Дом без привидений - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Бочарова cтр.№ 45

Подбадриваемый этой мыслью, я переоделся, покинул гримерку и спустился. К моему огорчению, никакой Снежаны там не было. Я на всякий случай вернулся в фойе, быстро обежал его, даже заглянул в буфет. Аня протирала бокалы и собиралась закрываться.

– Анюта, ты не видела Снежану Сергеевну? – спросил я ее на всякий случай.

Девушка посмотрела на меня с грустью.

– Снежана Сергеевна уехала домой. Давно. Еще во время первого акта. Ей стало нехорошо.

Меня точно по голове шарахнуло. Я ринулся прочь из буфета. На ходу едва не сшиб главрежа. Он шел по коридору с каким-то толстым человеком в смешных, старомодных очках.

– Я смотрю, вы уже бегаете, Завьюжный, – проговорил главреж. Тон его не сулил ничего хорошего. – Значит, вам лучше? В глазах не двоится?

– Нет, – буркнул я сквозь зубы.

Было ясно, что сегодняшний вечер не пройдет для меня даром, но сейчас я не хотел об этом думать. Главное для меня было добраться домой и убедиться, что со Снежаной все в порядке.

– Завтра поговорим, – с угрозой в голосе бросил главреж.

– Завтра так завтра. – Я выбежал из театра и тормознул первую попавшуюся машину.

Всю дорогу до дома я думал о том, почему так получилось. Как я мог провалить спектакль, в который вложил всю душу и столько сил? Всему виной был Снегирев, его приглашение отпраздновать наше перемирие, завершившееся банальной пьянкой. Но отчего я поддался на его просьбу? Почему рискнул всем, что было мне дороже всего: Снежаной, малышом, любимой ролью, актерской честью? Ответа на этот вопрос я не нашел. Впереди показались огни знакомых окон.

В доме горел свет! У меня потеплело на сердце. Значит, Снежана там, с ней все в порядке! Я расплатился с водителем и кинулся к крыльцу. Я сразу почувствовал, что что-то не так. Бывает, что в воздухе витает дух беды. Ты его ощущаешь всем телом, он окутывает тебя, не давая вздохнуть. Так было тогда. Я вошел и крикнул:

– Снежана! Любимая! Ты где? Я вернулся.

В ответ раздался тихий стон. Я, не разуваясь, сломя голову влетел в комнату. Снежана сидела на полу, обхватив обеими руками живот, и раскачивалась из стороны в сторону.

– Что с тобой? – Я подскочил к ней, упал на колени. – Тебе плохо? Что болит? Живот?

Она ничего не ответила, продолжая стонать. В лице ее не было ни кровинки.

– Погоди, я положу тебя на диван. – Я хотел поднять ее с пола. Осторожно подсунул руки под ее колени и содрогнулся: вокруг все было в крови. – Господи! У тебя кровотечение! Девочка моя! Подожди, я сейчас!

Я в ужасе заметался по комнате. Нужно было срочно вызывать «Скорую». А телефон далеко, в тогдашнем сельсовете. Именно оттуда я всегда звонил и вызывал врачей для Снежаны. Но тогда она не истекала кровью и не стонала от боли, скрючившись на холодном полу. Я схватил ее на руки и побежал к соседям. К счастью, у них была машина и хозяин ее только что вернулся с работы. Увидев меня с женой в охапку, обоих бледных, с ужасом в глазах, он все понял. Не говоря ни слова, вышел во двор, открыл машину. Мы погрузили туда Снежану и помчались в областную больницу.

Через полтора часа я сидел в белом, воняющем хлоркой коридоре у дверей с надписью «Операционная» и ждал, сжавшись на неудобном металлическом стуле. Мне казалось, время растянулось, как жвачка, и, остановившись, замерло. Я клял себя последними словами, желал самого страшного наказания вплоть до смерти. Не уберег любимую, не уберег ребенка. Я уже знал, что малыш погиб. Теперь врачи боролись за жизнь Снежаны, пытались остановить кровотечение.

Дверь распахнулась, и ко мне вышла молодая, красивая женщина-хирург. Лицо у нее было усталым, под глазами тени.

– Мы прооперировали вашу жену. Опасности нет. Состояние ее стабильное, она в сознании. Вы можете увидеться, перед тем как ее увезут, но только ненадолго, на пару минут. Ей нужен покой.

От радости я потерял дар речи. Мне захотелось схватить молоденькую докторшу в объятия. Но что-то в ее взгляде удержало меня от бурного изъявления эмоций.

– Я скажу вам прямо сейчас. Не вижу смысла откладывать этот разговор. – Она опустила голову и уткнулась в носки своих симпатичных лаковых туфелек.

– Что? – почему-то шепотом спросил я.

– Ваша Снежана не сможет больше иметь детей. Нам пришлось провести вмешательство на ее органах. Короче… вы поняли…

«Не сможет иметь детей». В тот момент я не поверил этим словам. Я был слишком молод, глуп, самоуверен. Я решил, что докторша просто пугает меня, сгущая краски. Все ведь хорошо, операция окончена, кровотечение остановлено, Снежана пришла в себя. Я кивнул и поинтересовался, можно ли мне зайти к жене.

– Да, идите, – устало проговорила врач.

Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул в операционную. Снежана лежала на столе, прикрытая простыней, сама такая же белая. Глаза ее были открыты и смотрели на меня.

– Снежаночка, – пролепетал я, раздираемый мучительным чувством стыда, и подошел к ней. – Милая моя! Как ты?

– Нормально, – прошелестела она едва слышно.

– Прости меня! Я так виноват, расстроил тебя. Если бы не мое дурацкое поведение, наш малыш…

Она скорчилась, как от боли, и мотнула головой.

– Не надо.

– Хорошо, не буду. – Я послушно умолк.

Молчала и она. Потом еще тише спросила:

– Как прошел спектакль? Впрочем… я и так знаю, можешь не говорить.

Я, подавленный, смотрел на нее. К горлу подкатывали слезы, я едва сдерживался, чтобы не расплакаться. Зашла докторша.

– Все, вам пора. Ее сейчас переведут в специальную палату, вам туда нельзя. Придете завтра, принесете воды и сок.

– Спасибо вам, – произнес я потерянно.

Женщина ничего не ответила и склонилась над Снежаной.

Не помню, как я вернулся домой. Сосед давно уехал, мне пришлось ловить машину, сделать это было непросто, так как больница была довольно далеко от деревни. Я добрался до Плацкинина, ввалился в гостиную и рухнул как подкошенный. Проспал я часов восемь, а то и больше.

Когда я проснулся, на улице был полдень. Я взглянул на себя в зеркало и ужаснулся: за ночь мое лицо покрылось щетиной, глаза красные, как у кролика, волосы свисают космами. Я отправился в душ, привел себя в более или менее нормальный вид, побрился, побрызгался одеколоном и поехал в театр. Я должен был объясниться с главрежем и с администрацией, попросить прощения за вчерашнее, а также поблагодарить коллег, которые мужественно доиграли со мной спектакль. После этого я планировал ехать к Снежане.

Едва я зашел, как поймал на себе странные взгляды находившихся там людей. Они здоровались и опускали глаза. Я не понимал причины их смущения – ну, подумаешь, артист выпил перед спектаклем, эка невидаль, в театре такое случается, особенно в маленьком провинциальном. Как сквозь строй, я прошел через эти взгляды и постучал в кабинет директора.