Каена - читать онлайн книгу. Автор: Альма Либрем cтр.№ 115

У Роларэна в запасе было множество красивых сказок, но сказка об этом мужчине числилась у Каи одной из самых любимых. Она пересказывала её каждому встречному, всем людям, и они восторгались песнями и мягким женским голосом, который превращал в ноты самые сухие на свете слова.

— Моя дочь — королева. По крови, по духу, по праву, — Роларэн шумно вдохнул воздух. — Колдуй, Безымянный.

— Ты знаешь моё имя.

— Только то, которым ты зовёшься в своих краях.

Мужчина мягко рассмеялся. Он не боялся яда крови эльфа, не боялся его пылающих зелёных глаз. И пришёл сюда помочь — только ради этого. Ничего, связанного с долгами, между ним и Рэном не царило — оба знали, насколько это могло быть опасно.

— Этому королю всего восемьдесят лет, — покачал головой Роларэн. — А мне почти в десять раз больше. Он повторяет старые ошибки, как эльфы, что блуждали по лесам на заре Златых. Но сейчас наступила другая эра. Наша раса почти вымерла — и возродилась. В Среблённом Лесу вновь есть Вечные, но они не знают цену времени.

— Тебе есть дело до их короля? — мужчина хмыкнул. — Сдаётся мне, ты самовольно покинул Златой Лес и всё, что осталось от него, чтобы больше никогда туда не вернуться.

— Он прибыл к нам — но не принял меня за Вечного. Я не стал его разубеждать; но для него и я, и моя супруга, и моя дочь — это смертные эльфы, ухватившие долголетия только от того, что сбежали в человеческий мир. Он понятия не имеет, кто я таков, и мне было бы всё равно, в Вечных нет гордыни. Но он вздумал влюбиться в мою дочь.

— В любви нет ничего плохого.

— Он вздумал приказать ей — мне, Шэрре, — как подданным, как смертным, — явиться в Среблённый Лес. Он вздумал жениться на Каене.

— Если б это было проблемой, — отметил Безымянный, — то ты бы со мной ею явно не поделился.

— Разумеется, нет, — согласился эльф. — Но в этом ли дело? Он полагает, что Каена — смертная эльфийка, из старых, что мы с Шэррой — беглецы из Златого Леса, променявшие родину на псевдовечность. И он отлично знает, что Каена начнёт стремительно стареть, только-только переступит порог его государства. Что у неё в запасе будет пять, десять лет молодости. Если повезёт — двадцать.

— Я так полагаю, "год" в твоём понимании подразумевается столетием или даже больше, — покачал головой человек. — Твоя дочь — Вечная. Даже я это знаю.

— Ты. Не король.

Мужчина понимающе кивнул. Не важно, кем на самом деле была Каена. Король посмел пожелать её, будто бы игрушку, король поставил перед бессмертным, перед истинным Вечным условие — и он получит свою расплату.

— И вправду. Совсем ещё мальчишка, — рассмеялся наконец-то Безымянный. — Что ж. Ты получишь то, что хотел. Каена?..

— Рыдает третий день.

— Утешь её, — покачал головой человек. — Расскажи о ножах. Яд души Первой Королевы может разрушить кого угодно кроме её отца, кому, как не Каене, знать о силе собственной любви?

Его ладони задрожали от напряжения. Он получал благодарность за свои же труды — от поверхности котла отделилось два кинжала. Металл в них переливался, сверкал алым — кровь Вечного, — и, казалось, вот-вот готов был вновь раствориться, но тонкий слой магии сдерживал его.

Холод и жар — они сошлись воедино. Ядовитое лезвие было прочным — способным пробить сердце и Вечного, и Твари Туманной, и даже тех крылатых ящеров, что летали в королевстве Безымянного.

Роларэн смотрел на плод своей крови и листьев Среблённого Леса, оставленных в качестве залога за невесту королём, и криво усмехался. В лезвиях отражалось солнце — ярко сверкало на каждом остром угле, раскалывалось на множество мелких лучиков и собиралось где-то в центре оружия.

Вечный протянул руку и сжал рукоять первого кинжала. Маг дотянулся до второго — его пальцы сомкнулись чуть выше острого лезвия. Магия вспыхнула в последний раз — и они в одночасье выдернули из потока волшебства своё оружие.

Роларэн держал кинжал в руках почти бережно. Безымянный бегло осмотрел — и как-то небрежно спрятал в давно подготовленные для него ножны.

- В последнее время, — покачал головой Роларэн, — Каену утешают только сказки. А мои уже давно закончились.

Маг улыбнулся.

— Я поведаю тебе новую, — покачал головой он. — Твоя кровь ценна, Вечный, а в моей стране такого и вовсе не сыскать. И кинжал этот тоже пригодится. Я должен, в конце концов, как-нибудь рассчитаться за него — не только собственной работой, верно?

— Нет. Твоей работы вполне достаточно. Возможно, за сказку ты хотел бы что-нибудь узнать?

Безымянный долго молчал — казалось, пытался сыскать нужные слова у себя в памяти. Потом посмотрел на Роларэна.

— Есть ли что-то, что ты мог бы мне передать? Я не помню нашу прошлую встречу.

— Ты был старше на пятнадцать или больше лет.

— А ты, очевидно, моложе, но у Вечных хорошая память, — покачал головой мужчина. — Скажи мне, Роларэн. А потом моя сказка — и мы в расчёте.

— Не дай жене родить ещё одного ребёнка.

Он благодарно кивнул, улыбнулся в последний раз и отступил в пустоту. Губы беззвучно шевелились, но Роларэн слышал каждое слово новой сказки, истории, которую он превратит в утешение для собственной дочери. Историю, что успокоит её и укрепит силу лезвия полученного кинжала.

Кинжала из листьев Среблённого Леса и его крови — отравленной грехами покойной королевы Каены Первой.

Его Каены.

* * *

Год 158 Среблённого Леса

Шэрра пыталась заставить себя сконцентрироваться. Она то и дело порывалась что-то готовить, но порезала руку — и её кровь, падающая на поверхность стола маленькими капельками, напрочь разъедала его. Роларэн помнил ещё времена, когда её ладони, её руки, её тело становилось ядовитым — но с той поры, как Шэрра родила, с той поры, как впервые взяла Каену на руки и поднесла её к своей груди, ни капли отравы не текло в её жилах — до того момента, как король появился на пороге их поместья. До того, как одним коротким приказом стёр улыбку с лица Каены, разогнул всех, кому она тихо пела очередную лесную песню, сказал, что эльфийка должна принадлежать эльфу. Даже беженцы — так он презрительно назвал Рэна и Шэрру, — не позволяли себе брататься с людьми. Но Каена не влюблялась в человеческих мужчин; она была совсем ещё ребёнком, не прожила и полусотни лет, но на её глазах уже состарились те, с кем она играла в детстве, а сама эльфийка только-только переступила порог между угловатым подростком и юной соблазнительной женщиной.

Сначала Роларэн боялся её любви. Боялся игр с Равенной, вспоминая о том, как кровожадность Твари передалась его дочери тогда, в прошлом. Но Равенна давно уже забыла о привкусе свежей крови; ей нравились эльфы-смертные, Вечные же были ядовиты. Вечных Равенна могла бы съесть либо грешных, либо мёртвых. Роларэн знал — Твари Туманные не оставляют следов.