Знаменатель - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Алексеева cтр.№ 7

Я всегда знала, что сумасшедшая, но только теперь по-настоящему испугалась этого понимания. Почти до утра я лазила в интернете по ключевым словам «система», «знаменатель», «логика», «осознание» и, естественно, ничего толкового не нашла. Потому что это были общие термины, встречающиеся повсюду. Настолько простые и привычные, что никакого дополнительного посыла обнаружить по ним было невозможно. Единственным, за что зацепился взгляд, оказалась фраза в блоге, где обсуждались достижения науки. И там некий аноним назвал Джеймса Уатта Знаменателем. Может быть в другом значении, но теперь я досконально исследовала биографию этого ученого.

Ничего необычного. Кроме того, что Джеймс Уатт отличался исключительной невезучестью: при завидных мозгах он нищенствовал, занимался мелкой подработкой и словно был обречен кануть в небытие, как и миллионы таких же неудачников. Но его жизнь изменилась в одночасье – как будто переписали. Или… дополнили. После этого он вступил в выгодное партнерство, начал заниматься исследованиями, которые потом изменили картину мира до неузнаваемости. Особенно меня заинтересовало упоминание многогранности его личности, казалось, во всем он отличался глубокими познаниями. Да и модели паровых двигателей неоднократно создавали до него, но посмотрите-ка, история человечества резко изменилась именно после его разработки! Был ли Уатт гениальнее Ньюкомена и прочих своих предшественников? А может, все дело в том, что он был Знаменателем, личностью, которая способна организовать промышленную революцию или подобное по грандиозности событие? А как же другие ученые, которые тоже в этом деле поучаствовали? Они были Знаменателями или помощниками в истории?

Все эти рассуждения имели бы смысл только при уверенности, что я не додумала детали сама для заполнения пробелов.

Система образуется в момент рождения и распадается таким образом, чтобы каждый элемент развивал свое первостепенное свойство в самых благоприятных условиях.

После смерти элемент передает свою способность остальным элементам Системы, поделив на всех.

При прочих равных условиях способность выражена тем сильнее, чем дольше она развивалась в рамках одного элемента. Поэтому смерть элемента в раннем детстве или неблагоприятные для развития способностей условия плохо сказываются на итоговых характеристиках Знаменателя.

* * *

А после этого Штефан пропал. Вот уже пять дней кряду он не появлялся в институте. И я начала скучать. Все же привыкаешь к ощущению, что на тебя постоянно кто-то пялится, а чтоб уж совсем весело было, рушит дверные проемы. И без этого стало чего-то недоставать.

Ксюша уже на второй день предположила, что «дойч красава» наконец-то осознал, что тутошнюю программу не тянет, и потому решил найти своим мозгам более удобное пристанище. Она так печалилась по этому поводу, что мы снарядили старосту в деканат выяснить подробности. Оказалось, что Штефан документов не забирал, а потому вернется. Эта новость меня совсем уж нелогично обрадовала.

Но от сумятицы в мыслях спас Данька, привнеся в них еще большую путаницу. В пятницу мы ненадолго засели в баре, чтобы отдохнуть после отлично защищенной типовой, и там он вдруг спросил:

– Вик, а ты никогда не думала, что мы могли бы встречаться? Вряд ли я найду кого-то, с кем мне будет так же легко. И уж точно ты не найдешь кого-то лучше меня.

Он рассмеялся своей шутке, этим скрывая волнение, а я слегка опешила. Нет, ну это просто уму непостижимо! Я об этом столько раз думала, что уже и считать устала. Именно так должна была закончиться наша дружба, чтобы началось нечто более близкое. Это было предсказуемо, с какой стороны ни глянь. И, несмотря на всю ожидаемость, предложение прозвучало громом среди ясного неба! Так и захотелось переспросить: «Почему сейчас? Почему не раньше и не позже? А именно тогда, когда на краю моего сознания другой?» Его предложение можно было бы отнести к ревности – ведь часто бывает, что ценное замечаешь только в тот момент, когда оно ускользает. Но ведь Данька с легкостью игнорировал все мои отношения, некоторые из которых уж точно выглядели посерьезнее, чем секундный ступор, когда я впервые увидела Штефана. Так что дело не в ревности, но все равно это сейчас совсем неуместно. К счастью, я всегда гордилась рациональностью своих поступков, поэтому, вместо всех этих вопросов, ответила:

– Думала! И пришла к тем же выводам.

Данька улыбался.

– Тогда давай сюда руку. Мы оба не пожалеем.

И только вечером я окончательно поняла, что теперь все неизбежно изменится – и не факт, что в лучшую сторону. Данька поцеловал меня в щеку на прощание, а между нами до сих пор даже такого не случалось. И имею ли я право продолжать называть его Данькой, или стоит придумать более романтичное обращение? Даня, Даниил, Даниил Александрович, милый, любимый… Нет, пусть пока остается Данькой, нельзя так сразу всё менять.

Страсть между нами не могла разгореться мгновенно после изменения условий. Если мне раньше не хотелось оказаться в его объятиях, то с чего такому желанию возникнуть сейчас? И я, и Данька были людьми холодного рассудка, а для подобных индивидуумов романтические всплески нетипичны. Такие, как мы, обычно выбирают не по принципу «на кого встало», а лучший из доступных вариантов. И если уж мы обнаружили подходящий, то вряд ли разбежимся из-за мелочи. Все предыдущие отношения я рвала легко, как только убеждалась, что мне без человека удобнее, чем с ним. А с Данькой это невозможно, потому что вот уже больше двух лет нам вместе очень комфортно.

Мама, услышав известия об изменениях в моей личной жизни, распетушилась донельзя. Неистовствовала от радости и даже не пыталась это утаить. Тут же позвонила отцу на работу и обеим сестрам, чтобы ввести в курс дела. И хоть тети мои Даньку никогда не видели, но очень сомневаюсь, что не знали до сих пор о его персоне во всех подробностях, как и о материнских надеждах. Мама в перерыве между звонками только сказала мне:

– Викуль! Ты за него держись! Даже если тебе когда-то покажется, что можно найти лучше, помни – тебе кажется!

Тут даже спорить было не о чем. Когда-нибудь я стану гениальным изобретателем кибернетических механизмов или запилю диссертацию на тему «Стимуляция самовоспроизведения ИИ в условиях дикой природы». И вместе с тем – или вместо того – могу захотеть спокойной семейной жизни. Желательно, счастливой. Желательно, с человеком, который без труда обоснует актуальность темы диссертации или сходу увидит ошибку в схеме кибернетического механизма. То есть желательно с Данькой. А уж если не захочу, то никто меня принуждать не станет.

В попытке проникнуться романтикой окончательно я открыла списки имен и попыталась определить, к какому лучше подходит отчество «Даниилович». Но в нежнейшую эйфорию так и не впала. Скорее всего, только потому, что имя у моего парня было не самым удачным с этой точки зрения. Хотя, если разобраться, то «Штефанович» – намного хуже. Утешилась мыслью, что «Виктория Романова» звучит превосходно и для титульника диссертации, и для таблички «главный ученый проекта». На этом успокоилась и отправилась спать.