Мой домовой — сводник - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Горышина cтр.№ 28

— Ир, давай откровенно. Каким ты видишь наше будущее?

Какой тон! Я знаю, что он унаследован от мамы. Вопрос тоже от нее? Конечно! Потому я решила сострить:

— С котом?

— Со мной! — зло выплюнул Вадим и в собственническом жесте положил мне на колено руку. — Маман думает, что мы вскоре поженимся и родим ребенка. Она так думает, — повторил он почти басом, хотя я даже не пожала удивленно плечами. — И я должен ей что-то ответить. Я понял, что до осени ты не собираешься ничего делать, а потом?

Я молчала. Мне нечего было сказать. Во всяком случае, пока.

— С ребенком ты не сможешь преподавать, а я не потяну и семью, и квартиру, понимаешь?

Я не стала кивать.

— Жить год отдельно в квартире, где нет комнаты, которую ты так хотела, а потом переехать обратно к нам, глупо… Как понимаю, ты пока ничего не подписала…

— Я подписала, — солгала я. — Я подписала контракт на год, но сказала, что мне хотелось бы жить здесь и дальше.

Ход мыслей Марины Александровны понятен. Пошла в ход тяжелая артиллерия. Я так никогда и не научусь понимать, где его собственные мысли, а где мамины. Она начала кампанию против кота, чтобы он не приехал к ней вместе с нами. Завтра она начнет пугать сынка токсоплазмозом у беременных! Или что там они, бедные, от кошек якобы получают…

— Пока ты не платишь, можно отказаться. Ну или заплатить им неустойку какую- то…

Я вскочила, скинув руку Вадима, и встала напротив него в боевую позу.

— Я живу в этой квартире и точка! Ты можешь выбрать — жить со мной и смириться с тем, что нам придется отстегивать за жилье. Или…

Я не закончила фразу. Язык не поворачивался сказать то, отчего отрекалось сердце. Вадим не может променять меня на лишние пятнадцать штук… Но Вадим уже поймал "воробья". Заговорил быстро, хотя и остался сидеть.

— To есть, если я уйду, ты даже плакать не будешь?

Я молчала. Слезы были. Но пока только в груди. И я не хотела показывать их ему.

— To есть квартира тебе дороже меня…

— Нет! — закричала я. — Нет, дурак ты такой! Как ты не понимаешь, что я не тот человек, который может жить со свекровью, какой бы распрекрасной она ни была. Не могу и не хочу! Ты хочешь меня переделать? Мне двадцать восемь!

— Вот именно. Тебе двадцать восемь. У твоей сестры уже двое детей.

— Вот как?! — я сунула руки в карманы джинсов, поняв что они дрожат. — Что-то месяц назад ты и не думал заводить со мной детей. Что изменилось?

— A то, что ты решила больше со мной не встречаться, а жить. А это подразумевает под собой детей тоже. Не только котов!

— Знаешь, дети ведь тоже орут по ночам.

— Так это дети! Тут хоть понимаешь, ради чего страдаешь. А твой кот?

— To есть ты кота уже не хочешь? После одного дня? Ты "Маленького принца" не читал? Мы в ответе за тех, кого приручили.

— Мы не приручили этого кота. Мы ему вообще нафиг не сдались.

— А некоторым детям и родители нафиг не сдались потом…

Вадим промолчал. И вообще отвернулся.

— Мы так ни к чему не придем, — буркнул он, глядя в черный экран телевизора. — Ложись спать. И пусть эта тварь только попробует гавкнуть ночью…

— Коты мяукают…

Хотя наш Чихуня, может, и гавкает… Я вернулась на кухню, выбросила корм в мусорное ведро, вымыла миску и насыпала сухого корма, чтобы Вадим с утра не бросился подсчитывать кошачий бюджет.

К разговору о квартире и детях мы не возвращались до самых выходных. Наверное, потому что за квартиру ни один из нас не отстегивал заработанное непосильным трудом бабло, и хозяева вообще никак не напоминали о себе. Ни одной эсэмэски от Романа я не получила и даже проверила, не занесла ли его случайно в черный список. Нет, он выжидал. Чего-то. Что касается детей, то заделать их у нас все равно бы не получилось — Чихуня был против внебрачных отношений.

Мы с Вадимом подулись друг на друга целый длинный день, а потом природа взяла свое. Он ни слова не сказал против пельменей и бублика к чаю, и я была не против получить от него то, ради чего женщины заводят себе мужчин. Но в самый ответственный момент Чихуня просунул под одеяло морду и промяукал резонный вопрос: "А чем это вы тут занимаетесь?" И, не получив, должно быть, вразумительного ответа, повторил вопрос раза три, пока Вадим, теперь уже за шкирку, не вынес кота в коридор. В нашу закрытую дверь Чихуня не стал скрестись. Он вернулся под бабкину дверь, и минут через пятнадцать мы оба уже готовы были рыдать, слушая мерное поскребывание. Спали ли мы в ту ночь хотя бы пять минут, не помню.

— Может, откроем комнату? — спросил Вадим, тупо глядя в утреннюю чашку кофе.

— Кот убедится, что мы не прячем от него бабку и успокоится.

— У нас ключа нет, — ответила я ему в унисон.

— Давай вскроем. Ваш там библиотечный умелец может ведь вынуть замок и вставить потом обратно?

Неужели это вопрос?

— Тарас Семеныч?

Я даже глаза закатила, представив себя объясняющейся с нашим "букинистом". Типа, Тарас Семеныч, мужика-то я себе нашла, но вот, понимаете, какая проблема… Использовать его по назначению мне не дает кот…

— Ирка, но это единственный выход! Этот кот нам ни трахаться, ни спать не дает! И не даст. Я по его глазам вижу!

Я обернулась: Чихуня сидел на пороге кухни, но не заходил к нам. Сидел ровно, не двигаясь, точно изваяние. Я пошла против всякого здравого смысла и ответственности за здоровье животного, выкинула оставшуюся половину сухого корма и насыпала полную миску кошачьего лакомства, но Чихуня и его не стал есть.

— Может, ему рыбы купить? — спросила я на полном серьезе.

— Осетрины второй свежести, — хмыкнул Вадим, и мне сделалось его бесконечно жалко.

Осунувшийся, а ему целый день шутить с бабками. Началась запарка — все пенсионерки микрорайона перед летом спешат сделать себе химическую завивку, чтобы очаровать на приусадебном участке всех быков.

Я выглядела не лучше, но у меня хотя бы есть косметика! А у него только твердая мужская воля.

— Слышишь? — Вадим решил применить ее к коту. — Если не будешь есть, что дают, не будешь есть вообще.

Его Величество тут же показали нам зад и ушли в комнату. Диван Вадим собрал. Зачем-то… Впрочем, в собранном виде он нравился мне куда больше — удобный, мягкий… И я бы с удовольствием сейчас поспала на нем без всякого одеяла. И главное — одна! Но, увы, рабочий день никто не отменял.

И вот, шествуя одна по улице, я набрала Тоне. На вопрос, что делать, кошатница рассмеялась:

— Экономить на резинках. Ирка, ну это же кот! Все коты такие… Вернее, другие еще хуже. А с бабкиной комнатой… Ну потерпите пару недель, он смирится с потерей. И, может, тогда обратит внимание на вас.