— О, боже, — Дима застонал, — ты уезжаешь? Сегодня?! Какая досада, а когда ты возвращаешься?..
Она помолчала немного.
— Я насовсем. В смысле, из Москвы насовсем уезжаю, Дим. Понимаешь?..
— Ты что, спятила?! — завопил он. — Люсь, ну что ты глупости какие мне говоришь, давай прекращай! Шутишь, да?
— Я серьезно… И мне уже, собственно, пора выходить… — голос у Люськи дрогнул. — Счастливо тебе…
— Постой! — заторопился Дима. — Какой вокзал, во сколько отправление, номер поезда, вагона, купе?..
— Этого я тебе, извини, не скажу, — отказалась она твердо. — Дим, я же понимаю, к чему ты клонишь… Не надо приезжать. Это мое окончательное решение. Просто хотелось услышать тебя перед отъездом.
— Нет!!! Люсь, пожалуйста, не клади трубку! Ну подожди!.. — взмолился он. Люська понимала, что дальше разговаривать нельзя — иначе она сейчас действительно расплачется… Поэтому она решительно швырнула трубку на рычаг и буквально вылетела из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Все, все, все, окончательно и бесповоротно, назад пути нет!..
Она выскочила из подъезда так, будто за нею гнались.
— Что случилось, милочка? — удивилась Маргарита Ивановна. — У вас такое лицо, словно вы увидели привидение…
— Да нет, наоборот, — Люська нашла в себе силы, чтобы слабо улыбнуться. — Я только что избавилась от последнего призрака в моей жизни.
Она отдышалась, жадно подставив лицо морозному декабрю, затем отдала Мишиной маме ключи от квартиры и забрала у нее Алесю. Вызванное ею такси уже ждало возле подъезда. До отправления поезда оставался час.
— Вы уверены, что вас не нужно провожать? — с сомнением спросила Маргарита Ивановна. — Все-таки тяжело одной — и чемодан, и ребенок…
— Да все в порядке, — возразила Люська. — Не люблю слезных прощаний у вагона… Спасибо вам огромное, но одной мне будет как-то спокойнее. Да и чего тяжелого? Алеся в слинге, чемодан на колесиках.
— Ну… если вдруг передумаете, всегда сможете вернуться, — сказала Мишина мама напоследок. — Квартира никуда не денется, так что…
— Спасибо вам за все, — повторила Люська.
Они обнялись на прощание, затем таксист помог положить чемодан в багажник, и Люська вместе с дочкой уселась на заднее сиденье.
«Не плакать. Не плакать…» — приказала она себе и с преувеличенной веселостью помахала Маргарите Ивановне через стекло.
…Кассирша сказала правду — даже спальный вагон был полон. Правда, в своем купе Люська пока находилась одна. Она с облегчением сняла слинг, уложила Алесю, забаррикадировав с обеих сторон подушками, чтобы дочка не скатилась на пол, и запихнула чемодан под полку. Затем Люська уселась возле окна и стала ждать отправления. Оставалось еще около двадцати минут — и прощай, Москва!..
Люська не стала предупреждать родных о приезде. Решила, что нагрянет сюрпризом. Мама, наверное, уже наготовила праздничных салатов, скоро соберутся гости… А ведь родители наверняка будут ей звонить, чтобы поздравить с Новым годом. Нет, нет, нет, все равно не стоит им говорить, что она уже в пути. Люська представила, как завтра дома ей все удивятся и обрадуются. Мама, конечно же, сразу усадит за стол и начнет потчевать вкусностями, оставшимися с новогоднего стола… Хотя нет — первым делом, скорее всего, все кинутся к маленькой Алесе. Самое главное, Люська знала, что никто не полезет к ней в душу, не станет посмеиваться, что, дескать, пожила в столице — и вернулась, поджав хвост, да еще и с приплодом… Они все поймут и лишнего не спросят. На душе потеплело…
Люська открыла купленный практически на последние сто рублей журнал (остатки денег были спущены на билет в СВ и такси). Будет чем занять время в пути… Веселенький Новый год ей предстоит, однако. Интересно, а в честь тридцать первого декабря проводники не предлагают пассажирам шампанского? Хотя, пожалуй, у Люськи и денег-то хватит разве что на стакан чая с вафелькой.
Дверь купе отъехала в сторону, и напротив Люськи на полку плюхнулся симпатичный молодой паренек, уже слегка поддатый. С удовольствием оглядел свою попутчицу и выпалил:
— Девушка, с наступающим!..
— Спасибо, и вас также, — сдержанно отозвалась она, внутренне разочарованно вздохнув. Нет, она не тешила себя иллюзией, что больше в ее купе никого не подселят. Но все-таки она рассчитывала на женщину-попутчицу. А теперь ни переодеться спокойно, ни Алесю покормить… Однако паренек, видимо, обладал легким нравом — он смотрел на Люську и Алесю с веселым умилением. Редко кто искренне радуется наличию в купе грудного младенца, так что это делало ему честь. В конце концов, Люська решила расслабиться и принять все как должное. Потерпит одну ночь, ничего страшного. А завтра к обеду она уже будет на месте…
— Мальчик, девочка? — спросил попутчик у Люськи. — Сколько месяцев?
— Девочка, — отозвалась она. — Четыре с половиной.
Паренек зашуршал своими пакетами, извлек из одного бутылку шампанского и торжественно водрузил ее на стол:
— Проводим старый год?..
«Ну вот, не успела подумать о шампанском — и оно появилось! — подумала Люська со смешком. — Как быстро мои желания сегодня материализуются…»
— Может, подождем, пока поезд не тронется? — спросила она.
— А чего ждать? — весело удивился попутчик. — Шампанского хватит, у меня еще есть…
— Да мне много нельзя, — отказалась Люська, — я же кормящая…
— Простите, — смутился он. — Ну, для непьющих у меня есть сок! Хотите?
— Все-то у вас есть… Вас не Дед Мороз зовут, случайно?
— Нет, Саша!.. — представился он. — А вас?
— Людмила.
— Очень приятно!
В это время она услышала голос, который не могла перепутать ни с чьим другим и потому в первые доли секунды даже не поверила, что это действительно может быть он:
— Люся!..
Вздрогнув, она перевела взгляд на дверь купе и увидела, что в узком пространстве между полуоткрытыми створками стоит Дима.
Она в панике вскочила.
— Что ты здесь делаешь?!
— Я за тобой, — деловито произнес он. — Где твои вещи? Собирайся, пойдем отсюда.
Люськины мысли заметались. Она испытывала море эмоций одновременно — растерянность, страх, сомнение, волнение, облегчение, восторг, смущение… «Я, наверное, выгляжу совершенной идиоткой!» — подумала Люська, стоя перед Димой и молча глядя на него. Тот тоже смотрел на нее с непередаваемым выражением на лице, без улыбки, серьезно и пристально.
— Как ты меня нашел? — выговорила наконец Люська, понимая, что молчание несколько затянулось.
— Да по всем вагонам пробежался, заглядывая в каждое купе, — он махнул рукой. Люська слабо улыбнулась.
— Я имею в виду, как ты меня нашел в принципе?.. Ты ведь даже не знал, с какого вокзала я уезжаю.