Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке - читать онлайн книгу. Автор: Макс Ронге cтр.№ 69

Страница

Случайно перехваченные письма военнопленных позволили узнать, что это решение стало быстро осуществляться. Специальным царским указом чешским военнопленным была дарована свобода и за ними были закреплены такие же права, как и у граждан нейтральных государств.

В июне 1916 года Масарик вместе со своим другом Дюрихом обратились в Рим, где тоже начал формироваться чехословацкий комитет. В результате с аэропланов в нашем тылу стали сбрасываться листовки, написанные на различных славянских языках, возвещавшие о скором прибытии этих обоих «настоящих патриотов» и призывавшие к переходу на сторону противника.

До начала 1917 года пражская полиция по обвинению в государственной измене возбудила дела против 1400 чехов, являвшихся в основном гражданами Австро-Венгрии, но действовавших за ее пределами. Кроме того, был выявлен целый ряд граждан, чьи домашние адреса использовались для обмена корреспонденцией с известными государственными преступниками.

В конце 1915 — начале 1916 года, когда генерал барон Конрад фон Хетцендорф напрасно ожидал возобновления наступления на Салоники и безуспешно предлагал немцам провести совместную большую наступательную операцию против Италии, генерал от инфантерии фон Фалькенхайн ^[239]готовился к сокрушительному прорыву французского фронта под Верденом, ожидая, очевидно, повторения успеха возле Горлицы. Тогда, не ставя в известность своих союзников, в начале 1916 года австро-венгерское армейское Верховное командование приступило к подготовке нанесения мощного удара по итальянцам из Тироля, перебросив туда освободившиеся на Балканах войска вместе со штабом 3-й армии и шесть с половиной дивизий с русского фронта.

Между тем, несмотря на наступившее затишье на фронтах, наша разведывательная служба продолжала добросовестно работать на всех театрах военных действий. В частности, на итальянском направлении были развернуты органы радиоразведки, чья деятельность благодаря стараниям обер-лейтенанта Поппра претерпела значительные улучшения. Эти новшества коснулись также и пунктов радиоперехвата на русском фронте.

К сожалению, о том, что итальянцы с начала 1916 года тоже располагали большим количеством станций прослушивания, мы узнали лишь осенью 1917 года. Меньше чем за шесть месяцев только на участке между городом Випава ^[240] и горой Ромбон им удалось прослушать более 5200 телефонных разговоров, что причинило нам значительный вред. В этом им помогало большое число наших дезертиров и перебежчиков, что заметно облегчало перевод. Вдобавок в октябре 1916 года к противнику перебежал один из начальников станций телефонного перехвата, который детально ознакомил итальянцев с дислокацией наших разведпунктов.

Служба подслушивания телефонных переговоров выявляла прежде всего данные тактического характера. Тем не менее она предоставляла ценные сведения и высшему командованию, а также облегчала перепроверку показаний перебежчиков, поскольку противник иногда умышленно направлял к нам перебежчиков для дезинформации.

Во время большой наступательной операции русских в марте 1916 года служба подслушивания оказала немецким войскам существенную помощь, отслеживая приказы о проведении атак. Похоже, что вплоть до 3 августа 1916 года русские даже не подозревали о существовании подобного нового изобретения. Найденную станцию подслушивания они приняли за немецкую подземную телефонную аппаратную, о чем мы узнали из перехваченной радиограммы генерала Алексеева ^[241]. Однако буквально через пять дней русский перебежчик рассказал, что один из наших дезертиров уже ввел русских в курс дела, и вскоре они сами стали применять подобные методы разведки.

Тогда же радиоразведка обогатилась новым способом определения местонахождения неприятельских радиостанций методом засечки их расположения по пеленгам с нескольких точек. Его представили начальник полевой телеграфной службы генерал-майор Рудольф Шамшула и выделенный ему в помощь гауптман Генерального штаба фон Глаттер-Гетц, пробудив большой интерес ко всему радиоделу в целом. Впрочем, как стало известно из русских радиограмм, вскоре они тоже стали применять радиопеленгаторные станции, аналогичные нашим. Поэтому мы прекратили пользоваться радиосвязью, а вот немцы от нее не отказались, хотя и были нами оповещены о новых русских возможностях ведения разведки и даже о том, что в Николаеве они создали специальную школу по подготовке специалистов радиоперехвата.

Между тем агентурная разведка и цензура писем военнопленных позволили установить, что в дислокации итальянских войск за зиму произошли серьезные изменения и то, что у них появились новые воинские формирования. Донесения наших агентов и показания пленных однозначно указывали на то, что в марте следует ожидать нового наступления противника возле реки Изонцо.

Однако нашему командованию это было только на руку, ведь чем сильнее итальянцы увязли бы в боях на Изонцо, тем успешнее оказался бы удар наших войск, сосредоточенных в Тироле.

Для введения противника в заблуждение относительно этой концентрации сил мы поручили ряду радиостанций, располагавшихся на участке, начиная с восточного фланга Каринтийского фронта и кончая его серединой, работать с применением специально разработанного гауптманом Фиглем шифра, который итальянцы, несомненно, должны были раскрыть. При этом тексты радиограмм составлялись таким образом, чтобы противник не только не догадался о дезинформации, но и все более укреплялся во мнении о том, что нами продолжается планомерное сосредоточение войск именно на этом участке.

В то же время весьма забавно было наблюдать, как русские точно таким же способом пытались замаскировать отвод с фронта двух своих корпусов. С ребяческой наивностью они заранее объявили об этом шифрованной депешей и, во избежание недоразумений, стали вставлять в текст радиограмм предостережение примерно следующего содержания: «Не пугайтесь, это только хитрость». Этот забавный случай нас весьма успокоил, поскольку он показал, что русские все еще не догадывались о наличии у нас хорошо поставленной службы дешифрирования.

Между тем 30 марта 1916 года итальянское Главное командование запретило дальнейшее использование в радиообмене шифра «Чифрарио Россо», поскольку получило подтверждение того, что он противнику известен. Это действительно соответствовало истине, поскольку мы знали его целиком и полностью.

Страница