– Звучит, как сюжет увлекательного приключенческого романа.
– Рад, что вы оценили.
– Чего же вы хотите?
– Вы позволите нашим следователям провести расследование?
– Нет, – тут же ответил Грау. – Это запрещено нашими законами. – Директор-наблюдатель промолчал, с улыбкой глядя на собеседника, и тердан догадался: – Они уже здесь!
– Они не делают ничего противозаконного, просто задают вопросы, и мои слова об их присутствии в Виллемгофе – дань вежливости. Я заинтересован в заключении хорошего договора с Терданом и не хочу, чтобы какая-нибудь дурацкая мелочь испортила ваше отношение к Галане.
Некоторое время Аристотель пристально смотрел на собеседника, после чего взялся за бокал и кивнул:
– Одно условие: ваши люди обязательно поделятся с нами результатами расследования.
– Только в том случае, если выяснится, что изобретение было сделано на Тердане или гражданином Тердана.
– Справедливо.
– Мы договорились?
– Мы договорились. – Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и Грау поднялся на ноги: – А теперь прошу к столу – нас ожидает ужин.
///
– Никогда не понимал галанитов и, наверное, никогда не пойму! – возмущенно произнес Аристотель, когда его лимузин выехал на дорогу и помчался в сторону города. – Им, похоже, чувство прекрасного отрезают вместе с пуповиной! Этот губошлеп Бравурчик жевал фаршированную ублю с такой рожей, будто мы ему подали жареную сильмалиору с головой и хвостом! Казалось, его сейчас вырвет!
– Может быть, директор-наблюдатель не любитель рыбы? – осторожно предположил Элки Зорман.
– Ты сам составлял его досье, – отрывисто напомнил Грау. – И уточнил, что Бравурчик обожает именно фаршированную рыбу.
– Возможно, мои осведомители напутали? Или сознательно ввели меня в заблуждение?
– В остальном они не ошиблись.
– Или галанит нарочно изображал отвращение, чтобы ввести нас в заблуждение, – подал голос Онисим Купер.
– Зачем?
– Ему не понравилось, что мы знали о розовом вине и апельсинах.
– Ананасах, – уточнил Элки.
– Не важно, – отмахнулся Купер.
– Вполне вероятно, – подумав, согласился маршал. – Я зря упомянул эту деталь.
Его спутники промолчали.
Компанию Аристотелю составляли самые доверенные помощники, люди, которым было дозволено подслушивать разговор с директором-наблюдателем, люди, которые были готовы исполнить – и исполняли! – любой приказ Грау. Даже абсолютно незаконный.
Оба они числились «советниками маршала Сената», только Элки Зорман контролировал внешнюю активность: в его ведении находились военная разведка, армия и министерство иностранных дел; а Онисим Купер обеспечивал внутреннюю безопасность, приглядывая за работой всех полицейских сил планеты и командовал прокурорской гвардией – политической полицией, безжалостно вычищающей из реальности противников режима. Все они были одногодками, только Зорман учился с Аристотелем в элитном Виллемгофском университете, а Купера Грау отыскал чуть позже, заметив подающего надежды детектива и возвысив его.
– Но галаниты умны, этого не отнять, – продолжил маршал.
– Каким образом они узнали о нашем цеппеле? – спросил Онисим.
– Они не узнали, – тихо ответил Зорман. – Они догадались, что имеют дело с очень важным и серьезным открытием, но понятия не имеют, за чем гонятся. Тем не менее круги пошли по воде.
– Зато теперь, Элки, мы точно знаем, почему ты не смог отыскать Огнедела – он прятался у спорки, – криво усмехнулся маршал.
– А наш цеппель?
– Галаниты к дележу пирога не успели, точнее, успели, но неудачно, – пошутил Онисим. – Раз Огнедела прикончил Помпилио, значит, цеппель у адигенов. У лингийцев, если быть точным.
Грау поморщился:
– К сожалению, галаниты ищут не корабль, а тех, кто его изготовил.
– И это лишь часть проблемы, – по-прежнему тихо произнес Элки. Он не любил ни громких фраз, ни громких голосов. – Уверен, адигены тоже задались этим вопросом.
Потому что, когда первое изумление пройдет, новых владельцев таинственной машины обязательно заинтересует, кто научился работать с астрелием?
– Но адигенов здесь нет, а галаниты есть, – буркнул Аристотель. – И мы поступим так… – Он оглядел помощников. – Элки, ты продолжишь заниматься безопасностью Лаборатории. Менять ничего не нужно – у нас отлично продуманная система безопасности, а своим обращением хитрый директор-наблюдатель в том числе хотел заставить нас занервничать и начать предпринимать лишние действия, в надежде, что мы совершим ошибку и выведем их на Лабораторию.
– Абсолютно согласен, – склонил голову Зорман.
– Поэтому сиди ровно и, если потребуется, помогай Онисиму.
– Понял, – Элки покосился на коллегу. – Получишь все, что от меня понадобится.
Купер молча кивнул.
– Онисим, твоя задача – галанитские детективы, – теперь Грау смотрел на второго помощника. – Проверь списки инопланетников, прибывших в сферопорт за последние две недели, поставь на уши Карусель, напряги всех осведомителей, делай все, что умеешь, но чтобы к завтрашнему вечеру поименно знал всю галанитскую банду и не выпускал их из поля зрения.
– Сделаю, – уверенно ответил Купер. – Если они в Виллемгофе – я найду их к утру.
И все знали, что Онисим не хвастает: раз пообещал – найдет.
– Ну и главное, друзья, – голос маршала стал запредельно холодным, а черные глаза заблестели яростным огнем, – галаниты не должны добраться до Лаборатории.
– А если доберутся?
Вопрос был важным, поскольку все слышали откровенный намек Бравурчика на то, что может ожидать убийц галанитов, любых галанитов, и Зорман с Купером хотели знать, как далеко готов зайти Грау.
И узнали.
– Если галаниты доберутся до Лаборатории, вы их всех закопаете, – медленно ответил Аристотель. – И не рассказывайте мне – где.
⁂
«Особую прелесть нашим путешествиям придают места, которые доводится посещать… Гм… Нет, пожалуй, не так… Согласитесь: странно путешествовать, не посещая никаких мест, да? Собственно, смысл путешествия заключается в том, чтобы побывать там, сям и еще где-нибудь и написать потом отчет в Астрологическое общество. Или книгу мемуарных географических историй «Как я топтал Герметикон и что из этого получилось». Говорят, Валентин тщательно записывает приключения мессера, чтобы впоследствии издать собрание… уж не знаю, сколько потребуется томов…
Но я отвлекся.
Когда я написал «особая прелесть», я, разумеется, не имел в виду всякие горы, степи, острова и прочие природные красоты. Не поймите меня неправильно: я наслаждался великолепием уникальной Террасы двенадцати озер в Ашкорских горах Линги; я не дыша следил за закатом над океаном Силле, где местное солнце исчезает в окружении короны ярчайших звезд; я восхищался гигантскими деревьями Фархи; у меня кружилась голова от звездного неба Михнии, но… Но сейчас я говорю о другом: особую прелесть в путешествиях мне доставляет посещение веселых районов, из которых Энди бежит, как галанит от налогового инспектора.