ее родителям или родственникам. И у дворян так же, не думайте. Романы вспомните: промотать состояние жены, то есть наследство детей, несмываемый позор. А теперь в Советском государстве сама рожай, сама паши, чтобы на ноги детей поставить. А после войны еще хуже стало, там мало того, что без отцов растили, откуда законных мужей-то взять было, так их еще и клеймили бедных всякими нехорошими словами. И детей их "безотцовщиной" называли. Стыд и позор. Вот эти матери потом и стали дочерям внушать с колыбели: замуж, замуж, замуж… Сразу, ничего важнее нет в жизни, как мужика законно отхватить. Хоть какого! Вон, еще при Ларке считалось, кто к третьему курсу замуж не выскочил, то все, в девках прокукует, так как хорошие мальчики разобраны. Раньше девиз советской женщины какой был: соблазнять и не давать. До свадьбы! И все бабы четко выполняли директиву партии.

Людмила Михайловна пригубила вина, чтобы перевести дух, и я не выдержала, брякнула:

— Ну и какой тогда смысл Вадиму на мне жениться? Никакого…

И я допила наконец свой бокал, но пьянка на этом не закончилась. Мы откупорили с Нинкой вторую бутылку и ушли в ее "кабинет" на разложенный тетей Ларисой диван.

— Ты бабку не слушай, — буркнула подруга уже из-под одеяла, поняв, что я смотрю в потолок, размышляя над продолжением лекции.

— С милым рай и в шалаше… Блин… Ну кто бы мог подумать, что барды тоже выполняли директиву партии! Лучше бы к двухтысячным всем квартиры дали. Может, тогда и комнату бы не снимала…

— Слушай, а почему ты снимаешь, а не сестра? Дети и муж вообще-то у нее… Твоя мама могла бы в их квартире с мелкой сидеть. В чем проблема?

— В деньгах, в чем еще у нас у всех проблема! Какое им снимать, когда на памперсы не хватает… Зачем вторую рожали, фиг поймешь… Аришка работу ищет как ненормальная, но как только узнают про маленького ребенка, сразу от ворот поворот… Блин… Или стара уже для офис-менеджера. Это Андрюха должен подработку искать, а у нее декрет. Законный. Но он же мужик. Выходит, что исторически он злостный неплательщик, — выдала я и вдруг рассмеялась в голос.

— А все-таки твоя бабушка права. Все мы родом из Союза, раз партия велела женщине самой искать мужа, то мне самой надо искать квартиру и ставить вопрос ребром. Либо Орлов живет с мамой, либо со мной. Я права?

— Тебе налить еще? Там осталось на донышке.

Я услышала, как бутылка звякнула об пол.

— А, наливай, — махнула я рукой. — За проезд?

— За переезд, Никитина! — расхохоталась Нина под звон хрусталя.

— Вы там когда угомонитесь? — заглянула к нам тетя Лариса.

— А мы уже, мам, все допили, — отозвалась дочь и протянула к двери пустую бутылку.

Мать забрала тару и закрыла дверь. Мы повернулись друг к другу и расхохотались пуще прежнего. Потом выключили свет и уснули. Наверное, сразу. Во всяком случае, продолжения разговора я не помню. Даже смутно.

Я вернулась из гостей с разноцветными ногтями и боевым духом, который в девять часов вечера немного подпортил звонок Вадима.

— Ириш, маман тут наготовила всякого. Я поужинаю с ней, ладно?

Как же меня бесят эти его "ладно"! Типа, кому-то требуется мое разрешение! И боевой дух шарахнул из всех пушек:

— И спать тоже можешь у нее оставаться! Она, наверное, тебе уже постелила. Вернее, не убрала со вчерашнего!

Вадим промолчал. Мне бы тоже заткнуться, но моего внутреннего Остапа уже понесло:

— Оставайся, оставайся! Чтобы Марина Александровна не нервничала, что ее драгоценный сыночек в темноте по дворам шляется…

— Ну что завелась с полоборота?! — шикнул Вадим в трубку шепотом. — Что я должен, по-твоему, сделать? Отказаться?

Интересно, он шепотом говорит, потому что при матери разговаривает? Или хотя бы покурить на лестницу вышел и поэтому боится страшного эхо?

— Нет, уже ничего не надо делать, — я все время говорила тихо. Чего орать, если телефон точно у уха! — Вместо того, чтобы звонить мне, мог бы с порога додуматься объяснить ей, что ужин тебе приготовила твоя девушка, которая, кстати, до сих пор ничего не ела…

— И нафига? — брякнул Вадим. — Голодать до девяти вечера…

Действительно — нафига?! Есть можно и не есть. Худее к лету буду! А вот ждать маминого сыночка точно нефиг! И мне реально захотелось схомячить весь запеченый картофель и всю рыбку. Или хотя бы ободрать золотистую корочку, его любимую, чтобы Вадиму точно ничего не досталось. Но я ограничилась салатом, почистила зубы и забралась под одеяло.

Диван давно не казался таким неудобным. Тело так и норовило съехать к середине, хотя на мне не было никакого шелкового пеньюара. У меня вообще его не было. И никогда не будет, если я не выберусь из этой советской комнаты с топорщащимися по углам обоями. Я сняла что подешевле, что поближе к работе и что сдавалось побыстрее, когда старшая сестра притащила к нам в квартиру мужа и родила первого ребенка. Я думала, что это всего на год, а потом мы снимем что-то поприличнее уже вдвоем, с Вадимом, если не разбежимся к тому времени. Ну так ведь думают все девушки, начиная всерьез встречаться с парнем? Разве нет? Не я ж одна такая дура!

Я уткнулась лицом в подушку, зачем-то подтянув края к ушам, и не сразу услышала, как в замке повернулся ключ. Чего это Орлов так рано? Мамин ужин оказался невкусным?